Сердце Эрии - Эйлин Рeй
– Я хотел сделать отцу сюрприз, – слукавил Арий и огляделся.
Я проследила за его взглядом: у высокого, подмигивающего затухающими углями камина в глубоком кресле сидел осунувшийся мужчина. Болезнь выжала его до костей, как старую половую тряпицу. Но, несмотря на жалость, которую вызывал его облик, Майрон Эрвор все еще пытался сохранить свою властность. Одна его рука покоилась на серебряном набалдашнике трости, вторая сжимала тонкую ножку бокала, стоявшего на подлокотнике, – сил в бугристых пальцах мужчины уже не оставалось. Его мутный взгляд слепо скользил по толпе.
Арий двинулся в его сторону, но Атэна вдруг поймала юношу за руку и мягко, почти любовно, сжала его ладонь.
– Майрон и я очень рады твоему возвращению, – елейным голосом произнесла она. – Мы слышали, ты был в Эллоре. Расскажешь нам? Думаю, гости будут счастливы послушать о твоем путешествии, а также познакомиться с твоими спутниками. – Атэна скользнула по нам оценивающим взглядом, но тут же вновь переключилась на Ария и потянула его в центр зала. – До нас доходили тревожные вести оттуда. Несчастный Велизар Омьен – мой отец в молодости дружил с ним… Это правда, что в город проникли волки? Это они повинны в трагедии?
Ее голос таял, растворяясь в толпе. Несколько гостей, в том числе Маретта и Эсса, последовали за ними, прислушиваясь к беседе, но многие так и остались стоять, тихо переговариваясь и бросая колючие взгляды на Эрворов.
Я замерла, чувствуя себя до нелепого глупо и не понимая, как вести себя дальше.
Чьи-то пальцы мягко коснулись моего локтя. Я повернулась и встретилась взглядом с Шеонной. Подруга попыталась ободрить меня, но ее улыбка вышла напряженной, будто натянутая до предела струна, и в ее отражении я увидела саму себя – потерянную, чужую, лишнюю. Мне было не место здесь, я сама себе казалась марким пятном болотной грязи на сияющем шелке светского общества.
– Зря мы пришли, – пробормотала я.
– Мое предложение сбежать все еще в силе. – Улыбка Шеонны стала шире, и я невесело прыснула.
– Даже не думайте об этом, пока не отведаете вина с виноградников Грейтов, у моего деда самые лучшие сады во всем Дархэльме, – вклинился в наш разговор Лукас. И не успела я опомниться, как в моей руке возник бокал на длинной ножке.
Я сделала осторожный глоток. Лукас внимательно следил за моим лицом и удивленно округлил глаза, когда увидел морщинки, проявившиеся на моем носу. Шейн усмехнулся.
– Думаю, десерты тебе понравятся больше. – Он махнул рукой в сторону стола, заставленного яствами: печеными цыплятами на шпажках, рыбными тарталетками, всевозможными фруктами и серебряными многоярусными подносами с пышными кексами, укрытыми кремовыми шапками. Стол выглядел соблазнительно, но я, к своему удивлению, заметила, что ни одно блюдо не было тронуто, – гости обходили их стороной, как и болезненного, будто прокаженного, хозяина дома. Даже бокалы в их руках, казалось, играли лишь декоративную формальную роль, и никто не смочил вином своих губ.
Я пригляделась к толпе и неожиданно успокоилась, отпустив все недавние переживания: гости, как и я, были здесь чужаками – невольными пленниками чужого праздника.
Внезапно мое сердце екнуло. Взгляд зацепился за знакомое лицо, скользнул по горбинке на носу и попал в плен болезненно родных глаз, которые сейчас меня совершенно не замечали. Не помня себя, я протиснулась между Лукасом и Шейном.
Кажется, друг окликнул меня или о чем-то спросил – я не услышала.
Лишь голос Эспера сумел достичь моего разума, затуманенного одновременно тревогой и радостью.
«Алесса?» – удивленно позвал тамиру, на мгновение заглушив бешеный стук крови в моих ушах. Он попытался остановить меня, потянуть назад, но я мысленно отмахнулась.
Потеснив мужчину, полушепотом спорящего со своим собеседником, я вынырнула из-за его спины и дотянулась до нежной женской руки, увитой золотыми браслетами.
– Терри?! – с придыханием выпалила я.
