Александр Бушков - Железные паруса
Остальное Сварог уже знал от Гаржака. К тому времени граф успел узнать от тетки Чари и Шедарсиса, что они раскопали что-то о пребывании Гонзака в Фиарнолле – и действовал решительно. Высвистел полицию, грозно манипулируя байзой, велел тихонечко, не привлекая внимания, изъять пока что ювелира вместе с вовлеченными в скандал домочадцами, а юного гиперборейца вместе с браслетом в два счета доставил сюда, в уединенный особняк на утесе, принадлежащий морскому Бюро, обычно проводившему тут дружеские беседы с пристрастием – в случае чего труп, сброшенный на скалы, исчезал, как не бывало…
Сварог с выразительным видом протянул руку ладонью вверх. Внук Гонзака с тяжким вздохом протянул ему браслет, так настороженно и опасливо, словно Сварог намеревался его не просто присвоить, а немедленно проглотить на манер Волка-Златоеда из старой сказки.
Взвесив на ладони массивную вещицу, Сварог отметил, что золота на нее, по предварительным прикидкам, ушло не менее трех пандов[1]. Но дело отнюдь не в количестве металла: браслет был сработан искусным ювелиром, украшен литым гиперборейским гербом, гравировкой в виде сов и чернильниц, а также дюжиной немаленьких брильянтов.
– У нас, в Гиперборее, такая награда считается не хуже иного ордена, – пояснил юноша. – Извольте перевернуть изнанкой вверх, видите, там все прописано: «Скрибаносу нашему Гонзаку в знак особенных заслуг перед троном и державой», дата имеется, все честь по чести. Нешуточная награда, клянусь гербом! А этот поганый торгаш стал мне с ухмылочкой доказывать: мол, могло и так оказаться, что прежний владелец, сиречь мой почтенный дедушка, попросту продал браслет в лавку, будучи в стесненных обстоятельствах… Глупость какая! У дедушки было достаточно денег, и уж в последнюю очередь он бы стал продавать почетный знак отличия…
– Пожалуй, – задумчиво поддакнул Сварог. Еще раз перечитал надпись с изнанки браслета, в точности такую, как говорил внук, вернул его юноше и отвел Гаржака в сторонку.
Не дожидаясь вопросов, граф зашептал:
– С этим ювелиром я уже потолковал по душам, не особенно стесняясь… Браслет ему принес на продажу некий Караман Торч, член Золотой Гильдии. Старший книгоправ, как это у них именуется. Нечто вроде начальника стола в департаменте, если перевести на чиновничьи мерки. А по-купечески – нечто вроде главного счетовода. Торговый дом «Астарах Финар, братья и племянники».
– Зная вас, граф, нисколечко не сомневаюсь, что вы немедленно навели справки…
– А как же, – ухмыльнулся Гаржак. – Моментально, обстоятельно и в сугубой тайне. Старое, почтенное заведение, занимается главным образом морскими перевозками, здесь, в Фиарнолле, этому семейству вот уже несколько поколений принадлежат причалы… – он сделал театральную паузу, вскинул голову, с хищной улыбкой охотника уставился Сварогу в глаза: – Обширные причалы, ваше величество! Склады расположены тут же, у пирсов, каменные стены в полтора человеческих роста, как и водится. Цепные кобели, вооруженная стража… Причалы и склады у самого моря… Ваше величество, я с некоторых пор задался вопросом: почему множество народа упоминает, что Гонзак писал книгу о чудесах и загадках моря, почти завершил, по некоторым сведениям – но ни единого листа из нее не сохранилось? Хотя прочие его бумаги, в общем, сохранились… Прикажете немедленно взять этого самого Торча?
Он прямо-таки приплясывал от жгучего охотничьего азарта. Признаться, Сварог чувствовал то же самое, но постарался сделать каменное лицо.
– Не спешите, граф, – сказал он тихо. – Для начала сделайте так, чтобы быстренько распространилась молва: ювелир принял у кого-то для подпольной продажи… ну, скажем, рубиновое ожерелье, похищенное ворами у некоей графини. С ювелирами такое частенько случается, так что никто ничего не заподозрит… Лавку опечатать по всем правилам. Поставьте у входа парочку наших людей, переодев стражниками. Пусть изображают скучающих болванов и каждому, кто полезет с расспросами, потихоньку проболтаются насчет ожерелья. И немедленно раздобудьте мне карту, где указаны причалы этого самого торгового дома…
…Сварог не плыл, а попросту шагал по дну на глубине уардов тридцати. Порой над его головой скользила продолговатая тень – днище очередного проплывающего корабля или шлюпки. Дно оказалось не таким захламленным, как он ожидал, хотя мусора хватало, порой приходилось то переступать, то обходить самые неожиданные предметы: торчащую из мягкого ила лапу покореженного якоря, ящики и бочонки, скорее всего, уроненные со сходней при погрузке, даже дырявые кастрюли и старые сапоги. Деревянные обломки, остовы лодок, огромные битые кувшины, в каких коки держат вино и оливковое масло, дохлые кошки… Пару раз попадались скелеты, сразу ясно, принадлежавшие субъектам, которые угодили на дно вопреки своему хотению – у одного проломлен череп, у другого засел меж ребер проржавевший нож, и у обоих ноги отягощены привязанными полуистлевшими веревками грузами: у одного рыбачья сеть с кирпичами, у второго – прозаические печные колосники…
Ориентироваться под водой было трудновато – не существовало, понятное дело, подробных карт морского дна – были, правда, морские лоции с точными промерами глубин, но Сварог в них не разбирался совершенно. Пришлось попросту считать шаги, примерно прикидывая расстояние.
В конце концов показался ориентир, на который можно было всецело полагаться, – впереди смутно темнела вертикальная каменная стена возведенного в незапамятные времена волнореза, Сварог подошел достаточно близко, чтобы различать швы циклопической кладки. Ага, это самое место. Причалы торгового дома, чьи главные счетоводы так запросто сдавали в комиссионку уникальные браслеты, были самыми последними в длинной шеренге себе подобных, протянувшихся на несколько лиг. Отличное место для потайной пристани – последний причал, дальше, по ту сторону волнореза – открытое море… Все равно что уединенный дом на городской окраине, только в сто раз надежнее – за домом нас уже гораздо проще проследить, а попробуй-ка выследи плывущую в глубине подводную лодку, если вообще понятия не имеешь о существовании такого средства транспорта…
Он развернулся влево, к высоченному каменному склону – на сей раз творению природы, а не человеческих рук. Там, наверху, стояли склады и плавали корабли. А здесь тишина, безмолвие, полное отсутствие зевак и случайных прохожих…
Как он ни напрягал зрение, даже «кошачий глаз» ничем не помог – склон казался монолитным, словно в первые дни творения. Ну что же, туннель под тем домом тоже был отлично замаскирован…
