Эпидемия - Евгений Юрьевич Лукин
— Ага, с Костиком! — огрызнулась она. — Пойдем познакомлю…
— Постой! Так ты развелась, что ли?
Махнула рукой.
— Успеется!
И они прошли на кухню, где за шатким столом восседал широченный детина с лицом убийцы. Дорогой спортивный костюм, кожаные шлепанцы из бутика — словом, одет по-домашнему. Возле правого локтя, хозяйски утвержденного на скатерке, — непочатая бутылка хеннесси.
— Это Федор, — объявила Марьяна. — Да ты не волнуйся, все в порядке. Он уже два месяца как освободился.
Вдовин окоченел.
— Значит, так, — веско изрек два месяца как освобожденный Федор. — Если ты ее при мне хоть пальцем тронешь — пеняй на себя. Уразумел?
Естественно, что не уразумел. В полной растерянности Никанор Матвеевич взглянул на дочь. Та прикинулась, будто ничего не слышала, с беззаботным видом отвернулась к настенному шкафчику, открыла, достала рюмки.
Сколько ж она успела наврать о родном отце нынешнему своему сожителю! «Хоть пальцем тронешь…» Деспота нашла!
И удивительная мысль поразила вдруг Никанора Матвеевича: а ведь самое гиблое место для него теперь, выходит, собственная квартира! На улице, и только на улице будет он отныне чувствовать себя в безопасности…
* * *
Миновав очередной фонарь, Вдовин вновь увидел свою тень. Сначала она путалась под ногами, темная, плотная, потом вытянулась, побледнела, стала прозрачной и принялась вышагивать впереди по ночным асфальтам, долговязая, мелкоголовая, как в юности. За истекшие пятьдесят без малого лет ничуть не постарела и, казалось, принадлежит подростку.
Да и сам Никанор Матвеевич, если смотреть со спины, вполне мог сойти за представителя молодежи: живота не наел, в талии не раздался. Не исключено, что именно это обстоятельство и было причиной многочисленных недоразумений — уличные отморозки принимали его издалека за ровесника, да и начальство не слишком с ним церемонилось.
Маленькая собачка — до старости щенок.
Хотя справедливости ради следует заметить, что в молодости коротышкой Вдовин не считался — народ в те времена был помельче… Вот и плохо, что не считался! Ущемленное самолюбие коротышек — двигатель мощный: кого в олигархи выведет, кого в президенты, а кого и вовсе в императоры…
Никанор Матвеевич взглянул на табло браслета. Час ноль восемь. Пожалуй, пора возвращаться домой — Марьяна с Федором наверняка уже улеглись…
— Ай, часики… — гортанно восхитились неподалеку.
Обмер, взглянул. Дорогу Вдовину перекрывало лицо сильно экзотической национальности.
— Подари, да? — то ли пошутило, то ли не пошутило оно.
Пульс зашкалило.
* * *
Первым делом бросился к поверженному: дышит, нет? Вроде дышит… Ну и что теперь делать? Огляделся. Безлюдная ночная улица шевелила черными тучами акаций. Ах да, скорую вызвать! Полез в карман за сотиком — нету. Надо полагать, опять дома забыл. К счастью, вспомнилось, что буквально в двух шагах располагается круглосуточное кафе — то самое, где пару дней назад его вербовали Александр с Виталием. Ринулся туда, потом спохватился, вернулся и почти уже заученным движением подобрал с асфальта стреляный стерженек. На всякий случай.
В кафе его узнали.
— Вы, наверное, к Александру Филипповичу?.. — догадалась официантка. — Пойдемте, я проведу…
За дверью кабинета похрипывал знакомый голос:
— То есть как это никого? Может, врачи?.. Ах, еще не приехали… Ну, значит, сам ушел… Как-как! Ногами…
Вдовин не без робости переступил порог и вновь очутился в служебном помещении, где с натяжного потолка свисал макет беспилотника. Сам Александр Филиппович сидел на свободном краешке письменного стола, поигрывая сотовым телефоном. Только что, видать, отключился.
