Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить
— Всё, хватит! С меня достаточно испытаний, нервотрёпки, издевательств и насмешек. С меня хватит этих сук! Разбирайтесь тут друг с другом без меня! — я сконцентрировался, напрягся и оказался на песчаном пляже где-то рядом с морем или океаном.
Было тихо, жарко, покойно и пасторально. Вода почти не трогала пустынный пляж. Так, слегка, лениво и неслышно накатывалась на него, слизывала тонкую и горячую плёнку песка и спокойно откатывалась назад. Небо поражало своей синевой и прозрачностью.
Да, есть ещё рай в этом мире! Стоп! А в каком Мире я нахожусь? Ну-ка, ну-ка… Я напрягся, по привычке зажмурился. Ага… Непонятный и странный Второй Мир. Ясно. Вернее, ничего не ясно.
— Эх, чувствую я, что только здесь смогу остаться в относительном покое. Или в абсолютном? — беззаботно произнёс я вслух.
— Абсолютный покой бывает только в морге или на кладбище, — услышал я чуть-чуть хрипловатый женский голос.
— Ну, или в крематории, — осторожно сказал я, по-прежнему глядя в голубое и чистое небо.
— Да, вы правы.
Я сел, ощущая всё нарастающий жар песка, скосил глаза вправо, откуда шёл звук голоса. Женщина… Лет тридцати пяти-сорока. Чуть-чуть полноватая, вернее, плотноватая, как Рита, но лёгкая полнота ей к лицу. Знаю я этих пожилых кошёлок с дряблыми щеками и шеями, с опавшими сиськами и страшным целлюлитом! Лучше уж умеренная полнота, которая придаёт телу стареющей дамы определённую упругость и скрывает до поры до времени её морщины.
— Так хочется действительного и настоящего покоя, — горестно вздохнула женщина, элегантно куря тонкую и длинную сигарету, покоящуюся в мундштуке.
— Курение вредит вашему здоровью.
— Знаю и сочувствую сама себе.
— Вон у вас какой голос хриплый.
— Не преувеличивайте. Все говорят о том, что лёгкая и сексуальная хрипотца мне идёт.
— Вы знаете, что поражает меня больше всего в моём бытие?! — поднялся я с песка.
— Что же?
— Его непредсказуемость! Как мне всё надоело! — я топнул по песку ногой и породил его лёгкий шелест.
— Ну, успокойтесь.
— А как же мне успокоиться?! Если вы обладаете способностями гипнотизёра, то ради Бога, успокойте меня! Ну-ка, воздействуйте на меня посредством плавных пассов руками, завываний и гаданий на картах или на кофейной гуще! Я весь ваш!
— Успокойтесь. Вы ничей. Мы сейчас одни на этом пустынном и уже скоро предзакатном пляже. Расслабьтесь же, наконец. Здесь вас никто не найдёт. Мы затеряны во времени и в пространстве.
— Превосходно!
— Я так поняла, что вы прибыли сюда издалека?
— Да.
— А почему вы голый?
— Потому что я нудист и натуралист!
— Вы русский?
— Почему вы так решили? — задал я совершенно глупый вопрос.
— Ну, вообще-то, разговариваем мы с вами на русском языке.
— Да, действительно.
— Так откуда вы явились?
— Из ниоткуда.
— Понятно…
— Как вам может быть понятно то, что непонятно мне?
— Со стороны всё видится ясней.
— «Большое видится на расстоянье? Лицом к лицу, лица не увидать?».
— Примерно так.
— Хотите, прочитаю вам ещё что-нибудь из Есенина? — спросил я, любуясь лазоревыми глазками моей собеседницы. — Кстати, вам никто не говорил, что у вас очень красивые глаза?
— Говорили и говорят все, — усмехнулась женщина.
— А когда вы слегка щуритесь, то это — полный улёт!
— Я, увы, близорука, потому и щурюсь, — виновато улыбнулась незнакомка.
— Ну, а в чём проблема? — удивился я. — Немедленно исправим сей недостаток! Профессор я, или не профессор?
— Как же можно немедленно ликвидировать близорукость без операции? — удивилась женщина.
— Я могу это сделать с помощью новейшей методики, разработанной мной лично и запатентованной.
— Ничего себе! Но это же прорыв в медицине!
— Скоро мир узнает об этом прорыве. Вы одна из первых счастливчиков, которые удостоены чести быть моими пациентами.
— Я рада. А сколько это будет мне стоить? С деньгами, знаете ли, у меня не очень.
— Какие деньги?! О чём вы говорите!? — возмутился я. — Всё бесплатно! Ах, нет. За вами лёгкий и непринуждённый ужин при свечах.
— Согласна, — засмеялась женщина.
— Итак, приступим?
— Что, прямо здесь и сейчас?
— Да, прямо здесь и сейчас, и немедленно я исправлю маленькую и досадную ошибку природы!
— Возьмите пожалуйста мой коврик и обвернитесь в него. Всё-таки определённые приличия следует соблюдать. А кроме этого, честно говоря, я несколько возбудилась.
— Ах, да… Благодарю. Ну, а насчёт возбуждения. Готов удовлетворить вас в любой момент на этом самом месте!
— Боже, ну это уж слишком! Успокойтесь, не будем форсировать события! — рассмеялась женщина. — В любом деле необходима преамбула.
— А возможно их скорое наступление, этих событий?
— Посмотрим.
— Ладно, приступим к операции, — якобы сосредоточился и глубоко задышал я, подошёл к женщине. — Закройте глаза.
Она последовала моему указанию. Я приложил ладони рук к её глазам и стал делать лёгкие массирующие движения, что-то бормоча себе под нос. При этом я не забывал любоваться весьма аппетитной грудью дамы и её довольно стройными ножками.
— Всё, готово.
— Не может быть! О, Вы просто волшебник! Как всё чисто и ясно я вижу! Спасибо! — ахнула и счастливо рассмеялась женщина.
— Не за что… Эх, мне бы ваши проблемы! — сморщился я.
— А знаете, что я Вам предложу?!
— Не знаю. Что?
— Побудьте немного у меня дома, отдохните, расслабьтесь, отвлекитесь от дел и всего остального. Я, кстати, окончила недавно курсы массажа. Хорошо готовлю. Я полностью к Вашим услугам.
— А борщ?
— Само собой! Я же ведь простая русская баба.
— Ничего себе! — изумился я. — Вот это сюрприз! А как это вы оказались на данном экзотическом пляже?
— А что здесь такого особенного? Почему я не могу уехать из Вологды во Вьетнам, если мне это позволяют деньги и есть желание осуществить такой шаг?
— Конечно, конечно… И где же я нахожусь сейчас?
— Не поняла?
— Ну, я несколько заплутал. Накануне перепил, катаясь с друзьями на яхте. Ну и всё остальное… — весьма неубедительно пояснил я.
— Вы находитесь во Вьетнаме на курорте под названием Нечанг. Ну, может быть, я не совсем верно произношу это название.
— Понятно…
— А как вас величать?
— Александр.
— Красивое и древнее имя. Завоеватель или победитель, кажется?
— Да, что-то вроде этого. А вас как зовут?
— Анастасия.
— Ох, уж эти греки!
— Что?
— Ничего… — облегчённо усмехнулся я. — Анастасия, одно из моих любимых женских имён.
