Глаз бури - Александра Торн
– Джен?! – заорал Бреннон. Какого черта она творит?! Они об этом не договаривались!
Внезапно Маргарет взлетела с рифа и бросилась к куполу. Воронка рвалась в клочья, купол Валентины непрестанно содрогался, будто в него изнутри били тараном, и Бреннон ощутил, как риф раскалывается на части.
– Регина! – взвыл Натан. Консультантка подняла платформу в воздух, и она устремилась за Маргарет. В ушах экс-комиссара эхом раздался пронзительный возглас Валентины. Над воронкой заполыхал настоящий живой огонь и ринулся внутрь. Комисстар, рискованно свесившись с платформы почти схватил Маргарет за руку. Девушка пронзительно закричала – на миг Натану показалось, что он разобрал непонятные слова, а затем над куполом сверкнула цепь.
Она пролетела сквозь него, как пуля, и вонзилась в самое сердце рассыпающейся воронки. Звенья вспыхнули от фиолетового огня, он стремительным витком пронесся по цепи, и у Маргарет вырвался дикий крик. Вопль, полный невыносимой боли, все звенел и звенел в ушах отставного комиссара, а потом резко оборвался. Регина бросилась к краю платформы, оттолкнула Натана назад и поймала тело Маргарет. На одежде девушки еще трепетали угасающие языки фиолетового огня; из правого плеча вместо руки торчал обугленный кусок кости.
– Господи, – прошептал Натан, подхватил племянницу на руки и упал на колени. Кусач прижался к Маргарет и принялся лизать ее лицо, смахивая языком фиолетовые искры.
– Бешим! – пронзительно крикнула Регина.
– Джен! – закричал Бреннон, прижимая к себе Маргарет. – Дженни, где ты?!
Ведьмы нигде не было видно, только на остатках воронки плясали языки огня.
– Сейшас Молот ударит иснутри! Если ми останемся, то нас сотрет в пиль!
– Джен! Джен!
Под ладонью Натана слабо забилось сердце Маргарет. Он больше не мог медлить и в отчаянии позвал в последний раз:
– Цинтейз!
«Прочь!» – раздался голос Валентины, и вивене с такой силой толкнула платформу, что она понеслась к побережью, как стрела. За спиной Натана поднималось бело-серебристое зарево, и треск магического тока уже перекрывал рев рассыпающегося провала.
Они вырвались из портала, на секунду обогнав ударную волну, от которой море и суша, перемешавшись в кашу, поднялись столбом. Регина захлопнула портал и упала на колени, дрожа всем телом, вцепилась в пуму. Голова консультантки обессиленно склонилась на холку зверя. Натан замер посреди холла, тяжело дыша и прижимая к себе Маргарет. Ему все еще казалось, что Молот вот-вот догонит их и разнесет в пыль.
– Oh mijn God!!
– Господи помилуй!
Кусач громко залаял, и Бреннон наконец очнулся. Перед ним замер Виктор ван Аллен, белый, как мел, в ужасе глядя на Маргарет. Кардинал, сжимая в руке деревянный крест, галопом слетел вниз по лестнице и успел подставить экс-комиссару плечо.
– Боже мой, – прошептал Саварелли. – Зови сюда консультантов, скорей! Ты, щенок, я к тебе обращаюсь!
Виктор метнулся было к лестнице, но Натан выдохнул:
– Нет. – Он наконец услышал слабое, редкое биение ее сердца и крикнул: – Нет времени! Нужно к озеру! – и ринулся к той самой двери, которую однажды показал ему Энджел. Ван Аллен распахнул створку перед отставным комиссаром. Бреннон помчался вниз по лестнице, проклиная пиромана – почему он за столько лет не догадался сделать чертов подъемник!
Пегги была невесомой, словно бумажной; даже с обостренным слухом Натан едва улавливал ее пульс и дыхание, и ему казалось, что они оборвутся от любого резкого движения, а лестница, как назло, оказалась такой крутой и узкой!
Он ворвался в пещеру, кинулся к ступеням, ведущим в озеро, и, упав на колени, погрузил Маргарет в воду. Плечо с обломком кости скрылось полностью, и вокруг него вскипел рой серебристых пузырьков. Натан, зачерпнув воды ладонью, провел по лицу девушки. Однако капли скатились с ожогов, никак на них не подействовав.
На плечо Натана легла тяжелая рука кардинала.
– Оно не поможет, – тихо сказал Саварелли, – если это раны, полученные от той стороны.
– Почему?!
– Не знаю. Перед вашим отбытием об этом упомянул синьор Энджел Редферн. Он рассказал мне об озере – на случай, если вам понадобится лечение после…
– Ох Пегги, – прошептал Бреннон. – Пегги, зачем ты это сделала?!
Она все еще дышала; хотя бы оставалась надежда, что озеро поддержит в ней жизнь, не даст умереть от боли – но как же потом?.. Кардинал сжал его плечо.
– О б-боже м-м-мой, что эт-т-то? – выдавил Виктор и попятился. На обломке кости что-то блеснуло. Вдруг обугленная кость стала рассыпаться черной пылью, а на ее месте, прорастая из тела Маргарет, ткалась из тонких нитей другая – металлическая, светлая, как сталь, и блестящая, как серебро. Вода забурлила вокруг нее, и поверх новой кости начала появляться плоть: связки, жилы, мышцы…
– Oh mijn God, – просипел Виктор, шарахнулся в угол, и его вырвало.
Бреннон утер пот со лба и устроил Маргарет поудобнее. Она вся истаяла, лицо осунулось, и теперь, когда тонкая кожа туго натянулась на скулах и подбородке, оно было точной копией другого лица. Натан снова полил воды на ее ожоги – на этот раз помогло, но в ранах он тоже заметил металлический блеск.
– Никогда не думал, что увижу такое, – пробормотал Саварелли и опасливо добавил: – А она все еще человек?
– Это не от той стороны, – отрешенно пояснил Натан. – Это из-за Цепи Гидеона. Хотя я не знал, что она…
– Сепь сливается с носителем в единое селое, – прозвучал рядом голос мисс Эттингер. – Если носитель не убит, она мошет восстановить… Но я никокта не видела ее в деле.
Консультантка устало опустилась на бортик озера. Около нее тут же свернулась клубком пума, и женщина оперлась на пушистый бок зверя, как на подушку. Пума тихо, почти нежно поурчала, а Натан вдруг понял, что тепло, согревающее ему спину, – это Кусач.
– Как вы? – спросил Бреннон.
– Немноко устала. Тяшело испольсовать саклинания в такой блисости от профала.
Ее акцент усилился, и она прикрыла глаза.
– Я посишу с ней. Присмотрю. Если хотите – мошете итти. Они штут фас.
– За вами бы кто присмотрел, – проворчал Натан. На миг ему показалось, что рядом сидит Лонгсдейл, и сердце вдруг сжалось от резкого укола. Будто разрушение провала оглушило его, как бывает от взрыва снаряда, и только теперь оглушение начало проходить и к Бреннону наконец вернулась способность ощущать – только не звуки, но и боль.
Он потерял Лонгсдейла. И потерял Джен. От нее осталось лишь имя, которое она назвала ему на прощание. Она знала, что не вернется, а он даже не догадался – и не понял, что Валентина не сумеет ей помочь, когда все взорвется к чертям…
Он оставил там Валентину – и не знал, что с ней. Она опять была одна – ослабленная после
