Терновая цепь - Кассандра Клэр
Когда руна была закончена, Мэтью выдохнул и пошевелил пальцами.
– Помогло? – спросил Джеймс.
– Голова гудит чуть-чуть меньше, – пробурчал Мэтью и сел, опираясь на локти. – Послушайте… я не просил Корделию звать вас сюда. Я не хочу никому быть в тягость.
– Ты нам не в тягость, – возразил Джеймс. – Ты можешь быть полным идиотом, но возиться с тобой нам никогда не в тягость.
Со стороны двери донеслось шуршание. Прибыл Кристофер, вооруженный черным докторским саквояжем и, судя по выражению лица, настроенный весьма решительно.
– О, превосходно, – заговорил он без предисловий. – Вы все здесь.
– А мне, например, где еще быть, по-твоему? – проворчал Мэтью. Его светлые волосы совершенно взмокли от пота и прилипли ко лбу и ушам. Он так и сидел среди одеял, пока Кристофер, усевшись рядом, рылся в чемоданчике.
– Зачем вы развели такой сильный огонь? – спросил Кристофер.
– Мне было холодно, – сказал Мэтью и надулся, как капризный ребенок.
Кристофер поправил съехавшие набок очки.
– Существует вероятность того, – начал он, – что Безмолвные Братья смогут что-то сделать…
– Нет, – ровным голосом произнес Мэтью.
– Я бы лично оттащил его в Безмолвный город за шиворот, если бы считал, что это поможет, – сказал Джеймс. – Но они не сумели вылечить отца Корделии.
– Я не… – Мэтью смолк, опустил голову и принялся теребить одеяло.
Джеймс знал, что хотел сказать его друг: «я не такой, как отец Корделии». Возможно, тот факт, что он не смог закончить фразу, был хорошим знаком; возможно, он начинал понимать, что если в настоящем он и не похож на Элиаса Карстерса, то скоро в него превратится. Если ничего не предпримет.
– Я – естествоиспытатель, а не врач, – заметил Кристофер. – Но я немного читал о… зависимостях.
Он покосился на Томаса, и Джеймс невольно задал себе вопрос: сколько раз Томас и Кристофер обсуждали эту проблему между собой, в отсутствие двух других «Веселых Разбойников». И считали ли они, что Джеймса тоже нужно оберегать от жестокой правды.
– Человек, страдающий зависимостью, не может внезапно прекратить пить спиртное. Это, конечно, благородное намерение, но это опасно, – объяснял Кристофер. – Твой организм считает, что алкоголь ему жизненно необходим. Вот почему тебе сейчас так плохо. Тебя бросает то в жар, то в холод, болит голова, мутит.
Мэтью прикусил губу. Выглядел он как мертвец.
– Что я могу сделать?
– Речь идет не просто о головной боли или небольшом дискомфорте, – продолжал Кристофер. – За прошедшие месяцы и годы твой организм привык к алкоголю и, чтобы нормально функционировать, пока не может без него обойтись. Он будет требовать спиртного, и, возможно, это окажется слишком тяжело. От этого человек может умереть. Тебя будет трясти, тошнить, участится сердцебиение. У тебя начнется лихорадка, и тебе покажется, что ты замерзаешь. Возможны припадки…
– Припадки? – в тревоге воскликнул Джеймс.
– Да, а у некоторых даже случается сердечный приступ, и по этой причине Мэтью нельзя оставлять одного. – Кристофер поморгал за своими очками, как филин. – Я не знаю, как еще тебе объяснить, Мэтью. Ни в коем случае нельзя пытаться избавиться от алкоголизма самостоятельно. Позволь нам помочь тебе.
В неверном свете пламени лицо Мэтью походило на череп с черными провалами вместо глаз.
– Я не хочу, чтобы вы тратили на меня время и силы, – сказал он. – Я сам довел себя до такого. И теперь я должен справиться сам.
Джеймс поднялся на ноги. Ему хотелось визжать от досады, хотелось тряхнуть парабатая, крикнуть, что он причиняет вред не только себе, но и им всем, что, рискуя собственной жизнью, он рискует и жизнью Джеймса.
– Надо выпустить Оскара, – только и сказал он.
– Оставь его, – пробормотал Мэтью. Он яростно тер глаза руками – Он скулил. Оскар не понимает, что происходит.
– Он по-своему хочет тебе помочь, – сказал Джеймс, подходя к двери спальни. Как только он приоткрыл дверь, Оскар стрелой метнулся через всю комнату к Мэтью; Джеймс испугался, что пес вскочит хозяину на грудь и начнет лизать ему лицо, но тот лишь улегся рядом с Мэтью, высунув язык и тяжело дыша.
– Видишь? – улыбнулся Джеймс. – Ему уже лучше.
– Он сейчас отнимет у меня все одеяла, – жалобно произнес Мэтью, но протянул руку и почесал Оскара за ухом.
– Он любит тебя, – сказал Джеймс, и Мэтью поднял на него взгляд. Его провалившиеся глаза, обведенные серыми кругами, казались почти черными. – Животные – бесхитростные существа. Заслужить доверие животного – это почетно. Он будет страдать, если ты не позволишь ему остаться с тобой, помочь тебе. Держа его на расстоянии, ты не избавишь его от волнения, от тревоги за тебя. Наоборот, ты разобьешь ему сердце.
Мэтью несколько долгих секунд смотрел на Джеймса, потом повернулся к Кристоферу.
– Ну хорошо, Кит, – покорно произнес он. – Что я теперь должен сделать?
Кит снова начал копаться в своем саквояже.
– Когда ты в последний раз пил спиртное, Мэтью?
– Сегодня утром, – ответил Мэтью. – Совсем немного бренди.
– Где твоя фляга?
– Я потерял серебряную флягу, – сказал Мэтью. – Может, в Париже оставил. Я ношу с собой воду в этой.
Он извлек из кармана простую оловянную фляжку, заткнутую пробкой, и подал ее Кристоферу. Тот вытащил пробку и взял из своего чемоданчика какую-то бутылочку. Потом начал переливать содержимое бутылочки во флягу Мэтью, сосредоточенно наморщив лоб, как будто мысленно отмерял объем снадобья.
– А это еще что такое? – спросил Томас, не сводя взгляда с Кристофера и бутылочки с неизвестной жидкостью, похожей по цвету на слабый чай.
– Смесь воды, спирта и настоя успокоительных трав. Успокоительное предотвратит припадки… вероятно.
– Вероятно? – фыркнул Мэтью. – Вот почему никто не любит ученых, Кристофер. Точность для вас превыше всего. А где же оптимизм?
– Все любят ученых, – произнес Кристофер с видом собственного превосходства и протянул полную оловянную флягу другу. – Пей.
Мэтью не очень охотно взял ее и поднес к губам. Сделал глоток, закашлялся и скорчил гримасу.
– Отвратительно, – объявил он. – Похоже на сироп солодки, в котором развели кусок мыла.
– Очень хорошо, – отозвался Кристофер. – Оно и не должно быть приятным на вкус. Представь себе, что это лекарство.
– И как оно действует? – поинтересовался Джеймс. – Мэтью должен выпивать по несколько глотков этой дряни всякий раз, когда ему захочется бренди?
– Во-первых, это не дрянь; во-вторых, нужно делать не так, – строго произнес Кристофер и обратился к Мэтью: – Я буду каждое утро приносить тебе новую порцию, и она будет все меньше и меньше. Ты будешь выпивать немного утром и немного во второй
