Блог Бабы Яги. Темная сторона - Натали Смит

нас летела Настя. За спиной полыхнуло. Огонь в половину моего роста танцевал ярко, нахально. Пламя шло кольцом вокруг всего кладбища, захватывая участок обычной земли, где мы ждали друзей. Отступать особо некуда – десяток метров, навскидку, и ожоги обеспечены. Из тыла слышался голос Ворлиана, выкрикивающий что-то про Алатырь-камень, семьдесят семь замков и цепей. Наверное, заклинание. Настя едва не сбила меня, чиркнула хвостом метлы по щеке, упала и тут же вскочила. – Баюн, – крикнула она, да я уже и сама увидела: на границе с кладбищем Баюн гонял Казимира, а тот прыгал по надгробиям и хохотал. Некоторые рассыпались под его весом. – Праведница, где меч? – Марья приковыляла на своих коротеньких ножках, встала рядом со мной, безразличное лицо уставилось на богатыршу. – У беса, – чуть запнувшись, ответила она. – Ничего не могу понять, мы были в Нави, до выхода ещё далече, а после очутились в подземелье, где зашли, и едва ноги унесли – кот прямо за нами гнался. Выскочили и на мётлы, но он рванул Казимира за ногу. Тот упал и стал орать, чтоб я уходила, зачем-то мать мою вспоминал. Коробочку со скоморохами потеряла. – Ничего. – Есть ещё одна, последняя, моя. – Где Бастет? – Бальтазар отчаянно нюхал воздух. – Три-икс! – Здесь я, не голоси, – от крайних надгробий на трёх лапах прыгала кошка. Передняя лапка явно не в порядке, но лечить всех будем после. – Кощей подсобил, чуть не убились. Хотел как лучше, очевидно, мы бы застряли в Нави без его фокусов. – Не застряли бы, просто дольше возвращались, – парировала Настя. Громогласный рык удалялся в глубь кладбища. – Какая своевольная тень, – обратила внимание на насущное куколка. Благодаря огненному барьеру у нас было жарко и светло, теней хоть отбавляй. Какая ирония, одну мы и хотим убрать. Чужая тень-приживалка то приседала, то дыбила спину, яростно размахивала хвостом, рвалась из-под лап Бальтазара, казалось, ещё миг – и убежит. Меня разрывало на части: с одной стороны компаньон, с другой – Казимир сражается с Баюном в одиночку, и я не могу ему помочь – на кладбище мои силы сожрут бессовестные мертвяки. – Я выманю его, – Бальтазар, не дожидаясь ответа, прыгнул и пропал. – Куда! Он же тебя изнутри убьёт! – только и оставалось кричать вслед. – Что делать будете? – равнодушно поинтересовалась кукла. – Моё время идёт. – Ты можешь лишить Баюна голоса, как показывала? – Никакого вуду, помнишь? – холодно ответила она. – Я не это имела в виду, – почти взвыла я. – Дьявол! Кукла развела руками: – Нет игрушки. Проклятье. Я до крови прикусила язык, задавив всё, что рвалось быть сказанным. Светопреставление между могил набирало обороты, ничего особенно не видно, зато слышно – Каз ругался на чём свет стоит, и мне не нравился его голос. Я не видела его сильно раненым, но готова была отдать последний плеер, что слышала нотки боли. Супчик вылез на плечо. Говорить нам не обязательно, он мог помочь, и я благодарно принимала его помощь. Чёрные крылья быстро унесли его в гущу столкновения. Очень вовремя, Баюн завёл новую сказку. Я кинулась к Насте, она сейчас как никогда важна – наушники в уши… Примерцал Бальтазар с зажатым в пасти кладенцом и рухнул в нескольких шагах от нас. – Он в обмороке, – что есть сил крикнула Бастет и тоже упала рядом с ним. Сон наваливался тяжёлый, веки держала пальцами, но они всё равно опускались, фигура с мечом, бегущая на кладбище, расплывалась. Мыш должен успеть… – Вставай, – голос Марьи саморезом ввинтился в барабанные перепонки. Баюн затих, сон отступал, но вертикальное положение далось с трудом. Жар бил в спину, одежда под доспехом промокла насквозь, сосредоточиться в подобной обстановке было сложно. Бальтазар зашевелился, его подруга исчезла, наверное, спряталась. И правильно – в нашем кольце света появилась богатырша, тащившая за заднюю лапу Баюна. Кот-людоед остался в чёрном цвете и пребывал в отключке – на его голове примостился Супчик, звуковая шоковая терапия против злости. Туша тяжело подскакивала на неровностях – скорость у Насти приличная. Она цела, и ей совсем не сложно приволочь котяру примерно в несколько центнеров весом. – А где Казимир? – насторожилась я. – Ранен. Когти разорвали ему ногу от колена до копыта, перевязывается. Сказал не ждать, он скоро. Настя была спокойна, значит, и правда всё не так страшно. – Супчик, отпусти. – Мыш послушался и пересел на Бальтазара, приговаривая что-то утешающее. Настя достала из сапога тонкую верёвку, поднесла к лицу и зашептала. Синие искорки проскользнули в ладонях. Я такое уже видела, когда Лёша горынычей арканил в Гниль-ноге. Тут и спрашивать нечего: научили её морские витязи, наверняка подарок Черномора. Верёвкой она связала коту пасть, выглядело плохо – казалось, вот-вот соскользнёт, – достала из второго сапога, пошептала, связала задние лапы с передними. – Готово. – Настя брезгливо осмотрела просыпающегося Баюна. – Убить нельзя, пытать нельзя. Заговаривайте ему зубы сами. Моё дело маленькое. – Спасибо, – кивнула я, она ударила мечом плашмя по ладони и ухмыляясь отступила. Глаза очнувшегося зверя полыхнули ненавистью, настолько жгучей, будто кожи коснулись щупальца медузы. Он пытался встать, но верёвки в ответ засияли и словно натянулись, мотнул головой – и тут не свезло. Бальтазар прижался к моей ноге – холодные доспехи на контрасте с бьющим в спину жаром. – Баюн, я хочу поговорить. – Хоть бы послушал, неохота драться. Злое урчание в ответ. – Ты не просил объединения с моим котом, тебя не спросили, обидели и напугали. Да-да, если бы у меня внезапно отобрали части тела, я бы тоже испугалась и обиделась. – Котяра вновь попытался встать, но не смог, и яркие злые глаза превратились в щёлки. – Я так понимаю, что ты знаешь вкус людских сердец и тебе это нравится. В мире сказок баланс добра и зла, и никто никому не должен объяснять, почему он таков уродился. А вот ходить друг к другу привязанными – это уже не сказочно. Я искала выход и, кажется, нашла. Никто не должен пострадать в процессе, я не хочу твоей крови. Ты готов говорить? Моргни два раза, если да. Баюн моргнул раз и – очень неторопливо – второй. Строптивый нрав похлеще Бальтазара. Настя подцепила верёвку остриём меча и посулила: – Только начни свои