Блог Бабы Яги. Темная сторона - Натали Смит

сказочки, вмиг по темечку получишь, так что имя своё не вспомнишь. Речь осталась без внимания, он даже ухом не повёл. Верёвка соскользнула с морды. – Говорить, ну давай. – Тон не предвещал успешных переговоров. – Ты спросить забыла, хочу ли я теперь вернуть всё вспять. – А тебе нравится ходить привязанным к другому? – Я видел и слышал разное, интересное. В моём доме всё одно и то же: жрать вороньё и всяких дурачков, – он покосился на Настасью. – Если повезёт, так и несколько раз. – И что, хочешь сказать, не обидно больше? Не верю. Такой сильный и гордый зверь, и тобой помыкают. Может быть, насолить обидчикам? Пусть их планы рухнут. – Им насолишь, – саркастично рассмеялся кот. – Первородным всё равно. – А кто они? – Ты до сих пор не знаешь? Глупая девица, даром что Яга. Себя не принимаешь, русским духом доколе будешь умыта? – Хочешь обмен? – в памяти всплыла старая идея, не пропадать же добру. – Ты мне скажешь, кто они, а я принесу тебе новых сказок. Могу даже сама почитать. Ты таких и не слышал никогда. Он задумчиво оглядел меня и не стал отвечать. – Что, мелкий, трясёшься? – Баюн перевёл взгляд на Бальтазара. – Не по нутру тебе происходящее, воришка? – Яу ничего не крал, яу совсем не знаю, что со мной делали, и никакой вины не признаю. Можешь сколько угодно отыгрываться на мне, но ведь правда в том, что ты не можешь достать своих действительных обидчиков, – зашипел компаньон. – Ты тоже, – лязгнул зубищами Баюн. Ситуация никак не разрешалась. Он из вредности не хотел уступать: нанесли ущерб, но на этом всё, его жизнь заиграла новыми красками. Оставался последний козырь, который нельзя озвучивать прилюдно. В моём окружении не все знают про голову Кощея. – Настенька, стой где стоишь, мне нужно шепнуть нашему гостю несколько слов. – Я дождалась кивка и подошла к Баюну, игнорируя желание кричать издалека. Большое лохматое ухо навострилось в мою сторону. Сказала я немного: напомнила коту про Кощея, который щелчком пальцев сделал из него занятную статую, и посулила продолжение музейной карьеры. Во-первых, потому, что у меня есть ключ другого Кощея. Во-вторых, у нас припрятана голова вышеупомянутого Кощея. Живая противная головёшка. За это нынешний Кощей Андрей что угодно для меня сделает, даже скульптуру кота для заднего двора. Баюн рассмеялся хрипло, зло. И связанный, он не терял даже толики своей гордыни, мощи, не казался слабым и уязвимым. Опаснейший противник, не стоит об этом забывать, как не стоит пытаться дружить. Человек, казалось, приручил огонь, но стоит только зазеваться – этот зверь спалит жильё дотла. Так и Баюн – сила первобытная, несгибаемая, как и река, на чьём берегу он нашёл себе приют. – А ты достойна их, – фыркнул он наконец. – Вижу, не так слаба ты, как кажешься, и изворотлива не по годам. Вон, подмогу какую нашла, додумалась же. – Это ты и подсказал. – А ты сообразила. Давайте своё колдовство, я согласен на условия. И развяжи, жрать вас не буду. С одним существом справиться сложнее, чем с армией бесов, оказывается. Настя перерезала путы, куколка велела котам встать друг напротив друга, а мне – отойти. Я быстро обняла компаньона и отошла. Сердце колотилось где-то в горле: хоть бы получилось. Казимир всё пропустит, похоже. – Видишь тень, праведница? – спросила Марья. – Вижу. – Я трижды прочитаю заговор, пока слова звучат, веди остриём меча у лап Бальтазара, отрезай тень от него и не останавливайся, что бы ни случилось. В самом конце руби между ними, чтобы меч землю прорезал. – Сделаю. Куколка встала между котами и без долгой подводки начала читать: Ноченька-полуноченька, Тенью моей не играй. Пеплом и углем, Костью и зубом Оковы свои снимай, Забирай. Отворяй ворота костяные, мясные, С кого пришла, повертись, Воротись. В ретивое сердце, чёрную печень Алой кровью вернись. Соединись. Денно, нощно, полунощно Моим словам ключ и замок. Меч-кладенец засиял алым цветом, сам как пламенный в руках богатырши, остриё оставляло сияющую дорожку у лап застывшего Бальтазара. Тень оторвалась от одной лапы, второй… Куколка пошла на третий круг, Настя делала своё дело, а я стояла не дыша, сцепив зубы до боли, до скрежета. Как же сложно оставаться в стороне. Тень рванула из-под ног Бальтазара, оторвав последнюю лапу, Настя занесла пылающий меч и изо всех сил разрубила воздух, а затем и землю возле лап кота. Земля зашипела, задымилась, Бальтазар мявкнул и качнулся в сторону, тень, чёрная, как глубины космоса, текла прочь, стелилась к Баюну. Взгляд будто приклеился к ней, вот тень соединилась с тенью Баюна, растворилась в ней без дополнительных выкрутасов. – Всё, а вы переживали. – Куколка отошла к нам, взобралась на сумку и добавила: – К утру верни меня, где взяла, Яга. И отключилась. – Получилось, – Бальтазар едва сдерживал радость. – И хвост на месте, и зуб, кажется. – А у меня нет, ты всё равно носишь мою кость в себе, пусть и молча, – язвительно сказал Баюн. – Проводи на выход, Баба Яга, погулять ведь мне здесь не дадут, а мы ещё не всё друг другу сказали. – Не могу, – призналась я. – Хочешь ответов – сможешь, – Баюн развернулся, презрительно махнул хвостом и прыгнул на землю кладбища. – Ягуся, я вытащу. – И я рядом, – богатырша хмурилась, не нравилась ей идея. – Пойду за тобой поодаль. Ежели что, за шкварник и прочь. – Спасибо, друзья. Но где же Казимир? Я быстрым шагом отправилась следом за Баюном. Между могил было как будто бы тише, я почти догнала Баюна и слышала какой-то звук, как будто когти шкрябали по камню, и тихие шаги друзей за спиной. – Казимир? – позвала я. Нет ответа. Странно, но по ощущениям было нормально, как будто никто не обращал внимания на моё присутствие. Склеп – вход-выход в Навь – оказался не так далеко, Баюн развернулся у входа. – Подойди. Я не стала испытывать его терпение. Он очень тихо произнёс несколько слов, от которых у меня не то что в зобу дыханье спёрло, а просто высосало воздух напрочь, даже голова закружилась. – И сделай одолжение, сдохни уже, Яга, – смердишь ужасно, – добавил людоед. –