Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой - Петр Ингвин
– Каждая шайка обреталась на своей территории, с нее кормилась. Если они бросили все и пришли сюда вместе, им нужна именно школа. Ничто иное. Тихо, собираются говорить.
Дождавшись, когда на стене появилась Дарья в шлеме с короной, видной издали, Грозна Святая (ведь иначе в этой компании «эльф» называться не мог) обратилась в ее сторону:
– Приветствуем, царисса. Долгих зим и здоровья тебе и твоей семье.
– Не могу ответить тем же. Вы пришли не с добром.
– Мы не желаем напрасных жертв.
– Уходите, – повелительным жестом указала царисса вдаль. – И жертв не будет.
– Мы уйдем, – кивнула Грозна, – после выполнения вами одного условия.
Ученицы заволновались. Дарья высокомерно бросила:
– Условия грабителей для нас не существуют.
– Это условие сильного слабому, – ужесточила тон «эльфичка». – Такие условия называются требованиями. Но мы озвучим как предложение. Мы уйдем вместе с ученицами школы.
В этот момент нас можно было брать голыми руками. Ошарашенные лица застыли в шоке. Никто не смотрел на врага, все глядели друг на друга: испуганные, недоумевающие, с открытыми ртами и распахнутыми глазами.
– Естественно, мы на это не пойдем, – ответила Дарья. – Но хотели бы знать: зачем ворам, насильникам и грабителям понадобились наши воспитанницы?
– Вы построили несовершенный мир, – донесся ответ. – В нем нет места многим и многому. Мы знаем, что сделать, чтобы счастливы стали все, а не только избранные. Особенно, если эта избранность не завоевана своим умом, а дана по праву рождения.
– Кто был никем, тот станет всем? – едко усмехнулась царисса Дарья.
– Хороший лозунг, – согласилась Грозна. – Возьмем на вооружение.
Дарья буркнула под нос что-то нехорошее, а вслух объявила:
– Собрались воевать со всем миром? Вы, которые между собой годами не могли договориться и которые разбегутся в стороны при первой же проблеме? Скоро подойдут царберы, и вы узнаете все о своих силах и своем единстве.
– Не будем зря сотрясать воздух, – сказала Грозна. – Мы заберем учениц, живых и здоровых, и уйдем. Либо школа будет уничтожена, сопротивляющиеся убиты, а раненые сожжены вместе с остатками школы. Ученицам же мы гарантируем жизнь и полную неприкосновенность.
Последние слова вызвали заинтересованный шепоток, пролетевший по рядам школьниц. Дарья откровенно ухмыльнулась:
– Думаете, кто-то поверит слову рыкцаря?
– Думаем, – серьезно кивнула Грозна. – Потому что ученицы станут нашими заложницами. Они помогут открыть ворота башен. В обмен на жизнь обитателей башен.
Хороший план. Простой и логичный. Его даже скрывать не надо, наоборот, озвучка и распространение привлекут новых сторонников из среды недовольных. А недовольные есть всегда и везде. Кому суп жидкий, кому бриллианты мелкие. Каждый мечтает о райской жизни, из самых лучших побуждений поддерживая порой такие начинания, что потом спать не может: как я мог на та-а-акое согласиться?! И это я, такой умный?
– Почему вам должны верить? – воскликнула Дарья.
Она с удивлением замечала, что ученицы хотят верить. Просто потому, что альтернатива – смерть. Здесь и сейчас. А в словах рыкцарши – надежда.
– Если три-четыре из каждых пяти башен перейдут под знамя рыкцарей и примут жизнь по новым законам, никакие царберы ничего не сделают. Они могут отвоевать одну башню, ну две. Пусть пять. Но не пятнадцать-двадцать. Освобожденный народ восстанет против них и будет убивать везде, где встретит. Говорю это для того, чтобы сами царевны, которые, наверняка, слышат меня, поняли, сколько жизней находится в их руках. Сколько судеб зависит от их решения. Не нашего и не твоего, царисса. От их собственного. Если они выйдут и пойдут с нами, у вас и у нас есть будущее. У всех есть. Если нет… – Грозна демонстративно развела руками, – они обрекут на смерть и себя, и родных, к которым мы все равно придем, но позже, когда нас станет еще больше. Несравнимо больше. Когда к нам примкнут силы, о которых вы даже не подозреваете. Война продлится дольше, жертв будет неисчислимо больше, только и всего. Сейчас есть шанс обойтись без жертв. Без единой царапины. Даем десять минут на размышление.
Трое вождей развернулись и пошли к своим.
– Кто-нибудь знает, почему у нее кличка – Святая? – отчего-то заинтересовалась Тома.
Откликнулась Клара:
– Она из сестер. Покинула сестырь после какого-то недоразумения. Все думали – погибла, а она… – Девочка горестно махнула рукой.
Придержав меч, Дарья легко спрыгнула со стены во двор. Начались тихие обсуждения с другими цариссами и сестриссой. Учениц, конечно, к совещанию не подпустили. У нас было свое совещание. На стене.
– Обманут? – с надеждой на обратное спрашивали многие.
– Рыкцарям нужна только добыча, – резонно говорила Варвара. – Всегда так было. Мы – хорошая добыча. За каждую из нас можно получить огромный выкуп. А за всех вместе…
– Рыкцари не держат слова!
– Держат! Когда дело касается выкупа или добычи.
– О каких новых законах она говорила? – спросил я.
Ученицы все вместе в недоумении поджали губы.
– О своих, разбойничьих.
Вспомнилась Запорожская сечь. Тоже бандитское государство, жившее набегами на соседей. Но ведь как-то жившее. Ведь государство. И в мое время неоднократно возникали квази-государства, пытавшиеся отменить все, что человечество создало до них. Итог печален. Всегда. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем» – увы, не работает. Точнее, работает, но только до запятой.
Но мечта не умирает. Каждое поколение стремится построить свое, новое, лучшее. И я хочу. И буду. Если получится. Хотя бы здесь, в этом королевстве кривых зеркал. Только сначала, прежде чем рушить хочу понять, что здесь и как. Танцы на граблях истории меня не вдохновляют. Сначала информация, потом осмысление, в конце действие. Только так.
А меня подталкивают. Вот эти, живущие грабежом и разбоем. Сомнительная компания. Но другой нет. Если не принять их «предложение», погибнут все. Страшно погибнут. В том числе ваш покорный слуга. Получается, что шантаж подействовал? Нам не оставили выбора, поэтому мы обязаны согласиться? В смысле, подчиниться. «Предложение, от которого невозможно отказаться». Классика.
К нам наверх снова поднялась Дарья. Следом – Варфоломея, Евстигнея, Аркадия. Весь высший состав. Они встали перед опустившим глаза нервничающим стадцем.
– Загрустили? К мамам захотели? – гневно обратилась Дарья. – Готовы довериться разбойникам? Вспомните про честь! Ну-ка, громко, все вместе, «возвышенку»! Алле хвала!
– Алле хвала! Алле хвала! – хором рявкнули-пискнули еще секунду назад сомневавшиеся, готовые сдаться девичьи голоса.
– Я отдаю жизнь и мысли Алле-возвысительнице, да простит Она нас и примет, – гремела Дарья, и ей вторили цариссы с сестриссой. – Я берегу честь и репутацию, ведь потом они сберегут меня…
– …я берегу честь и репутацию… – рефреном неслось над стеной.
Ситуация изменилась до неузнаваемости. Уже
