Мы остаёмся жить - Извас Фрай
– Я просто счастлив.
Мне хотелось как можно скорее покончить с этой историей. Только тогда прекратится и это путешествие. Сколько бы лет я не прижил на Земле, моё сердце принадлежит Марсу. Только история, превратившаяся в жизнь и жизнь, ставшая историей, держат меня здесь.
– Этот город мог бы быть красивым, но вместо этого он кажется мне мрачным, – сказал я.
Теперь, мы возвращаемся обратно, откуда начали этот путь. По дороге, мы сделали небольшой крюк и посетили Бухарест.
– Надеюсь, – продолжал я, – ты не собираешься задерживаться здесь настолько же, сколько в Будапеште?
В Буде на Дунае мы решили сделать передышку, которая затянулась на две недели. Сотая доля секунды для меня и целая вечность для неё. Теперь, она хочет двигаться быстрее. И тем не менее, она отказывалась летать и ехать на скоростных поездах. Поэтому, везде мы передвигаемся только на автобусах. И всё же, нам некуда торопиться – ведь история всё равно не рассказана. Но мы уже ступили на путь начала конца – а закончится всё моей смертью.
Поёт, веселится и просто находится рядом – вот, чем занята эта странная девушка, пока я задумался над чем-то. Все вещи вокруг мне казались подозрительными и странными. Я люблю вещи – ничто божественное и неизменное не сравнится с простыми предметами вокруг: серыми и тяжёлыми, бесполезными, и страшными. Самые обыкновенные – пустые и прекрасные.
– Тебе нужно развеяться – выглядишь ты совсем убитым.
– Честно, – решил признаться я, – мне страшно заканчивать эту историю. Я думал, что готов к смерти – у меня было достаточно времени подготовиться к ней. Но я подумал, что в конце этой истории не останется ни единого слова, ни чистой страниц, ни даже могильного камня.
– Я думала, ты рассказываешь мне несколько историй, а не одну. По крайне мере, так оно выглядит со стороны.
– Да нет же, как ты до сих пор не поняла! Всё это – одна и та же повесть об одном герое. Хотя, героем его называть не всегда правильно и не всегда получается. И всё это – я. Ситуации и времена, может быть, и разные. Но это не делит историю на части, а просто делает её длиннее.
– Ну ты и загнул. С чего ты вообще взял, что умрёшь, когда закончишь?! Ты, я смотрю, сам не знаешь, чем всё закончится.
– Знаю.
– Никто не знает.
– А я и не никто, и не все.
– Если ты и бессмертный – то это не повод так унывать и мучить себя. Постарайся расслабиться и получать от этого удовольствие. А если ты так не хочешь продолжать эту историю сам, так просто передохни и передай микрофон кому-нибудь другому.
Я рассмеялся.
– Вот это у тебя идеи. Кто ещё может закончить эту историю?!
– Эти истории. Все эти истории, которые ты называешь своими и принимаешь так близко к сердцу.
– История любого человека – это его личная и самая большая драгоценность, – покачал я головой, – никто, кроме меня, с этим не справиться.
– Возможно, я смогу вам помочь, – сказал официант, никогда не снимающий улыбки с лица, подойдя к нашему столику с двумя чашками кофе, – с чего вы хотите продолжить? Или начать? О, я могу описать всё с такими подробностями, которые даже ты не смог бы вспомнить, дружище. И сделаю это не хуже тебя, можешь мне поверить.
Мы оба подняли головы в его сторону. Я сразу же его узнал.
– Ты обещал, что больше не покажешься – по крайне мере до того момента, пока я не закончу историю.
– О, как же я мог такое пропустить?! К тому же, разве ты не закончив, сам намекнув на то, что у тебя не осталось сил сделать это самому? Теперь, самое время твоей подружке услышать и мою версию правды.
– А разве тебе не нужно обслуживать других посетителей, раз уж ты решил вжиться в свой новый образ?
– Знаешь, удобно быть хозяином заведения, в котором работаешь официантом. Все неприятности этой профессии исчезают сами собой. Если хочешь, то я могу любезно попросить всех этих надоедливых туристов выйти вон, чтобы нам никто не мешал.
– Думаю, не стоит. Мы всё равно здесь не задержимся. Сколько с нас? Не думаю, что захочу пить кофе, зная, что принёс мне его ты.
– Я не только его принёс – я его и сделал. Честно, я старался. Специально для этой встречи купил целую партию отличных зёрен, а ты вот так со мной.
– Ты не рассказывал о своих друзьях, – наконец, подала она голос, – почти со всем ничего. Кто вы?
– Я уже рассказывал о нём. Но надеялся, что познакомиться вам никогда не придётся.
– Конечно, как ты мог не упомянуть меня хоть пару раз в своей истории – без меня она утратила бы остатки смысла.
– И он не мой друг. Я бы назвал его, скорее, своим ночным кошмаром – злейшим врагом. Достаточно вспомнить, сколько гадостей он мне сделал.
– Да ну тебя, дорогуша. Мы – последняя надежда друг для друга. И, наконец, нельзя же так долго обижаться на меня из-за мелких недоразумений несколько сотен лет назад!
– Ты убил меня! Притом не один раз.
– Если тебе от этого станет легче, – он взял третий стул и сел рядом с нами, – то можешь сделать тоже самое с помощью вот этой вилки, – он вручил мне её, взяв со стола, – я буду умирать долго и мучительно – всё как ты любишь. Что не сделаешь ради того, чтобы ты был счастлив.
– Приятно познакомиться, – вновь вмешалась это странное создание, которое я так до конца и не сумел понять, протягивая руку этому исчадию ада, – если честно, то я вас совсем не таким представляла.
– А как, по-твоему, должен выглядеть бессмертный?! Оказывается, наш общий друг ещё и плохой рассказчик, раз представил меня в неверном свете.
– Ты был болтливым водителем, охранником с автозаправки, ещё кем-то… А оказался молодым красивым парнем, к тому же, ещё и с манерами. За что он вас так ненавидит? Ведь, действительно, прошло столько времени…
– Если бы ты меня внимательно слушала, то знала бы, за что, – внезапно вырвалось у меня.
– А ты, – сказало чудовище, – действительно, по современным меркам, просто богиня. Что и не скажи, а наш общий друг умеет выбирать себе спутниц напоследок – чего уж у него не отнять. А насчёт моей внешности – то здесь ничего конкретного, то есть, лишнего, лучше не говорить. Всё, что только не придумал человеческий язык касательно внешности – будет
