Благословение небожителей. Том 2 - Мосян Тунсю
– Он правда поведал вам, как можно снять проклятие? – удивился Фэн Синь.
Се Лянь вцепился себе в волосы:
– Нет. Он не сказал, как избавиться от поветрия ликов, но рассказал, как его наслать…
Друзья не поверили собственным ушам: наслать поветрие ликов?!
Се Лянь кивнул, посмотрел по сторонам и, решив, что оставаться здесь незачем, пошёл прочь. Он не хотел сейчас видеть бегающие глаза солдат, не желал слушать горестные вздохи и обвинения больных, а потому вернулся в личные покои во дворце, что пустовали уже много лет.
За закрытыми дверьми Се Лянь с большим трудом взял себя в руки, сел и мрачно сказал:
– Те лица на коже – души усопших юнъаньцев. Часть умерла на поле боя, но большинство погибли из-за засухи.
Му Цин вроде и не удивился:
– Теперь понятно, почему люди из Юнъаня этой заразой не болеют. Свои своих не атакуют.
– Но в том, что их сгубила засуха, не виноваты жители столицы, – нахмурился Фэн Синь. – Да, это неупокоенные, злые души, но почему они сюда явились?
Се Лянь вздохнул:
– Так-то оно так, но вы же знаете, что души поначалу неразумны…
Какое-то время после смерти человека его душа напоминала новорождённого ребёнка: бестолкового, замершего на грани сна и бодрствования. Такие души не понимали, кто они, где находятся и что делают. У одних это длилось дольше, у других проходило быстрее. В народе это называли периодом помутнения.
Пока душа в таком состоянии, родные и близкие могут влиять на неё и направлять на пути. Отсюда и народные обычаи, например призыв души на седьмой день после смерти.
Се Лянь продолжил:
– Он… сказал мне, что солдаты Юнъаня отчаянно ненавидят жителей столицы и желают им сгинуть, а у многих из них родители, супруги и дети умерли от засухи. И вот эти беспокойные души заразились настроениями своих родных. Если бы не враги, они могли бы остаться в живых. А демон в белом воспользовался пылающей яростью солдат, наполнил души злобой и отправил их поселиться в плоти людей, питаться их силами.
– Что за чушь? – удивился Фэн Синь. – Разве можно решать, кому жить, а кому умереть?
Се Лянь подпёр лоб рукой.
– Лан Ин закопал в лесу тело своего сына. Через него-то мерзкая тварь и направила свою магию. Я требовал объяснить, как снять проклятие, а он мне зачем-то подробно расписал, как его наводить. Почему? Это знание не поможет разрушить чары.
– Он просто потешается над вами. Что за дерьмо?! – выругался Фэн Синь.
А вот Му Цин думал иначе:
– Он не шутил. Он сообщил вам решение.
Се Лянь поднял голову. Фэн Синь тоже повернулся.
– Какое? – хором спросили они.
– Решение проблемы! – Глаза Му Цина сияли, словно он раскрыл какой-то секрет. – Проклятие Юнъаня сработало, потому что они ненавидят Сяньлэ. Но и у жителей столицы к мятежникам накопилось достаточно злобы!
Се Лянь прищурился и затаил дыхание. Му Цин продолжил:
– Раз теперь вы знаете, как создать проклятие, вы можете ответить им тем же. Око за око, зуб за зуб: призовите поветрие ликов, что будет работать только против людей из Юнъаня! Их гнев разжигает эпидемию, а если мы заразим их, юнъаньцам станет не до нас или они вовсе перемрут – и мы одержим победу их же оружием!
Се Ляню подобное в голову не приходило. Выслушав эти рассуждения, он надолго замолчал, удивлённый, а потом выпалил:
– Ни в коем случае!
– Но почему? – спросил Му Цин. – Не забывайте, кто на нас эту беду наслал!
Се Лянь решительно встал:
– Я сказал нет – значит, нет. Ты ошибаешься. Наверняка солдаты Юнъаня окажутся так же устойчивы к болезни, как наши. И не спрашивай меня почему, я…
Му Цин перебил его:
– Свалится простой народ – тоже неплохо! Им не хватает рабочих рук. Они не смогут так же, как мы, огородить заболевших! Едва разразится эпидемия, поветрие ликов разнесётся по округе, и им станет не до войны. А потом потребуем снять с Сяньлэ проклятие, не то так и продолжат страдать! Они не продержатся так долго, как столица!
– Ни за что! – горячо возразил Се Лянь. – Помнишь, я сказал, что низко вымещать ненависть на невинных? Если я воспользуюсь их же методами, тоже стану подлецом! Чем я буду лучше их?
Радость на лице Му Цина поблёкла, и он сказал:
– Ваше высочество, не забывайте, кто ценой собственной жизни заманил вас в логово сладких уз. Такой вот невинный простолюдин.
Се Лянь призадумался. Конечно, в идее Му Цина было нечто притягательное… но в конце концов принц всё же сказал:
– Да, это правда. Мы замечаем именно таких – самых рьяных, кто рвётся на передовую. А большинство простых людей вообще ничего не соображают. Сходи на Горбатый холм и присмотрись к ним. Многие даже не понимают, зачем нужна эта война. Они следуют за тем, у кого есть еда, им всего лишь хочется выжить. Ты же мне сейчас советуешь ради спасения одних невинных людей погубить других. Я… – Се Лянь вздохнул. – Я поищу другой выход.
– С какой стати мне идти туда? – с насмешкой спросил Му Цин. – Посмотреть, как живёт народ моего врага? Вот ещё! Ваше высочество, вечно вы о других думаете, а им вот до вас дела нет – в итоге только виноваты во всём оказываетесь.
Сердце Се Ляня сжалось; он опустил взгляд и замолчал. В его памяти всплыла та страшная картина: корчащаяся отрезанная нога, усеянная человеческими лицами. Он заколебался, но потом покачал головой:
– На самом деле я думаю не только о других… о себе тоже. Проклятие – это всегда палка о двух концах. Чтобы чары сработали, живые должны преисполниться ненависти, а мёртвые – лишиться покоя. Они натерпелись, а теперь, после смерти, им придётся обитать в чьей-то плоти и превратиться в чудовищ. Ты же видел души, что вселились в ногу, что я отрезал; видел, какое жалкое они влачат существование. Им же ещё хуже, чем заболевшим поветрием. В конце концов проклятие вернётся тому, кто его наслал, и ничего хорошего тогда не жди.
Му Цин, чьи идеи раз за разом отвергали, терял терпение:
– Вы этого не дождётесь – для вас всё раньше закончится! Нет здесь ни третьего пути, ни второго стакана воды, очнитесь уже! Время на исходе!
Се Лянь почувствовал, как лицо обдало жаром, закрыл глаза и сказал:
– Помолчи, пожалуйста, дай подумать.
– Да что вы за человек такой! – не выдержал Му Цин. – Сами страдаете, не знаете, как быть, а когда вам предложили решение – не можете на него осмелиться! И когда это кончится?! Смотреть тошно, строите из себя невесть что. Бедные ваши последователи, вот уж кому не повезло: на восемь поколений проклятие ляжет!
Фэн Синь всё это время слушал их спор и не встревал, потому что сам
