Иллюзия бога - Алина Штейн

– Но, боюсь, это еще не все плохие новости.

– Не все?

Преподавательница снисходительно посмотрела на нее. Ее внимательные ярко-зеленые глаза вызывали у Ари желание спрятаться.

– Это же Эллинский университет. Плохих новостей мало не бывает.

«Строит из себя самую умную. А спорим, она вообще ничего не знает о том, что творится у нее под носом. О магии Двенадцати, например. Мы для нее – просто богатенькие детки с нехваткой мозгов», – как-то процедил раздосадованный четверкой за экзамен Аполлон. Но теперь Ари была не уверена в его правоте.

– Я бы хотела обсудить вашу успеваемость.

Ари сглотнула. «Только этого не хватало. Если она намекает на мое отчисление… Нет, этого не может быть, даже по ее предмету я никогда не получала настолько ужасные оценки. Она всех заваливает, пусть тогда отчисляет вообще весь поток».

– Я планировала доработать эссе по сказкам…

Преподавательница моргнула:

– Что?

– Сказки, – повторила Ари, чувствуя себя невыносимо глупо. – Я как раз планирую сменить тему. То эссе, которое вы задавали в прошлом месяце…

– Ах, вы про это. Нет, оно не так уж ужасно. – Из уст Госпожи Уродливый Пиджак это прозвучало как лучший комплимент, который Ари когда-либо слышала. – Разумеется, не лучшая ваша работа, но и не худшая. И не вздумайте менять тему! Как-то раз один из моих студентов увязал мифологические отсылки в «Макбете» и историю одного дамского романа. Другой исследовал скрытый гомоэротичный подтекст в фэнтези полувековой давности. А третий… Ох. – Она восхищенно покачала головой. – Третий сделал крайне любопытное исследование про Великую богиню, которая переродилась смертной женщиной. Представляете? Клянусь, это были одни из самых любопытных работ за всю мою преподавательскую карьеру, хоть и не без огрехов. Я люблю людей с необычными знаниями. Впрочем, я также люблю дисциплинированных студентов. – В ее голосе прорезались металлические нотки.

Ари подняла голову, с трудом оторвав взгляд от рубина. «Значит, дело в моих бесконечных опозданиях. Что ж, это уже лучше. Я далеко не единственный студент-раздолбай в этой шараге».

– Ариадна, отчего вы поступили именно сюда?

– Это уникальное место. – Она откашлялась, перебирая в памяти хвалебные слова в адрес Эллинского университета из рекламной брошюрки для абитуриентов. – Здесь особенный подход к знаниям, особенный климат для студенческой индивидуальности.

– Вы уже представляли, чем займетесь после окончания учебы?

Вопрос застал Ари врасплох. Она попыталась придумать ответ, но сейчас ее мысли представляли собой калейдоскоп из картинок, сменяющих одна другую: окровавленная Семела, Гермес с хитринкой во взгляде, скрывающий множество секретов. И Дионис, оказавшийся на Сайде.

– Продолжу научную деятельность, – сказала она, чтобы хоть что-то сказать.

Она надеялась, что этот абстрактный ответ удовлетворит неожиданное любопытство преподавательницы, но та, казалось, была разочарована.

– Это то, чего вы хотите? Вы уверены в этом? – Она с нажимом произнесла «уверены».

Нет, Ари уже ни в чем не была уверена. Она постаралась принять заинтересованный вид, когда Госпожа Уродливый Пиджак продолжила свою мысль:

– Видите ли, многие студенты об этом даже не задумываются. За них все решил рок, судьба, предопределение, мойры – назовите как хотите, суть одна: они не выбирают свой путь. Но у вас еще есть шанс выбрать свой путь, Ариадна. В отличие от всех местных студентов с золотой вилкой в заднице.

Ари нервно хихикнула:

– Обычно говорят «с серебряной ложкой во рту», но ваш вариант мне нравится больше.

– Я иностранка, мне простительно, – протянула она с наигранным акцентом. – И, заметьте, я ценю, люблю и преподаю язык, который мне даже не родной. Часто предполагается, что родной язык – это язык настоящих нас. В действительности, первый язык – это источник эмоций. Тогда как второй язык – неконтролируемые реки, позволяющие говорящим на них исследовать их русла…

Столовая постепенно пустела. Гестия изобразила рукой нечто напоминающее телефонную трубку и указала в сторону двери. Ари сообразила, что подруге надо срочно кому-то позвонить. Оставаться наедине с Госпожой Уродливый Пиджак категорически не хотелось, но делать было нечего.

– Метафорически выражаясь, в этом прекрасном, – преподавательница внезапно усмехнулась, – университете каждый освоил искусство второго языка в совершенстве. Правда, при этом умудрились подзабыть первый. Родной. Каждый в этом проклятом месте забыл о своем прошлом. Но это временные трудности.

Ари насторожилась:

– Боюсь, я вас не понимаю.

Давнее чувство, что каждый здесь знает больше, чем она, зазвучало в ее голове с новой силой.

– Хотите узнать, зачем я вам это говорю? Почему для меня это важно?

«Да уж, пожалуйста, хватит с меня ваших загадок».

– Конечно.

– У меня дар к наведению порядка и при этом пылкая любовь к хаосу. Некоторые вещи заслуживают хорошего пинка под зад. Это место, – она придвинулась ближе к Ари, понизив голос, – точно заслуживает. Все сейчас здесь меняется, и, поверьте, это к лучшему. Не хочу, чтобы вы оказались за бортом, когда это место окончательно изменится до неузнаваемости. Ариадна, вы достаточно сильны, чтобы пережить страх неизвестности? Падение?

– Надеюсь на это. – Она не отвела взгляд.

– Тогда постарайтесь найти путь. Подумайте, чего вы хотите, Ариадна. Подумайте о том, кто вы.

Грохот и визг студентов за окном оповестили о том, что отвалилась еще какая-то часть роскошной лепнины на одном из корпусов. Ари не шелохнулась. Что-то внутри нее, какая-то непроходимая стена, пошла трещинами.

– Да, – тихо сказала она. – Спасибо.

– Не благодари. – Госпожа Уродливый Пиджак потянулась к своей чашке, от которой поднимался ароматный дым. – Просто делай то, что необходимо. И ничего не бойся. Ты найдешь путь.

Попрощавшись, Ари вышла из столовой. В узком коридоре притулился старый таксофон, привлекший ее внимание. Она всегда была уверена, что он не работает, но что-то подтолкнуло ее положить монетку в щель и взять трубку. Услышав гудки, Ари крутанула диск, набирая номер, который, как ей казалось, она успела давно забыть.

Оказалось, не забыла.

– Алло? – Густой раскатистый бас отца заставил ее вздрогнуть.

Пульс стучал быстро и неровно, но когда она заговорила, голос звучал почти естественно:

– Привет, па. Не отвлекаю?

– Нет, что ты. – В трубке послышался шелест сметенных на пол бумаг, стук и тихое чертыхание. Кажется, отец споткнулся, вылезая из-за стола.

«Изящество у меня в крови», – подумала Ари, не удержавшись от улыбки.

– Как ты там? Не слышал тебя с тех пор, как ты приезжала на летние каникулы.

– Да… дела, – неопределенно протянула она. На самом деле, конечно, словом «дела» было сложно описать то, что ей не хотелось вспоминать последнюю ссору с отцом. Его покрасневшее вспотевшее лицо и крики, когда он увидел количество переводов с семейного счета, сопоставил