— А вот и вы! — весело приветствовал он Вдовина, ничуть не удивившись его появлению. Хотя среди прочей оргтехники там на столе был раскрыт огромный, как фолиант, ноутбук, куда, надо полагать, поступала с беспилотника вся информация о перемещениях и контактах подопытного. — Чем порадуете, Никанор Матвеевич?
Тот сбивчиво объяснил, в чем дело.
— Все в порядке, — заверил Александр. — Никуда звонить не надо. Ни сейчас, ни потом. Сигнал принят, уже выехали…
— Кто?
— И полиция, и скорая… Мы с ними вчера поделились, так что они в курсе…
В каком смысле поделились? Информацией или…
— Что было, тем и поделились, — угадав мысли посетителя, сказал Александр. — Даже аппаратурой… На кого нарвались-то?
Вдовин затосковал.
— Да вроде мигрант какой-то…
— А… мигрант… — несколько разочарованно отозвался Александр. — Что ж, меньше хлопот… Попытка ограбления?
— Не знаю… — горестно вымолвил Никанор Матвеевич. — Я вот думаю теперь… Может, он просто поговорить подошел, а я…
— Во втором часу ночи? Не самое удачное время для разговора. Да и место, согласитесь, тоже… Вы только из-за этого или еще какие-то вопросы возникли?
— Возникли, — сказал внезапно осмелевший Вдовин. — Почему вы в кафе сидите?
— А где я должен сидеть?
— Н-ну… — Вдовин опешил.
Александр рассмеялся, спрятал телефон.
— А поддержим-ка традицию, Никанор Матвеевич, — предложил он. — Что если по кофейку, а?
И они переместились за стеклянный журнальный столик.
— Значит, интересуетесь, почему в кафе… — задумчиво молвил Александр, пододвигая Вдовину одну из чашек, принесенных все той же снулой девицей. — Как я уже говорил, муниципалитет наш куплен с потрохами, но при этом хочет остаться чистеньким. А кафе принадлежит моему родственнику… Как видите, все просто.
— И полиция, вы говорите, в курсе… А участковый?
— И участковый предупрежден.
— Не проболтается?
— Да хоть бы и проболтался!.. Что вас еще беспокоит?
Никанор Матвеевич осунулся, помолчал.
— Скажите… Вы именно меня выбрали, потому что…
— Нет, — решительно прервал его Александр. — Вы нисколько не трусливее других. Вы даже, если хотите, храбрее. Все хорохорятся, строят из себя смельчаков, а вот честно признать себя трусом… На это, знаете, отвага нужна!
— Как же храбрее… В обморок-то вон…
— Между прочим, в той ситуации — единственно верный поступок. Букашек в детстве ловили? Видели, как они в случае опасности мертвыми прикидываются? Инстинкты — великое дело, Никанор Матвеевич…
— И все-таки — почему?
Александр вздохнул, покосился насмешливо.
— Законопослушный вы, Никанор Матвеевич, — то ли похвалил, то ли посетовал он. — На таких, как вы, мир держится. Вы пустую улицу на красный свет не перейдете…
Вдовин оскорбился.
— Ну почему же… — возразил он. — Переходил, и не раз…
— Два раза, — согласился Александр. — А теперь представьте на секунду, что под охрану взяли… ну, скажем, эту вашу Калерию… как ее?..
Никанор Матвеевич представил — и содрогнулся.
— Геноцид, — подтвердил Александр. — Все бы неотложки с колес послетали… Оно нам надо?
Вдовин ссутулился над чашкой, шевельнул ложечку.
— С ним все благополучно? — глуховато спросил он.
— С кем?
— С мигрантом…
— Вас это так заботит?
— Да.
— Очнулся до приезда «воронка» и, скорее всего, дал деру, — сообщил Александр. — Видимо, придется усилить заряд…
— Заряд? — всполошился Вдовин.
— Ну да, заряд. Скажем, стрелять дуплетом, двумя стерженьками сразу. А
