Александр Мазин - Фаргал. Трон императора
— Доченька, — проговорила она. — Вот царский лекарь, он…
— Царский? — глаза девушки, до сего мига подернутые пеленой, вспыхнули.
Вскочив на ноги, она подбежала к сокту. Ее пальчики вцепились в край туники посла:
— О! — выдохнула она. — Вы, только вы поможете мне!
Сокта не обманул ее пыл. К нему самому эта страсть не имела отношения.
— Ну конечно, милая! — откликнулся он с небрежной легкостью привыкшего утешать. — Говори, милая, я тебя слушаю!
Вардали открыла рот… и закрыла, наткнувшись на предостерегающий взгляд.
— Раз вы — лекарь, — пылко произнесла Ирдик, — вы не можете спутать их!
— Кого — их, девочка?
— Кэра и Фаргала!
— Кто такой Кэр, милая?
Ирдик выпустила его одежду, отшатнулась.
— Ты осматривал царя, господин лекарь, после… его возвращения? — напряженным голосом спросила девушка.
«А ведь еще и умна!» — восхитился Кен-Гизар.
— Да, — ответил он осторожно. — Я осматривал государя.
— И что? — зрачки Ирдик расширились.
Кен-Гизар поймал ее кисти, сжал, повел обратно к креслу, усадил, сел рядом на краешек (нелегкая задача, учитывая комплекцию посланника), отечески обнял:
— Скажу тебе, я был удивлен… — произнес он спокойно.
— Да? — вскрикнула Ирдик.
— …Наш государь, он ведь, как знает каждый, кто видел его по возвращении в Великондар, не в лучшем состоянии здоровья. Я был удивлен тем, что государь заставил меня ограничиться лишь поверхностным осмотром!
— "О! — выдохнула Ирдик.
Кен-Гизар почувствовал, как расслабилось тело, которое он обнимал.
— Ты можешь говорить мне все! — Сокт пристально взглянул в зеленые блестящие глаза. — Я лекарь! И умею хранить тайны. Любые тайны! — подчеркнул он.
И Ирдик прорвало.
Торопливо, сбиваясь, нервничая, немилосердно теребя тунику Кен-Гизара, девушка выложила ему все.
О пире. О лабиринте. Об оборотне-змеечеловеке (Вардали за ее спиной ахнула и закрыла рот ладонью. Кен-Гизар, потрясенный не меньше, но лучше умевший сдерживать свои чувства, предостерегающе сдвинул брови), о том, как оборотень их пощадил и вывел из лабиринта. Снова о Кэре. О неудачной попытке отца выкупить Кэра. И о том, как он все-таки стал свободен. О том, как она, Ирдик, любит его. И как сразу узнала там, на площади перед Дворцом.
— Это не Фаргал! — воскликнула она убежденно. — Это он, Кэр! Я знаю! Точно знаю! Потому что я люблю его!
— Хорошо, хорошо, девочка! — серьезно и спокойно произнес Кен-Гизар, глядя в пленительные доверчивые глаза. — Спасибо, что рассказала мне! Если это действительно Кэр, твой Кэр, — он достанется тебе! Я обещаю!
И поклялся самому себе, что так и будет. Опрометчиво. Но иначе он не мог бы поступить с такой девушкой.
Вардали с изумлением уставилась на лекаря, говорившего так, будто он сам правит царством.
Зато ее девочка наконец успокоилась!
— Ты немного отдохнешь! — продолжал сокт. — Поешь, поспишь и постараешься не слишком волноваться! Пройдет три, может, четыре дня — и все выяснится! И мы найдем твоего Кэра, даже если он не в мантии царя Карнагрии!
Кен-Гизар негромко рассмеялся. И поднялся.
«Ирдик-то успокоилась! — подумала Вардали, выходя из комнаты дочери. — А я? Ну уж нет!»
Сделав вид, что споткнулась, она, согнувшись, оперлась рукой на выгнутую спинку дивана, задержалась в этом положении чуть дольше, чем требовалось.
«Ну, лекарь, да…»
Сильный толчок швырнул ее на диванные подушки. Вардали вскрикнула, потом еще раз, вцепилась зубами в расшитый атласный шелк…
«Все-таки у придворного платья есть существенное преимущество перед штанами! В некоторых случаях!» — подумал Кен-Гизар. Он выиграл бы свои пять золотых. У сокта было все, чтобы утешить Вардали Шера. Абсолютно все, что нужно!
Женщина безжалостно грызла дорогой шелк, чтобы ее вопли не разносились по всему дворцу. Этот царский лекарь — о! — если он действительно лекарь, а не самозванец, взял ее с грубостью пьяного солдата! Именно так, как хотела Вардали! Неожиданно, больно, беспощадно!
— А-а-а-х! — Вардали содрогнулась, уткнула лицо в подушку и завыла пронзительно, долго. Как волчица.
Сокт навалился на нее сверху всем грузным телом, распластал на диване, захрипел в пушистый каштановый затылок.
— О-о-о-о!
Но у них было не слишком много времени. Обоих ждали дела.
Выходя из ворот усадьбы Шера, Кен-Гизар пришел к выводу, что пять золотых выиграны не им, а этой карнитской тигрицей. Решив так, он выбросил Вардали из головы.
Глава четвертая
— Ты знаешь, — Саконнин на время отбросил официальный тон, — я уже слышал имя: Кэр! Нынче в полдень вспомнил об этом. И именно от Гагарана Шера. Он просил продать мне его! Кэра из Гладиаторского Двора!
— Кэра? И что же?
— Как я понял, это даже прихоть не самого Советника, а его жены Вардали!
— Вот как? — произнес Кен-Гизар. — Почему ты не стал содействовать?
— Наоборот! Сделать что-либо для Вардали Шера только приятно!
«Как верно сказано!» — Кен-Гизар мысленно улыбнулся.
— Но, — продолжал Саконнин, — на Гладиаторском Дворе распоряжается Гронир! А Гронир уже успел отказать Гагарану. Значит, пришлось бы обращаться к государю, а я не посмею тревожить императора по столь ничтожному поводу!
— Гронир… — протянул посланник. — Значит, вот как…
Он был наслышан об одноруком Управителе.
Саконнин подозрительно посмотрел на сокта.
— Ты думаешь, здесь замешано что-то еще? Почему Гронир отказал Шера в такой мелочи? А ведь Гагаран был готов отдать сотню золотых! За ученика гладиатора!
— Сотню? — Кен-Гизар поперхнулся персиком, который только что укусил. — Сотню золотых?
— Вот именно, — подтвердил Саконнин, очень довольный, что сумел поразить посланника.
— Ставки? — спросил Кен-Гизар, откашлявшись.
Старший Советник с удовольствием поглядел на собеседника. Раньше он немного недолюбливал сокта. За то, что он — сокт. Но, Ашшур, голова у сокта работает.
Старший Советник был рад переложить часть груза на чужие плечи. Он всегда был только Советником. И не помышлял о том, чтобы самому занять сделанное из драгоценного самерийского кедра сиденье. Нет, Саконнин не привык быть первым. Потому и пережил двух царей. Но сейчас Советнику приходилось нелегко.
— Когда к тебе приходил Шера? — спросил посланник.
Саконнин ответил.
— Знаешь, — подумав, проговорил сокт. — Через два дня после этого я выиграл шесть золотых на малую серебряную монету! На Играх!
— Ну и что?
Кен-Гизар рассмеялся.
