Грозовой фронт - Евгения Александрова
Замерев в нескольких шагах от Алекса, Талира взглянула на Джейну, которая стояла рядом с ним, больше ничего не опасаясь. Ещё бы, она видела и прожила не меньше, чем он сам и чем императрица… Интересно, была ли в её взгляде ещё и ревность?
– Закрыть все двери, – приказала Талира на ивварском, не оборачиваясь. – Никто не должен уйти отсюда без моего приказа. Все, кто находился здесь, будут на время задержаны. – Убрав с лица растрёпанные светлые локоны, она посмотрела Алексу в глаза.
Он видел, как она пытается унять дрожь и восстановить дыхание, как лихорадочно бьётся венка на лбу и раздуваются тонкие крылья носа.
– Капитан Ал-лекс Дельгар…
«Вы будете осуждены за преступления против государства и Церкви»?
«Провалитесь в бездну, капитан»?
«Ненавижу тебя»?
Талира чуть вскинула голову и продолжила:
– Алекс. Думаю, я хочу… говорить.
26
Подарок на прощание
– Почему мы опять пьём?
Алекс подпёр подбородок рукой и облокотился о стол в комнате бывшего поместья губернатора, до которого не добрались мстительные ивварцы, хотя многие дома знатных энарийцев уже разграбили. Императрица милостиво разрешила расположиться в богатых покоях, правда, их держали не то как особо важных преступников, не то как тайных и опасных гостей.
– Не знаю. Ты когда последний раз это делал? – спросил Эрик, подливая в бокалы ещё крепкого рома.
– По-моему, с тобой.
– Свадьба?
– Свадьба… – Алекс даже задумчиво улыбнулся, но отнюдь не воспоминаниям про обряд или распитие вина, лившегося тогда рекой, скорее купанию в водопаде и тому, что после…
Шёл уже третий день их пребывания здесь и третий день закрытых обсуждений с соблюдением всех возможных уровней утаивания. Талира хотела знать всё. О нём, об остальных магах и дарханах, о том, как они с Варием видят будущее их мира со всеми этими условиями, Церковью и Служителями.
Только о магии Талира знать не хотела, за столько лет прилежного послушания и веры ей было по-прежнему трудно переступить эту черту. Да и Алекс не смог бы рассказать… не ей.
– Я бы сейчас тоже не отказалась выпить, – наконец отойдя от закрытого шторами окна, Джейна подошла и расположилась у Алекса на коленях.
– Тебе нельзя, – отодвинул он бокал, обнимая её за талию, а Эрик одновременно убрал бутылку.
Джейна только вздохнула и устало ткнулась Алексу в плечо:
– Тогда мне нужен Варий.
Жуткие видения последнего месяца, из-за которых она теряла сознание, тревожили Алекса. Хотелось верить, что тому виной его кровь и смешение их сил, а значит, это пройдёт.
– Не только тебе он нужен, – отозвался Эрик, опустив лоб на сложенные в замок руки. – Вообще-то тут очередь. Тем более вы оба уже у него учились. Учились-учились, а толку-то, а?
Алекс молча задрал рукава и продемонстрировал запястья, на которых остались лишь слабые следы цепей-татуировок. Эрик качнулся, состроил выразительную физиономию и развёл руками, мол, ладно, с этим спорить нечего.
Мягко распахнулась дверь, и вернулся задержавшийся на последних переговорах с Серыми Варий.
– А мы тут как раз о тебе… – сказал Алекс.
– Да и я как раз к тебе, – тепло улыбнулся мастер и убрал назад волосы. Затем он устало опустился на стул верхом и обхватил спинку. Задумался, глядя куда-то в пол, покачал головой и заговорил: – То, что вы с Джейной предлагаете… изменить изнутри. Принять магов, обучать, а не угнетать, преследовать и казнить… кажется, это поразило их всех, уже третий день не могут успокоиться. Признаться, это забавляет и меня.
– Удалось договориться о чём-то конкретном?
– Ну. Они сохранят монастырь и не тронут уцелевшие книги.
– О, – только и смог выдавить Алекс.
Это, конечно, не то, на что он надеялся в своих самых безумных мечтах, но лучше, чем ничего.
– И что будет дальше? – Джейна обхватила Алекса за руку и переплела их пальцы. – Серых слишком много, их нетерпимость не принесёт мира дарханам и магам, если всё останется…
Варий странно и чуть косо улыбнулся:
– Да… Ваша идея, похоже, сейчас единственный способ мира. – Варий посмотрел на Джейну с долей удивления и одобрения. – Мне непросто решиться на это, но под давлением императрицы даже Лайдж, похоже, готов уступить. По крайней мере, они предложили и мне стать одним из них.
– Серым, что ли?! – поперхнулся Эрик. – Ещё одним?
– Выходит, что так, – откликнулся Варий, глянув на Джейну.
– Прекрасно. – Она свела брови, оглядела всех троих и мрачно рассмеялась: – Теперь мы все будем такие?
– Мои знаки стёрлись, – развёл Алекс ладони в оправдание.
– Зато мои – нет, – мрачно отозвался Эрик и повернулся к Варию: – Надеюсь, ваше святейшество, вы найдёте время посмотреть на меня. Может, я всё-таки не безнадёжен?
– Определённо нет, – сказал с улыбкой Варий так, что понимай, как хочешь, а затем обернулся к Алексу: – Лайдж почти согласен сделать первые шаги навстречу и даже слушать меня, если это поможет воссоединению Церкви.
– Кого хотят выбрать Верховным?
– Ещё не решили. Кстати, Талира хотела видеть тебя опять, одного. Просила передать…
– Когда? – вздохнул Алекс. Алкоголь ещё дурманил голову, и идти никуда не хотелось – больно уютно вдруг стало в их тесной компании.
– Как я понял, сейчас.
Алекс поцеловал руку Джейны и кивнул. Кажется, есть у него мысль.
– Ладно. Всё равно ещё ждать представителей короля и Бриньяра. Попробую поговорить ещё раз, быть может, она и правда услышит.
Джейна легко поднялась и потянула его за руку, помогая встать. Отпускала на встречу с той, что когда-то владела его сердцем, а потом запросто отдала на расправу.
– Моей веры в тебя хватит на двоих, – сказала она с загадочным огнём в глубине глаз.
Алекс не удержался от того, чтобы поцеловать её снова, пускай и на глазах у Эрика с Варием. Пусть. Жить, дышать, ощущать и чувствовать себя живым – это стоит того.
Задевая то одним плечом, то другим стены и картины узкого коридора, Алекс добрался до покоев Талиры и гвардейцев перед ними. Один из них был как раз тот, кого ему пришлось в храме отшвырнуть к стене. Оклемавшийся ивварец теперь смотрел на Алекса слишком дерзко, будто не просто на врага, а на того, кто лично перешёл дорогу. Но всё же вышколенность личной императорской стражи дала о себе знать, и без лишних слов гвардейцы расступились.
Талира стояла у одной из картин с портретом отца бывшего губернатора Итенского архипелага, на котором продолжала кипеть война, и о чём-то сосредоточенно думала. Наконец Талира повернулась к нему. Грозы прекратились, будто небо полностью выплакало всю горечь, наступило затишье, и вечерний свет вдруг смягчил черты лица императрицы, сгладил и изящную горбинку носа, и точёность каждой линии, только всё равно повеяло тоскливым
