Брендон Сандерсон - Сплав закона
Вакс кинулся вперед, бросив пустой револьвер в Майлза, а затем выхватил (из кармана?) пригоршню пуль. Он Толкнул их в сторону бывшего законника. Одна чиркнула его по руку, другая разпарола его живот и вышла с другой стороны, но ни одна не попала таким образом, чтобы Вакс смог Надавив на неё отбросить Майлза назад.
Вакс ударил Майлза, недав дойти до Мараси. Они обои сцепившись рухнули в грязь, под туман катившийся по полу.
Вакс схватил Майлза за плечо и начал бить. Просто… для того, чтобы удержать… отвлечь его …
У Майлза на лице проскальзнула вспышка веселья через раздражение. Он принял несколько ударов, распухающим в процессе битья кулаком Вакса. Вакс сможет разбить пальцы до костяшек или пока не сломал их, его рука опустилась, привратившись в кровавое месиво, а Майлзу хоть бы что.
— Я знал, что ты будешь прикрываться девушкой, — сказал Вакс, удерживая внимание Майлза.
— Ты говоришь величественно о справедливости, но в конце концов, ты просто мелкий преступник.
Майлз фыркнул, а затем свободно врезал Ваксу. Боль вспыхнула в груди Вакса, когда его отбросило в (темную) грязную часть туннеля, холодная вода, брызгнула вокруг него, пропитывая его плащ туманнов.
Майлз встал, вытирая кровь с губ и исцеляя их. — Ты знаешь о действительно печальных вещах, Вакс? Я понимаю тебя. Я чувствовал то же самое, что и ты, я думал так же, как и ты. Но всегда было, что в дали уже громыхало неудавольство. Как при шторме на горизонте.
Вакс поднялся на ноги и с силой врезал кулаком по почкам Майлзу. Но не услышал даже хрипа. Майлз схватил его за руку и вывернул заспину, в результате чего в плечо вспыхнуло от боли. Вакс ахнул, а Майлз врезал ему под колено, отправив того на землю снова.
Вакс попытался вывернуться, Майлз схватил его за грудки и потянул вверх, затем врезал кулаком по лицу. Мараси ахнула, хотя ей говорили, чтобы она отошла назад. Она сделала это только наполовину.
Удар повалил Вакса на землю, и он почувствовал вкус крови. Ржавчина и Руины… он был бы счастливчком, если бы его челюсть не была сломана. Он также почувствовал, что что‑то разорвалось в плече.
Неожиданно показалось, что все полученные раны свалились на него. Он не знал, туманы ли спасобствовали этому, может какие‑то действия Гармонии, или просто адреналин, помог ему игнорировать их на некоторое время. Но он не был исцелен. Его бок ныл там, где его подстрелили, а нога и рука были обожжены и ***кожа свисала кусками*** после взрыва. Его бедро и руку задели пули. А теперь ещё и Майлз врезал.
Это ошеломило его, и он со стоном резко падает вниз, чтобы просто оставаться в сознании. Майлз снова поднял, а Ваксу ***удалось получить в одной качели обмолота, что связаны между собой.*** И ничего не сделаети. Очень, очень трудно драться с человеком, который не дрогнул, когда ты его ударил.
Другой удар послал Вакса на землю снова, в голове зазвонило, в глазах появились звезды и вспышки света.
Майлз наклонился, говоря на ухо. — Дело в том, Ваксиллиум, я знаю, что ты тоже это чувствуешь. Часть тебя знае, что тебя используют, что никто не заботится об угнетенных. Ты просто марионетка. В этом городе людей убивают каждый день. По крайней мере в последние дни. Знаешь ли ты, это?
— Я … — Пытался ответить ему.
Он перевернулся на спину, что встретиться с глазами Майлза, боль пронзила его.
— Людей убивают каждый день, — повторил Майлз, *** и это из‑за чего ты вернулся из своей "пенсии"? Когда я подстрелил старого, аристократического волкодав в голову.*** Ты когда‑нибудь задумывался, кого больше всех других людей гибнет на улицах? Нищих, шлюх, сирот? Умершие из‑за недостатка пищи, или потому, что они оказались не в том месте, или потому, что они верили во что‑то глупое.
— Ты пытаешься следовать поручениям Выжившего, — прошептал Вакс. — Но это не сработает, Майлз. Это легенда Последней Империи. Богатый человек не может убить бедного только потому, что он чувствует, что ему нравиться делать это. Мы изменились в лучшую стороно, по сравнению с ними.
— Ба! — сказал Майлз. — Они делают вид, и лгут, чтобы казаться хорошими.
— Нет, — сказал Ваксиллиум. — У них есть хорошие намерения, и они принимают законы, которые предотвращают худшее, но эти законы все еще не общеприняты. Это не то же самое.
Майлз пнул его в бок, уложив на пол.
— Я не забочусь о поручениях Выжившего. Я нашел что‑то лучше. Это не имеет значения для тебя. Ты просто меч, инструмент, который идет туда, куда он указывает. ***Это разделяет вас друг от друга, что ты не можете остановить то, что ты знаешь, что ты должен. Не так ли?***
Они встретились глазами. И, поразительно, несмотря на гнев Ваксиллиум поймал себя на том, что кивает. Правдиво кивает. Он действительно чувствовал это. Вот почему, то что случилось с Майлзом повергло его в ужас.
— Ну, кто‑то должен сделать что‑то с этим, — сказал Майлз.
Гармония, подумал Ваксиллиум. Если бы Майлз родился в те времена, он был бы героем.
— Я начну помогать им, Майлз, — сказал Ваксиллиум. — Я обещаю это тебе.
Майлз покачал головой.
— Ты не проживешь так долго, Вакс. К сожалению.
И снова его пнул. И снова. И снова.
Ваксиллиум свернулся, закрыв руками лицо. Он не мог бороться. Он просто должен был терпеть. Но боль нарастала. Это было ужасно.
— Прекрати это! — раздаллся голос Мараси. — Прекратиэто, ты монстр!
Наносить удары перестали. Ваксиллиум чувствовал ее рядом с собой, вставшую на колени, и положившую руку ему на плечо.
Дура женщина. Отойди. Незаметно. Таков был план.
Послышалось как Майлз хрустнул пальцами.
— Я полагаю, я должен доставить тебя к Сюиту, девочка. Ты в его списке, и тебой можно заменить свободу Ваксиллиума. Я полагаюему придется разыскать ее.
— Почему это, — сердито потребовала Мараси, — менее образованные люди должны уничтожать их, за то, что они знают больше, и лучше, чем они?
Лучше, чем я? — сказал Майлз. — Они? Он не лучше, дитя.
— Величайших из людей может убить простейшие вещи. Скромная пуля может положить конец жизни самого мощного, самого способного и самый охраняемого человека.
— Но не меня, — сказал Майлз. — Пули неберут меня.
— Нет, — ответила она. — Тебя уложит нечто еще более скромное.
— Что же это? — спросил он, с издевкой в голосе, который стал приближаться.
— Я, — ответила Мараси.
Майлз рассмеялся. — Я хотел бы увидеть как ты…
Он замолчал.
Ваксиллиум щурил глаза, глядя снизу вверх тоннеля в сторону проломленногоо потолка, где раньше стояло здание. Свет затоплял яму сверху, наростающей яркостью поразительного уровня.
