Кхаа Тэ - Дарья Согрина – Друк
Бесчисленное количество баночек и бутылочек со всевозможными настойками и мазями поблескивали в свете пламенника. Они манили. Брат Конлет не удержался от соблазна.
Мимоходом убедившись, что за ним ни кто не последовал, он спешно стал хватать пузырьки, открывая один за другим. Если храмовник чувствовал пьянящий аромат, то тут же осушал склянку, если нет, не раздумывая бросал на пол. Стекло разлеталось на сотню осколков, а жидкость разбрызгивалась по округе. Но азарт, подобно чарам ведьмы, охватил священнослужителя настолько, что он позабыл об легковоспламеняющихся ингредиентах, содержащихся во множествах снадобьях. Очередной флакон стал фатальным.
Огонь вспыхнул в один миг. Содержащая эфир жидкость да сухие растения занялись пурпурными язычками, грозя превратить погреб в истинное пекло.
– Ведьма!!! – истошно завопил храмовник и кинулся прочь из подвала.
Разгорающееся пламя, дыханием дракона преследовало его по пятам. Выскочив в светлицу, церковник, растолкав послушников и мясника с приятелем, помчался вон из хижины травницы, продолжая вопить одно и то же слово.
– Ведьма!!! Ведьма!!! Ведьма!!!
Сотоварищи, узрев вспыхнувший в погребе пожар, не стали дожидаться пока он вырвется из подземелья, и тоже бросились наутек.
Страх перед колдовством помутил разум. Теперь никому бы и в голову не пришло тушить кострище, и тем более, возмещать убытки травнице. Такой расклад дел, был на руку храмовнику.
Брат Конлет, оказавшись в безопасности, стал нарочито молиться, прося Создателя и Тарумона Милосердного защитить это село и всех обитателей от темных сил. Церковник играл свою роль настолько убедительно, что ни у кого не вызвало сомнений, Белла – чародейка, скрывающаяся под маской богобоязненной старушки. Измазанный в саже и какой-то жидкости хитон, да внезапно вспыхнувший пожар – были неопровержимыми доказательствами вины травницы.
Везение и людская глупость, помогли брату Конлету в одночасье стать героем, который чуть ли не весь Мендарв спас от проклятой колдуньи, хотя ведьмы и след простыл.
Ничего, пока суд да дело, он может пожинать плоды славы! А когда отыщут травницу, Конлет то постарается, что бы ее непременно уличили в колдовстве. Старушке все рано недолго осталось ходить по этому свету. На костре, как раз и прогреет свои мерзнущие кости.
Капеллан возможно и не одобрит, что храмовник не только привлек внимание, но и дом спалил, но вряд ли он станет подозревать Конлета в надувательстве. Все Дубки подтвердят истину слов священнослужителя. Пожар – дело рук магии!
А, дабы закрепить свой успех и доказать свою верность ордену, брату Конлету суждено было завершить еще одну миссию. Этим он и собирался заняться, как только переведет дыхание и немного прояснит разум, после колоссальной дозы алкоголя, принятого на грудь.
Хмельная голова загнала осторожность и страхи куда-то глубоко, в темницы подсознания. Брат Конлет не страшился привлечь внимания сельчан. Он намеривался устроить для благодарной толпы зрелищное представление, которое и не снилось бродячим трубадурам.
Ноэл Визиканур безнадежно пытался отворить дверь в покои Мудрого эльфа. Но резная панель, словно срослась со стеной и не желала двигаться ни на миллиметр. Ширококрылый дракон, обнимающий дверь, словно насмехался над магом, призрачно поблескивая в тусклом свете рун. Чародей опустился на колени и прижался лбом к холодному изображению ящера.
– Впусти меня… – отчаянно прошептал он. – Я должен знать…
Тишина башни и холод стен, давил со всех сторон. Ни единого звука, лишь гнетущее безмолвие. Пусто и тесно в пространстве, во времени, в полотне мирозданья.
– Впусти меня!!! – забыв об осторожности, закричал он, изо всех сил ударив кулаком по металлическому рисунку.
Его крик разорвал тишину в клочья. Под самым сводом закружили и заверещали несколько летучих мышей, нашедших приют на зиму в стенах цитадели. Боль от удара сплелась в танце с ломящими спазмами от чар ведьмы и от эффектов эликсиров. Но жертва не была напрасной. Дверь еле слышно скрипнула и поддалась.
С трудом поднявшись на ноги, Ноэл оперся о косяк. Он давно лишился страха, что кто-нибудь его обнаружит здесь. Маг должен был знать. Он должен был убедиться, что его мучениям пришел конец и незнакомая девчушка, по другую сторону континента, больше не нуждается в опеке аскалионца.
Дверь беззвучно распахнулась, пропуская упрямца внутрь. Он не стал ждать повторного приглашения и, придерживаясь за стену, нырнул в полумрак последнего пристанища Археса.
Здесь, как и шестнадцать лет назад, в воздухе витал аромат Руандонского эдельвейса и морозной свежести. Комната была идеально вычищена от пыли и паутины. И все также прибывала в полумраке, храня покой былых эпох.
Отпечатавшийся навечно в памяти интерьер комнатушки, не интересовал более чародея. Он, старясь сохранить твердую поступь, направился прямиком к артефакту, укрытому тяжелой, вышитой замысловатым узором, тканью. Он шел к цели, слегка согнувшись. Безжалостные путы скручивали тело, вызывая нестерпимую боль и затуманивая разум.
Пав на колени перед магической реликвией, так же, как минуту назад перед ликом дракона, Визиканур решительно сорвал мерцающую парчу, обнажив черное зеркало.
Бездна стекла была ровной и гладкой, подобно угольному пласту, что добывают дворфы-горняки в Дамдо или старатели в штольнях Тогоун. Не единого развода, ни волны. Мертвая тишина и неподвижность сумрачного озера. Зияющая пропасть на краю мира.
– Нет мне покоя ни на просторах Аскала, ни в рощах Инайрлан… – раздался едва различимый шепот. Поверхность зеркала покрылась легкой рябью. – Не обрести уединения ни в недрах Вагхира, ни в дебрях Нербисса. Тьма, Огонь и Свет вновь ступят на тропу противостояния, меняя миры и разрушая былые твердыни. И победа останется лишь за тем, чей путь изберет Жезл Пророчества. Но изменчив стержень мирозданья. Метается он на перепутье, страшась совершить неверный выбор. Ибо та дорога, на которую он ступит, переплетет невозвратно орнамент вселенского сукна.
Черноволосому магу были безразличны слова древнего артефакта. Он знал их наизусть. Предсказания Археса хранились в библиотеке Аскалиона. Конец Мира. Сумеречные времена. Что бы ни ждало Нирбисс в будущем, вряд ли Визикануру суждено это было узреть. Ведьма тянула из Ноэла жизненные соки. Цитадель выстоит в сражении, с ним или без него.
– Покажи мне ее… – хрипло промолвил он и дотронулся ладонью до темной ледяной бездны.
Угольная поверхность вздрогнула от прикосновения волшебника. Крупные волны заскользили по бездонной глади, намереваясь, перерасти в неистовый шторм.
– Маленький демоненок, – прошептал одобрительно голос, словно был рад увидеть чародея вновь. – Ты неимоверно возмужал за короткий срок.
– Шестнадцать лет прошло, – выдохнул волшебник, не отрывая взгляд от стекла, которое мерцало и вибрировало, но не спешило порождать картины прошлого, будущего иль настоящего.
– Шестнадцать лет – всего лишь мгновение для меня. Крупица
