Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр
– Да, дорогая. Вот так. Кончи для меня, – сказал Аид, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи. – О, черт!
Она кончала волнами, каждая из которых сотрясала ее, когда пальцы Аида дразнили ее набухший и чувствительный клитор. Персефоне казалось, что она может в любой миг взорваться от блаженства.
Когда он закончил, он прижал ее к себе, и по мере того, как наступила тишина, вместе с ней опустилась и темнота.
– Мне снились кровоточащие стены, – сказала Персефона, и он сжал челюсти. – Что это значит?
Руки Аида еще крепче обхватили ее, когда он ответил:
– Это предупреждение.
– Предупреждение о чем?
– Я не знаю, – сказал он и наконец встретился с ней взглядом.
В его глазах она увидела страх и почувствовала его в своем сердце.
* * *Когда Персефона проснулась, ей показалось, что краем глаза она заметила багровую дымку, и, резко повернув голову, она увидела, что утреннее солнце согревает окна. Она судорожно вздохнула и попыталась успокоить бешено колотящееся сердце.
– Все в порядке? – спросил Аид.
Она повернулась и посмотрела на него, гадая, заметил ли он ее испуг. Она придвинулась ближе, растворяясь в его тепле. Если бы она могла, то осталась бы здесь навсегда, но сегодня это было невозможно.
Сегодня Афродита объявит о начале погребальных игр, и Персефона вернется к работе. Она, Сивилла и Левка работали над статьей для «Адвокейт», в которой должна быть представлена подробная хронология злодеяний, совершенных Триадой и их нечестивыми последователями.
Учитывая обвинения Тесея, они надеялись, что это продемонстрирует его лицемерие и подорвет его призыв прекратить поклоняться богам.
Как бы Персефона ни верила в эту работу, в важность разоблачения несправедливости, она боялась возмездия, но не против себя, а против всех, кого она любит.
Аид испытывал тот же страх в начале их отношений и теперь, после смерти Зофи и похищения и пыток Гармонии и Сивиллы, она понимала его беспокойство так, как ей хотелось бы никогда не понимать.
– Это кажется таким неправильным, – сказала она. – Пытаться жить нормальной жизнью, когда так много людей страдают.
Большим пальцем Аид погладил ее по плечу. Она сосредоточилась на ощущении его прикосновения, которое отвлекало ее от постоянного беспокойства.
– Если мы ничего не предпримем, то перестанем жить, – сказал Аид.
– А если мы перестанем жить, Тесей победит.
Это были суровые слова, но она знала, что они правдивы.
– Что ты будешь делать сегодня? – задавая этот вопрос, Персефона задумалась, скажет ли он правду или вообще уйдет от ответа.
– Я навещу Гефеста, – сказал он. – Мы давно планировали вооружить наших последователей на случай битвы.
Персефона напряглась от его слов.
– Что? – спросил Аид.
– Ничего, – ответила она полушепотом, но, по правде говоря, это был первый раз, когда он заговорил о вооружении. – Я просто… я не предполагала, что эта борьба выйдет за рамки нас, за рамки богов.
– Тесей взбудоражил массы, – сказал Аид. – Когда мы столкнемся, они тоже столкнутся.
– А как же невинные? – спросила Персефона, отстраняясь, чтобы посмотреть на него. – Дети? Куда они денутся во время этой войны?
Аид выглядел удрученно.
– Я… не знаю.
– Мы должны знать, Аид, – сказала она. – Как мы можем ввязываться в этот кошмар, не имея плана, чтобы обезопасить их?
Аид заколебался, и Персефона поняла смысл его молчания.
Во всех битвах, которые он видел, он никогда не задумывался об этом моменте. Через мгновение он убрал прядь волос с ее лица нежным движением, которое резко контрастировало с их мрачным разговором.
– Тогда мы составим план, – сказал Аид. – И будем надеяться, что Тесей погибнет до того, как нам придется им воспользоваться.
Персефона подождала, пока Аид уйдет, чтобы принять душ. Она не могла избавиться от ощущения, что должно произойти что-то плохое, учитывая все, что случилось за последние несколько недель, и зная, что они запланировали на время погребальных игр.
И все же это было совсем другое ощущение. Она чувствовала себя другой.
С тех пор как Тесей перевернул ее мир с ног на голову, Персефона стала кем-то другим – человеком, которого она не узнавала, человеком, который ей определенно не нравился.
Этот человек, та, кто носила ее кожу, была убийцей. Не имело значения, что она не собиралась убивать свою мать. Это случилось, и она не понимала, как жить с этим позором. Но еще больше ее нервировал гнев, который пылал под этим отчаянием, отравляя ее кровь жаждой мести, и Персефона знала, что не успокоится, пока не станет свидетельницей страданий Тесея.
Возможно, таковы боги, – подумала она.
Одевшись, она вышла из своей комнаты и направилась по коридору в царские апартаменты, чтобы забрать Сивиллу. Они с Гармонией все еще оставались в подземном мире. Персефона не хотела, чтобы они возвращались домой, хотя бы до того времени, пока с Тесеем и Триадой не будет улажено.
Она постучала и подождала, пока Сивилла ответит, совсем не ожидая, что, когда та откроет дверь, у нее будет такой потрясенный вид.
Сердце Персефоны упало.
– Сивилла, что случилось? – спросила она, делая шаг вперед. – С Гармонией все в порядке?
– О, Персефона, – прошептала Сивилла. Ее глаза были красными и полными слез.
– Сивилла, – повторила Персефона. – В чем дело?
Оракул повернула планшет, и взгляд Персефоны упал на экран. Громкий звон наполнил ее уши, когда она увидела слова, словно кричащие ей в лицо:
Богиню весны обвиняют в матереубийстве: Гелиос рассказывает все.
Глава XXX. Аид
Когда Аид прибыл на остров Лемнос, Афродита не приветствовала его, как обычно, но он не был удивлен этому. Вероятно, она организовывала погребальные игры и готовилась объявить о них. Хотя Аид понимал опасения Гефеста за свою жену, он также чувствовал, что игры были лучшим способом выманить Тесея на открытое пространство. Если им удастся убить его там, это можно будет легко списать на несчастный случай, на нарушение правил. Тесей, может, и был полубогом, но он медленно исцелялся, и если бы ему случилось быть убитым оружием его собственного изобретения… Что ж, Немезида назвала бы это возмездием.
Аид продолжал свой путь по мосту, соединяющему дом Гефеста и Афродиты с кузницей ремесленника, расположенной глубоко в чреве вулкана. Когда Аид был тут последний раз, они с богом огня обсуждали оружие. Аид хотел иметь целый арсенал клинков, пропитанных ядом Гидры, и что-то, что могло бы разрубить сети, которые Тесей использовал, чтобы заманивать богов в ловушку и убивать их. Он не ожидал найти это оружие в лабиринте в виде когтя Немейского льва, но он полагал, что его можно было считать единственным вариантом выбраться из того ужасного места.
Проблема была в том, что у него был только один коготь, и, хотя в лабиринте Тесея их оставалось больше, они не стоили
