Алексей Волков - Гусар бессмертия
– Война пройдет, а полк останется. – Александр неторопливо разлил свежий чай по стаканам, добавил туда же коньяка и втянул носом аромат. – Не хочу никакой отставки. Полк мой дом, мой образ жизни. Я, когда лечился, каждый раз места себе не находил. Так хотелось поскорее вернуться! А нашему князю каково? Перед Францией, и вдруг…
Мадатов был тяжело ранен под Лейпцигом и, произведенный в генералы, теперь лечился в тылу.
– Но этим, – князь кивнул на записки, – тоже необходимо заняться.
– Возьму отпуск, – отмахнулся Орлов. – Да и не верю я во всякие чудеса. Хочешь сказать, там есть стоящее?
– Говорю – времени не было. Так, кое-что сумел понять. – Лопухин отхлебнул горячего чая и довольно почмокал губами.
– Например?…
– Все содержимое можно разбить на три группы. Первая – всевозможные рецепты эликсиров. Причем где достать большинство компонентов или хоть узнать о них что-либо – тяжело до чрезвычайности.
– Было бы легко, проходу от долгожителей не было бы. – Орлов набил трубку и теперь откровенно блаженствовал.
– Именно. Другие способы помимо зелий нуждаются в заклинаниях. Тоже, думается, не столь простых для произнесения. А третьи… – Михайло немного помялся. – Третьи нуждаются в призывании… сам понимаешь кого.
Орлов поневоле перекрестился. Дьявола он не боялся, о кознях его не думал, но с раннего детства твердо усвоил, что связываться с ним ни под каким соусом нельзя.
Потом Александр глянул по сторонам и улыбнулся.
– На этот раз вызвал не того. Сейчас Феофан тебе все объяснит.
Батюшка действительно углядел двух друзей и направился прямиком к ним.
Офицеры привычно встали, склоняя головы под благословение.
– Можно к вам? – осведомился отец Феофан, усаживаясь рядом с костром и потягивая крупным носом.
– Чаю, святой отец? – предложил на правах хозяина Орлов.
– Можно и чаю, подполковник, – грустно согласился Феофан.
– Или чего покрепче?
Грусть Феофана исчезла без следа.
– Другое дело. Толку в чае-то?
Он благодарно принял наполненный стакан, принюхался, оценивая крепость напитка, а затем залпом опрокинул в себя содержимое.
– Ну и гадость, прости меня Господи! – Батюшка занюхал грязным рукавом шинели, накинутой поверх рясы. Виднелись здоровенные сапоги – ботиков на ногу Феофана не нашлось, и пришлось одолжить обувь у драгун. Шпоры перекосились, однако куда без них? Как иначе окормлять конную паству? Не трусить же на обозной телеге вослед уходящим эскадронам!
– Закусите, батюшка! – Выбор закуски был крайне небогат, но чего желать в походе!
Отец Феофан помотал головой:
– Не стоит чрезмерно баловать плоть, ибо иных грехов достаточно на наших душах.
– Где ж тогда силы брать? – в тон ему вопросил Орлов.
Батюшка почесал мощный лоб.
– Вам же даровано освобождение от всех постов. Но речь я веду не о вкушении пищи, ибо грех не в том, что человек кушает, а в том, когда считает дело сие главным.
Гусары переглянулись. Порою создавалось впечатление, что духовному отцу все равно, на какую тему вести очередную беседу. Он или отмалчивался, или говорил. Подолгу и безостановочно.
– Батюшка, мы же предложили как гостю. Что касаемо главного, то для офицера питание солдата является одной из забот.
– Совсем о другом ведете речь, – отозвался священник, но перебитая мысль не желала возвращаться в его голову, и продолжения не последовало. Зато был красноречивый взгляд на заветную флягу, который Александр предпочел не заметить.
– Разрешите мои сомнения, батюшка, – смиренно попросил Орлов.
– Слушаю, сын мой, – привычно отозвался отец Феофан.
– Дозволительно ли с самыми благими намерениями хоть ненадолго прибегнуть к помощи врага рода человеческого? – Александр никак не мог забыть пояснений приятеля.
Не был Орлов чрезмерно набожным, но существование Творца не подвергал сомнению. Верить и следовать предписаниям веры – вещи несколько разные. Гораздо легче отдать жизнь за убеждения, чем следовать им в мирской жизни.
– Дозволительно ли прибегнуть к помощи дьявола даже для того, чтобы с успехом нести людям Слово Божье? – вопросил в ответ Феофан. – Нет, скажу, и еще раз нет. Ибо не выйдет в итоге никакого добра, а помощник обманет, ведь он мастер на всякие уловки и посулы. Раз поддайся – а там не выберешься, даже если запоздало поймешь и начнешь раскаиваться. Творец в великой милости даровал нам свободу воли, и только от нас зависит не натворить фатальных ошибок на собственном пути. За которые зачастую ждет нас кара не только в загробном мире, но и в этом.
Кара Орлова не напугала, трудно вызвать робость в человеке, едва не каждый день ходящем под огнем, но речь заставила задуматься. Он сам пытался рассуждать о том же, конечно, изредка, когда появлялось время и настроение, а последние предпочитали являться поодиночке.
– Господа, – отвлек от беседы невесть откуда взявшийся Крутовский, самый молодой из офицеров эскадрона, лишь за Лейпциг получивший вожделенный чин корнета. – У ахтырских гусар новый командир! Отгадайте, кто?
И сам же ответил:
– Давыдов!
– Который? – уточнил Орлов. В армии было несколько гусар с такой фамилией. Хотя, если учесть, кто из них носит коричневый доломан, ответ практически известен.
– Денис! Его отряд окончательно распустили, а самого поставили в строй. Признаться, не надеялся хоть раз увидеть сего милого моему сердцу стихотворца и гусара.
Увидеть Бурцова Крутовский уже опоздал. Герой гусарских баллад умер еще летом от ран.
– Хорошо, корнет. Велите седлать коней. Съездим, поздравим старого приятеля, – невольно щегольнул своим знакомством с известным партизаном Орлов. – Вы с нами, батюшка?
– Да, – сразу согласился отец Феофан, видно почуяв гусарскую попойку. – Только за конем схожу.
Лопухин тоже попытался подняться вместе со всеми, однако был остановлен командиром.
– Где, ты говоришь, тут рецепты с бесами?
– Вот. – Таковых оказалась едва не половина записок. А то и несколько больше.
Александр извлек указанные листы и без слов бросил их в огонь. Пламя внезапно полыхнуло, будто в бумагу некто по неосторожности добавил порох. Гусары невольно шарахнулись прочь. Почудилось, будто кто-то чрезвычайно могучий вдруг глубоко вздохнул, непонятно – с досадой или с облегчением. Вроде цвет огня и то изменился на несколько мгновений, а потом языки опали, и даже бумажной золы, вопреки всему, не осталось среди углей.
– Да ты что, Орлов? – изумленно спросил Лопухин. – Этому же цены нет!
– Цену имеет все. Отец Феофан ясно сказал, какую именно. Лучше уж не подвергать никого искушению.
– Но бессмертие…