Женщина удивленно округлила глаза, вблизи оказавшиеся слишком темными и чужими. И в этот момент я осознала свою ошибку – незнакомка необычайно походила на мою тетю, но не была ей. Я разочарованно разглядела ее мягкие скулы, белесый шрам на высоком лбу и тонкие губы, сжатые в жесткую линию. С чего вообще я решила, что Терри может оказаться в Гехейне? Мое втайне тоскующее по дому сердце на мгновение обмануло меня.
Терри осталась далеко за завесой этого мира – совершенно одна.
– Простите, я обозналась, – сдавленно произнесла я.
И в этот момент тяжелая ладонь со звонким шлепком обожгла мою щеку. Я отшатнулась, бокал выскользнул из неожиданно ослабевших пальцев, и на подол незнакомки прыгнули алые брызги. Отколовшаяся стеклянная ножка ударилась о мысок моей туфли.
Оркестр продолжал играть – будто в насмешку льющаяся со струн мелодия приобрела веселые нотки, – но разговоры вокруг вмиг смолкли. Оледеневшей от страха кожей я ощущала на себе десятки острых немигающих взглядов. В стороне одна из гостий прыснула от смеха, и в горле образовался горький удушающий комок.
Я не сделала ничего плохого.
Я просто обозналась.
Злость заклокотала в груди Эспера, и тамиру резко выдернул меня из оцепенения. Я тут же сорвалась с места и, сгорая от злости, стыда и обиды, бросилась вон из зала – туда, где я сумею обрести защиту и успокоение. Слуга неловко отпрянул с моего пути, едва не перевернув поднос с напитками на гостей. Кто-то крикнул мне вслед, но я не разобрала слов.
Свернув в широкий пустой коридор, я добежала до конца и распахнула тяжелую дверь, ведущую на задний двор.
Холодный воздух прильнул к пылающей от боли щеке, и я больше не смогла сдержать слез. Ухоженный палисадник, окруженный высоким каменным забором, расплылся перед глазами, но я не нуждалась в них, чтобы отыскать Эспера, – меня вела его душа.
Я спешно сбежала по лестнице. Дремлющие на нижней ступеньке альмы с возмущенным писком кинулись врассыпную и, сонно хлопая короткими крылышками, взмыли вверх – в свете тусклых зеленоватых фонарей они казались крошечными визжащими призраками. Эспер ждал меня в тени пышной спиреи, и с каждым шагом, сокращающим разделявшее нас расстояние, я ощущала умиротворение: злость и жгучая обида утихали, а сердце выравнивало свой ритм. Я остановилась, смахнув слезы тыльной стороной ладони. Эспер удовлетворенно мазнул хвостом по земле, отправив в траву несколько камушков.
– Алесса! – крик Ария заставил меня вздрогнуть.
Оказавшись рядом, он порывисто заключил мое лицо в горячие ладони. Я крепко сжала его запястья, изумленно уставившись в полные тревоги глаза. Предательские слезы вновь окропили мои ресницы.
– Я обозналась. Я ничего…
– Ты не виновата, – оборвал меня Арий.
Он хотел что-то добавить, но по дорожке зашелестели легкие шаги. Спорхнувшая с лестницы Шеонна – Лукас и Шейн не отставали – не успела открыть рта, как дверь за ее спиной резко распахнулась и на порог вылетела все та же незнакомка. Ее щеки покрылись пунцовыми пятнами, яростный взгляд безошибочно уперся в меня.
– Лили, успокойся! – потребовала преследующая ее Маретта и беспомощно крикнула за спину: – Азарис, скажи ей! Я уверена, что все это просто глупое недоразумение.
Маретта схватила женщину за руку, но та вырвалась с раздраженным рыком и, подхватив юбку, поспешила вниз. Я испуганно прижалась к Арию, и он заключил меня в крепкие объятия. Эспер выгнулся, выпустив когти.
– Лили, подожди! – Маретта вновь попыталась поймать ее руку.
Женщина в очередной раз отмахнулась и развернулась так резко, что едва не столкнулась с Мареттой носом.
– Вашей семейке недостаточно было устроить праздник в День Плача, плюнув в наши открытые раны? – дрожащим от сдерживаемых слез голосом воскликнула она. – Вы еще решили и поглумиться над нашей болью? – Она бросила на Ария обжигающий взгляд. – Надеюсь, ты хорошо посмеялся надо мной со своей девчонкой?
– Лили, перестань, – наконец вмешался граф Альгрейв, положив руку ей на плечо, но она рассерженно ее сбросила.
– Прекратите меня так называть!
– Довольно! – не выдержала Маретта, позволив стали зазвенеть в своем голосе, и вонзила в меня острый проницательный взгляд. – Алесса, объяснись.
К своему удивлению, я не ощутила страха:
