Сердце Эрии - Эйлин Рeй
– Я обозналась, – в очередной раз повторила я и посмотрела на женщину, надеясь, что она сумеет разглядеть искренность в моих глазах: – Я не хотела вас обидеть, просто вы похожи на мою тетю…
Лицо незнакомки перекосилось от злости, и я невольно напружинилась, готовая к обороне.
– Терри может быть твоей тетей только на том свете! – взревела она.
– Лилиан! – вновь одернул ее Азарис Альгрейв.
Женщина заскрипела зубами и, не сдержав эмоций, судорожно всхлипнула. Крупные слезы покатились по ее щекам. Маретта поспешила подставить ей свое плечо – в этот раз Лилиан не попыталась оттолкнуть подругу, – но ее жесткий взгляд непомерно давил на меня и лишал воздуха. Не менее тяжелым был и изучающий взгляд графа.
Внезапно мужчина шагнул в мою сторону. Я рефлекторно отступила. Шейн и Лукас подались вперед, а Арий заслонил меня, преградив Азарису Альгрейву путь. Мне показалось, в этот момент я собственными ушами услышала, как заскрипел гравий под когтями Эспера, который все еще оставался незамеченным в тени сада.
Граф остановился и миролюбиво поднял руки.
– Я не собираюсь нападать, Арий, – пообещал он, – я лишь хочу кое о чем узнать.
Арий бросил на меня встревоженный взгляд, и, набравшись храбрости, я слабо кивнула.
Граф подошел так близко, что я могла разглядеть редкие темно-рыжие искры, плавающие в золоте его глаз, – казалось, они светились в полумраке ночи, отражая свет фонаря, склонившегося над краем дорожки.
– У тебя очень необычные глаза, Алесса, – с осторожностью начал мужчина. Он разглядывал меня так же внимательно, как и я его. – Ты ведь Странница, верно? Я вижу на тебе слабый след чужого мира.
Я медленно кивнула и вытянула правую руку ладонью вверх – на ней все еще должна была остаться руна от зачарованной Артуром Моорэтом Слезы. Если граф видит следы других миров, то сумеет разглядеть и символ, позволяющий мне находиться в Гехейне. Но он даже не взглянул на него.
– А где твои родители? – продолжал допытывать мужчина.
– Я ищу их, – тихо призналась я.
– Знаешь, кажется, я тоже их ищу. Уже много-много лет. – Мужчина болезненно улыбнулся, а я недоуменно свела брови.
– Совсем из ума выжил, Азарис? – возмутилась Лилиан.
Граф пропустил ее слова мимо ушей. И я не успела среагировать, как его пальцы обхватили Сердце Эрии на моей шее. Эспер зло зашипел, выдав свое присутствие, а я затаила дыхание.
– Значит всё-таки сумели отыскать смешанную кровь, – коротко усмехнулся Азарис Альгрейв, покосившись на выступившего на свет тамиру, но не выказал ни удивления, ни страха.
Он оставался совершенно спокоен, в то время как мое сердце бешено билось о ребра – мужчина любовно поглаживал алый кристалл. Вместо того чтобы до черноты опалить его кожу, осколок ласково затеплился.
– Я ни с чем не спутаю этот кристалл, – мечтательно произнес граф. Я едва различала его тихие слова за шумом крови, стучащей в моих ушах. – Это был мой подарок на ее восемнадцатилетие. Я привез этот осколок с Клаэрии – один-единственный раз мы сумели достигнуть ее берегов, но вернулись домой буквально на обломках. Поэтому Ксантия всегда его ненавидела. Считала, что кристалл чуть не сгубил меня, но все равно берегла его. Ради меня.
– Мама? – удивленно прошептала я, когда родное имя слетело с губ Азариса Альгрейва. Я уже стала забывать, как тепло оно могло звучать.
Мужчина потянулся к нагрудному кармашку своего пиджака, отцепил серебряную брошь в виде четырехкрылой птицы и уколол булавкой свое запястье. По шершавой ладони покатилась темная горошина крови.
Мне хорошо был знаком этот ритуал, а тоска, заполняющая сердце после его неудачного завершения, стала уже почти родной. Поэтому, увидев, как блестящая капля повисла на кончике указательного пальца графа, я испугалась: еще мгновение – и Азариса Альгрейва поглотит боль. Алая горошина дрогнула в такт биению его сердца и ухнула вниз.
Не могу вспомнить, как успела вскинуть руку и как кровь разбилась о мои пальцы, просочившись под обволакивающее их кружево. Но страх, охвативший меня в тот момент, я помню хорошо. Я спешно стянула перчатку и удивленно воззрилась на желтый свет, расплавленным золотом расплывавшийся по моей ладони и стекавший под повязку, щекоча кожу.
Граф поднял свою руку, и золото от моих пальцев потянулось к его, окутывая подобно латной перчатке.
Свет согревал кожу и, казалось, проникал под нее до самой души. Я изумленно округлила глаза. Эспер же недовольно зарычал, ощутив чужое присутствие. Но граф не касался наших мыслей, не пытался пробраться в мою голову, его магия лишь наполняла спокойствием и была похожа на крепкие объятия отца – мягкие, ласковые, безопасные, – в которых хотелось утонуть. Точно так же я ощущала и Эспера, но в данный момент я едва слышала мысли тамиру.
– Этого не может быть! – ахнула Лилиан. Маретта и Арий выглядели не менее удивленными, а Шейн и Шеонна – растерянными, как и я.
– Что это значит? – севшим голосом спросила я.
Азарис Альгрейв плавно отвел руку, и его Сила угасла. Вокруг нас вновь сгустился полумрак ночи, и я ощутила холодную пустоту, которую тут же заполнил Эспер.
Широкая улыбка озарила лицо мужчины.
– Это значит, что…
– Кого-то пытаются убить, – вдруг прервал его настороженный голос Шеонны.
Все удивленно повернулись в ее сторону.
Подруга стояла рядом с высокой каменной клумбой, приподняв широкий лист разлапистого кустарника: на фоне всего сада растение выглядело неухоженным и больным – листья побагровели по краям и поникли. Но среди его корней рос маленький, пышущий жизнью темно-сиреневый цветок с алой сердцевиной.
Взмахнув полами хаори, Маретта в одно мгновение оказалась рядом с Шеонной.
– Это вьерк, – ошарашенно выдохнула она.
– Что это? – Лилиан выглянула из-за плеча женщины.
– Ведьмы называют их клыками Болот, – растерянно пояснила Шеонна. – Это очень редкий и опасный цветок, который практически невозможно вырастить в оранжереях. Он хищный: подманивает к себе мелкую дичь, отравляет ее пыльцой, ослабляет и долгие дни высасывает кровь своей добычи. – Подруга нахмурилась. – Но ведьмы уничтожили почти весь вьерк, чтобы люди не обратили его в оружие!
– Вьерк убивает очень медленно, он лишает мышцы энергии, выпивает жизненную силу, и симптомы от него легко спутать с… – Маретта резким движением вырвала из бутона лепесток, переломила его надвое и принюхалась к выступившему из трещины соку. – Эта мелкая тварь кормила цветок своей кровью. Я убью ее!
Женщина порывисто развернулась к дому и взмыла по лестнице. Неожиданно двери распахнулись перед ее лицом, и на пороге возникла Эсса. Она окинула нас напряженным, полным тревоги взглядом.
– Маретта, там Майрон… – только и выговорила она.
Лишь после ее слов я поняла, что гул, доносящийся из дома, больше не был похож на тихое празднество – музыка смолкла, и голоса слились в шумную тревожную какофонию.
Тело Майрона Эрвора исходило болезненной судорогой. Уставившись широко распахнутыми глазами в потолок, он жадно хватал ртом воздух, пока рядом с ним жалобно заливалась слезами молодая супруга и копошился в кожаном портфеле щуплый мужчина. Маретта яростно расталкивала локтями застывших гостей, но к тому моменту, как она сумела пробиться к брату, все было кончено. Доктор беспомощно опустил руку, сжимавшую полный зеленой жидкости шприц, так и не успев сделать, возможно, спасительный укол.
– Майрон нас покинул, – заключил мужчина, виновато воззрившись на Маретту сквозь толстые линзы круглых очков.
По толпе волной пробежал взволнованный ропот. Атэна всхлипнула, прижав руки к животу.
– Как символично, – раздался за моей спиной едва слышный смешок графа Альгрейва. – Человек, убивший императора и наши семьи, умер с ними в один день.
– Азарис, – так же тихо одернула его Лилиан.
– Лукас! – стальной голос Маретты рассек воздух. Женщина обернулась, выискивая его в толпе. – Пошли за Ищейками и алхимиками.
Молодой человек покорно кивнул и тут же исчез за спинами зевак.
– Алхимиками? – опешила Атэна.
– Я нашла в твоем саду
