Эвис: Повелитель Ненастья - Василий Горъ

— Говорят, вы искали тех, в ком пробудилась кровь Ушедших? Что ж, могу вас порадовать: вы меня нашли! И очень здорово удивили. Нет, я удивлен не вашими успехами, а тем, что такое важное дело доверили недоумкам, не способным оценить последствия собственных поступков! Объясню для особо тупых: зачем злить человека, который, по вашим же представлениям, смог получить способности, которым вам так не хватает? Ведь он может обидеться и применить эти самые способности против вас!

— Насколько я понимаю, вы — Нейл ар Эвис? — спросил король, выполняя вложенную в сознание программу.

— Он самый! — кивнул я.

— А чего это они молчат? — спросил самодержец, мотнув головой в сторону сановников.

— Состояние, в котором они пребывают, называется параличом! — объяснил я. Естественно, не Гленну, а ар Оршену и ар Алвери. — Они все видят, все слышат, все чувствуют, просто не могут пошевелиться. Как их парализовало? Да очень просто: под сидениями их кресел установлен Лурдский Шип. Почти такой же, как те, которые по приказу Ассаша ар Ремира закрепили под седлами моего коня и лошадей моих супруг и вассалов.

— Нет, яда на этих иглах нет! — почувствовав ужас в эмоциях Тихони, усмехнулся я. — Но есть приличные зазубрины. Такие, как на гарпунах. Поэтому быстро встать не получится даже в том случае, если паралич вдруг пройдет. Так что вам придется выслушать все то, что я собираюсь сказать. А сказать я планирую многое. Например, хочу напомнить о том, что со дня смерти моего отца очень-очень не люблю отравителей. Сообщить, что со вчерашнего дня возненавидел тех, кто использует Гнев Ати и армейские подавители Ушедших. И сказать, что намерен взять с каждого из вас болью за боль. К сожалению, я ограничен во времени, поэтому дать вам ощутить все то, что стоило бы, не смогу. И ограничусь тем, что позволю лично оценить все прелести пути, по которому вы вынудили пройти двоих моих вассалов…

Когда я достал из кармана перстень с рубином, у начальника Посольского приказа чуть не остановилось сердце. Пришлось успокаивать:

— Знакомый камушек, правда? Так вот, бояться его не надо — сегодня в нем не яд, а противоядие! Когда я вас поцарапаю, вы снова сможете самостоятельно двигаться. Кстати, чуть не забыл — у меня есть еще один перстень. Родовой. Снятый с трупа арра Озмера ар Алвери…

Эмоции арра Кауфа обожгли запредельной ненавистью. И, тем самым, доставили несказанное удовольствие. А когда он увидел мою счастливую улыбку и неимоверным усилием воли вернул себе способность соображать, я накинул на него угольно-черную петельку начал вколачивать в сознание свою волю:

— Единственное желание, которое у тебя есть — это желание убивать! Ты не чувствуешь ни страха, ни сомнений, ни боли. Как только ты ощутишь прикосновение к затылку, так сразу же выхватишь родовой кинжал, бросишься вперед и будешь бить того, кого нащупаешь, пока хватит сил…

Когда это же самое услышал и Лоам ар Оршен, я повернулся к иллюзорной пелене:

— Найта, дорогая, ты бы не могла мне немножечко помочь?

— Для тебя все, что угодно, дорогой! — чарующим голоском отозвалась Дарующая и, «возникнув из воздуха», подошла поближе. — Что я должна сделать?

— Я хочу, чтобы они ослепли и оглохли!

Ее эмоции тут же полыхнули пониманием и мстительным удовлетворением. А голос и эмоции задрожали от злого предвкушения:

— Так же, как Фиддин и Дитт? О-о-о, это я сделаю с невероятным удовольствием…

…Из дворца Гевера седьмого, Гленна, мы ушли, забрав с собой все снаряжение, включая Лурдские Шипы, и оставив в королевской спальне лишь самого самодержца, два страшно изуродованных трупа и крошечную камеру. Сначала прыгнули на остров, где ополоснулись, высушили волосы и переоделись, а затем отправились домой.

Троица моих супруг, ожидавшая нашего появления в спальне, полыхнула дикой смесью из облегчения, радости, любви и легкой обиды сразу же, как мы переместились в тайник. Но навстречу не рванула — так и сидела на краю кровати до тех пор, пока мы не поднялись на второй этаж и не добрались до гостиной. Зато стоило нам переступить через порог, как три стремительные тени сорвались со своих мест и по-очереди влипли в мое тело. Молча. Потом нас обняли Найта с Тиной, а я, не задумываясь, развесил свои петельки и собрал всех в одно общее сознание.

Сколько времени мы так простояли, не скажу — я растворился в душах своих женщин целиком и полностью, и чувствовал, как все то, что тяжелым гнетом давило на сердце с момента гибели Кэйлора, постепенно делится на шестерых и дарит хоть какое-то отдохновение. Увы, из этого состояния меня выбила Вэйлька, почувствовавшая приближение ар Койренов — легонечко «толкнула» своим Даром и «подсветила» сознания не одного, не двух, а сразу десяти человек!

Быстрее всех с удивлением справилась Майра:

— Во что облачаться?

— В парадно-боевые наряды! — приказал я. А через миг, поймав вопросительный взгляд мелкой, добавил: — Да, и тебе тоже!

Супруги мгновенно сорвались с места и рванули собираться. А мы с Найтой и Тиной вышли в гостиную, дождались, пока Оден отворит ворота, а Селия поднимется к нам, чтобы сообщить о прибытии гостей, и спустились во двор.

— Здравствуй, Нейл! — поздоровался Магнус, ожидавший моего появления перед крыльцом. И тут же мотнул головой в сторону короткого строя из пяти воинов в его родовых цветах: — Эти парни в твоем распоряжении. Старший — десятник Пеллар.

— Спасибо! — кивнул я, поздоровался с воинами и подозвал к себе единственного оставшегося на ногах вассала: — Десятник Сангор ар Эвис. Переходите в его подчинение.

В это время от близняшек полыхнуло нетерпением и злостью, и они, выскользнув из-за спины брата, требовательно уставились мне в глаза:

— Как Фиддин и Дитт⁈

— Пока еще без сознания! — ответил я, «одним глазом» рассматривая показанную искином картинку. — Но особых причин для беспокойства нет: да, ран много и крови они потеряли прилично. Но выживут. И даже возьмут в руки мечи. Эдак месяца через полтора…

— Это без учета наноботов и тех «тайных лечебных мазей рода Эвис», которыми обрабатываются раны! — сварливо пробурчала Амси. — А с их воздействием твои парни начнут разрабатывать мышцы меньше,