Александр Мазин - Фаргал. Трон императора
— Оборотень? — ахнул Саконнин. — Во Дворце?
— А девушка не врет? — спросил Бренелар.
— Ирдик Шера! — оскорбился Саконнин. — Она не может врать!
— Ну, если не врет, то все-таки откуда она может знать…
— Я знаю! — жестко сказал посланник. — И поклянусь на мече, который уже шесть лет не брал в руки, что все сказанное ею — правда!
— Разрешено ли мне будет покинуть вас? — спросил воин, поднимаясь.
— Даже желательно! — ответил сокт. — Действуй, Алый!
— И еще одно, — произнес Советник Трона, когда начальник царской стражи вышел. — Упомянутый выше Станар в свое время передавал Фаргалу пожелание одного из вождей горных кланов Самери: посодействовать в розыске сына, пропавшего по дороге в Великондар. Или в самой столице. Имя вождя — Хардаларул!
— Не знаю, — покачал головой сокт. — А каков тотем клана?
— Клан Мечей!
— Ого! — воскликнул Кен-Гизар. — Так, говоришь, Кайр-Косогубый просил у царя аудиенции и не получил ее? А знаешь ли ты, что Кайр — самериец! И именно из клана Мечей!
— Ашшур!
— А вот мы не откажем Кайру в аудиенции, верно, Советник?
— Безусловно!
— Значит, сегодня вечером у меня, потому что это безопасней, чем во Дворце. И еще я хотел бы видеть капитана Шотара, царского лекаря, Управителя Гронира, нового начальника стражи — он должен быть в курсе происходящего — и, разумеется, тысяцкого Кайра! А также любого, кого ты, Советник, сочтешь нужным пригласить для разговора о нынешних делах! И еще, благородный Саконнин. Неплохо, если с Грониром предварительно поговорят о гладиаторе Кэре. И лучше, если не ты, а…
— Я знаю Гронира! — улыбнулся Саконнин. Бренелар поговорит с ним: они — друзья!
— Еще одно, Советник! Как обстоят дела с кандидатами в царские маги?
— Неважно! — признался Саконнин. — Есть пара желающих. Но самое большее, на что они способны, это зажечь свечку или заговорить грыжу!
— Тоже полезное дело! — заметил сокт. — Но для царского мага, пожалуй, маловато? Догадываюсь, ты решил подождать других?
— Ты невероятно проницателен! — улыбнулся Саконнин. — До вечера, посланник!
Глава пятая
Дворец, в котором сейчас обосновался Кен-Гизар, был построен четыреста лет назад, и вовсе не для того, чтобы в нем разместилось посольство Островов. Однако ж предшественник Кен-Гизара купил его, перестроил внутреннюю часть и заложил сад, уступавший царским садам только размерами и разнообразием. Вот в этом саду, в павильоне, чья легкая крыша покоилась на резных колоннах из розовой сосны, посланник Священных островов принимал своих гостей. А поскольку у собравшихся не было желания, чтобы содержание беседы разнеслось дальше этого ажурного летнего павильона, то вместо музыкантов и танцовщиц их окружали бородатые стражники-сокты. «Надежные, как ясеневое древко» — по выражению Кен-Гизара. А снаружи посольство охраняли Алые Бренелара. Можно было надеяться, что тайный совет действительно останется тайным.
— Есть предположение, — осторожно начал посланник, что царь Фаргал, вернувшийся из Реми, уже не тот царь, что выехал из столицы тремя неделями ранее! Прошу всех высказываться, господа мои!
— Сильное заявление, — пробормотал Гронир, чувствовавший себя немного не в своей тарелке в присутствии аристократов, коими он считал посла и Советника Саконнина. — И многозначительное! А что полагает благородный Советник Трона?
Хитрые поросячьи глазки бывшего Алого остановились на длинном лице Саконнина.
— Поддерживаю! — отозвался тот. — Полагаю, царь околдован! Шотар?
— Я видел, каким он вышел из Ремийского замка! — буркнул воин. — И я видел сам замок! Да, такое возможно!
— Кайр? — спросил Кен-Гизар.
— У меня не было возможности поговорить с царем с тех пор, как мы покинули крепость! Он отказывает мне в аудиенции, хотя есть нечто, о чем я должен сообщить лично императору!
Чувствовалось, что тысяцкий обижен. Царь не должен так поступать со своим старым соратником!
— А скажи мне, тысяцкий, — вкрадчиво спросил Гронир. — Как вышло, что ты оставил царя в опасности?
— Не отвечай, Кайр! — быстро вмешался Шотар. — А ты, Управитель, держи рот на запоре, если ни хрена не знаешь!
— Я только спросил! — пробормотал Гронир.
Шотар был одним из немногих, чье превосходство бывший Алый признавал безоговорочно.
— Ага! Спросил, не предатель ли он?
— Да ладно, успокойся! — пробурчал Гронир.
— Я могу объяснить! — вмешался самериец.
— Обойдемся! — отрезал капитан. — Я сам…
— Нет уж, я объясню! А остальным невредно будет послушать!
И рассказал о том, что произошло в замке, до того как он сам со стрелой в плече вывалился наружу.
— Все — правда! — хмуро сказал капитан. — В том — мое слово.
Некоторое время в павильоне царило молчание. Потом Кен-Гизар спросил:
— А твой родич, что с ним?
— Мертв! Но он выполнил свой долг, раз Фаргал здесь!
— Надо полагать, выполнил, — негромко произнес Кен-Гизар. — Если здесь — Фаргал…
— Что за намек? — Кайр подозрительно посмотрел на посланника. — Если царь очарован, то родич мой тут совершенно ни при чем!
— Я сказал то, что сказал! — спокойно ответил сокт. — А ответь, тысяцкий, верно ли, что этот юноша… его ведь звали Кэр, да?
— Да! — подтвердил удивленный самериец.
— Правда ли, что он был очень похож на Фаргала?
— Сходство было, верно! — не стал спорить Кайр, пытаясь догадаться, куда клонит сокт. — По крайней мере, на Фаргала он был похож больше, чем на собственного отца! Но мало ли людей, похожих на царя?
— Лицом — немало! — согласился Кен-Гизар. — А как имя достойного отца Кэра?
— Вождь клана Хардаларул!
— Почему ты не сказал об этом раньше? — резко спросил Саконнин.
— Потому что со своими людьми я разбираюсь сам! — отрезал самериец. — И сам отвечаю за них! Только царь…
— Считай, что перед тобой — царь! — твердо сказал посланник соктов. — Если Фаргал очарован, Советник Трона говорит от имени прежнего Фаргала!
— Так ли это важно, что наемник Косогубого — сын какого-то вождя? — спросил Шотар.
— Если он действительно сын Хардаларула — неважно! — ответил капитану Кен-Гизар. — Он сын Хардаларула, Кайр?
— Клянусь на мече! — ответил тысяцкий.
— Но не похож на отца?
— Только внешне! И что с того? Ведь он — приемный сын!
— Приемный? — воскликнул Гронир. — Ты же сказал — он твой кровный родич!
— Какая разница? Если он оказался хорош, как сын, для вождя клана, то не может быть плох для меня!
— Ну теперь-то ты повыше, чем какой-то племенной вождь! — напомнил Шотар.
