Джуанита Коулсон - Цитадель бога смерти

Он кивнул на Эрейзана, Илиссу и Утея.

— Им нужна помощь. Нам и сэру Микиту тоже нужны силы для путешествия.

— Трава из волшебных стран? Но это же опасно. Эрейзан слишком слаб, чтобы идти с тобой. Я прошу тебя не делать этого.

Тирус был тронут этой заботой.

— Я должен, — настаивал он.

Джателла повторила:

— Не один.

Как и раньше они стали одним целым. Мужество Джателлы смешалось с его волей, и это повело их через все опасности поиска. Несмотря на опасность, Тирус улыбался, погружаясь в мрачные глубины.

Он истощил все свои резервы еще раньше. Некоторые силы должны были вернуться после окончания битвы с Врадуиром. Но Тирус не был уверен, что у него хватит сил, чтобы отыскать эти источники. Однако это оказалось до удивления просто. Он был осторожен и двигался безошибочно между узлами паутины, мимо бездонных пропастей с горящими враждебными глазами, мимо извивающихся щупалец, избегая захвата тех, кто жил в том странном и враждебном мире.

Тирус вернулся на поверхность к своему существованию в реальном мире. В безопасности Джателла тревожно смотрела на него. Для нее время стояло на месте. Но она поняла, что Тирус закончил путешествие и вернулся в целости. Ее улыбка, как солнце, приветствовала его.

— Никогда у меня не получалось так быстро и легко, — сказал Тирус. Затем он нахмурился и сел рядом с Эрейзаном.

— Помоги ему, — попросила Илисса.

— Я помогу, по милости богов, — Тирус тронул холодные пальцы Эрейзана. — Все — соедините свои руки с моими.

Лейтенант Утей и сэр Микит недоумевали, но они подчинились приказу Джателлы. Плиссе вовсе не нужно было двигаться: она держала руку на лбу Эрейзана, и воздействие магической травы на Эрейзана возбуждало в нем токи, которые, протекая по его телу, вливались в руку девушки, которая так нежно поглаживала его. Джателла и остальные стиснули пальцы друг друга и с изумлением почувствовали, как странные силы вливаются в их жилы. Когда все кончилось, Тирус их предупредил:

— Эта энергия не безгранична иона когда-то кончится. Но ее, я думаю, хватит на переход до лагеря в долине.

— И тогда ты сотворишь волшебное пламя, — сказала Джателла. — Я надеюсь, что смогу тебе помочь побольше.

— Возможно, я воспользуюсь твоей помощью.

Джателла обрадовалась этому неопределенному обещанию, как капризный ребенок. Тирус вспомнил, как он погрузился в мир колдовства с ней. Возможно, повторил он про себя, обдумывая такую возможность.

— Я всем вам дам лекарство, чтобы излечить раны, нанесенные Врадуиром, — сказал Тирус, доставая траву, часть которой он до этого дал Рофу. — Она хороша против ран, нанесенных его демонами и рабами, а раны, которые нанесли рабы Нидила, обещал залечить сам Бог Смерти.

Джателла с беспокойством смотрела на рану лейтенанта Утея, которую он получил в бою с бандитами. Тирус тоже осмотрел ее и нахмурился.

— К сожалению, раны, нанесенные людьми, я лечить не могу.

— Сделай, что можешь с помощью магии, а обычные раны мы будем лечить сами, — сказала Джателла.

Тирус стал действовать, двигаясь так быстро, как позволяло ему больное тело. Сначала он предложил корень Эрейзану. К его удивлению один вид этого корня вызвал у Эрейзана тошноту, а про то, чтобы его проглотить, не могло быть и речи. Морщась, Эрейзан оттолкнул его. Он немного приподнялся и сказал:

— Я стал настоящим наследником моей бабки, наконец. Я… мой желудок не принимает этот… отвратительный корень.

Илисса смотрела так, как будто обвиняла Тируса в том, что он причина такого плачевного состояния Эрейзана. Тирус выбросил теперь уже ненужное лекарство и сказал:

— Это означает больше, чем то, что ты внук Дестры, мой друг. Раньше ты говорил, что тебе нравится его вкус. Все изменилось.

Эрейзан моргал и пытался понять, что же хочет сказать этим Тирус.

Настроение Тируса, которое поднялось после того, как он нашел лекарство, быстро упало при осмотре ран Эрейзана.

— Все раны, от которых он страдает, очень опасны, и их слишком много, чтобы он мог вынести дорогу. Он потерял много крови и не может идти.

— Конечно, нет, — вскричала Илисса. — Мы должны сделать носилки, но как, из чего? Тут же ничего нет.

— Нам все равно нельзя ничего брать из владений Бога Смерти, — сказал Тирус. — Но оружие — оно ведь наше. Кладите его сюда.

Утей и Микит пребывали в нерешительности.

— Разве нам не надо оружие, чтобы обороняться от демонов и воинов, когда мы будем уходить из цитадели?

— Тирус договорился с Нидилом, что мы будем под его защитой, сказала Джателла.

Мужчины посмотрели на него с благоговейным трепетом. Микит положил меч Ирико, конфискованный им у бандитов взамен украденного. Затем лег топор Рофа, а поверх их положили кинжалы и ножны. Поверх всего Джателла осторожно положила заколдованный меч Тируса.

Цитадель вокруг них постепенно изменялась. Работа Врадуира исчезла. Иллюзии отделялись от реальности, исчезли звери, которых он создал, исчезли воображаемые камни, которые он обрушивал на головы врагов.

Тирус приложил руки ко лбу, сконцентрировался. Странный зеленый свет упал на оружие. Дубовая ручка топора. Дуб внутри заколдованного меча. Драгоценные камни, которыми были отделаны ручки ножа Микита и кинжала Джателлы. Крантинская сталь и клариканское железо, золотая монета, которую использовал Тирус при изготовлении меча. Все это Тирус переводил в новые формы, в которых им теперь и предстояло жить. Когда работа была закончена, зеленый свет снова вернулся туда, откуда пришел, а вместо металла и дерева перед ними лежали великолепно сделанные носилки.

Они постелили в них плащ Микита, а затем аккуратно положили на них Эрейзана. После того, как они накрыли раненого плащом, Тирус не мог удержаться, чтобы не бросить последний взгляд на алтарь Бога Смерти. Это принесло ему боль, как от свежей и открытой раны. Кристаллический куб Врадуира сверкал сиянием Нидила, живой и одновременно мертвый, таким он навсегда запечатлелся в памяти Тируса.

— Мы готовы, Тирус, — сказала Джателла, уводя его прочь золотыми узами своего голоса и своей души. Его сердце охотно отвернулось от мук печали и он пошел к Джателле.

Тирус и Микит подняли косилки. После этого растаяли последние иллюзии. И тут же они увидели, что путь к воротам цитадели гораздо прямее и короче, чем они предполагали. Весь лабиринт из лестниц, холлов, коридоров оказался иллюзией Врадуира. Перед ними появилась прямая дорога к воротам, как бы приглашая их побыстрее убраться отсюда. Обломки стен и камней — все исчезло — дорога была прямой и чистой.