Корона льда и лепестков - Шеннон Майер

– Знаете, – произнесла женщина тихо. – Если я чему и научилась рядом с Рубезалем, так это тому, что нужно следить не за мыслями, а за тем, как их обладатель относится к другим. Вот она, настоящая подсказка. В этом и есть разница между вами и гигантом, который стремится свергнуть вас с трона.

Да пусть заполучит и трон, и квадратную задницу в придачу.

Вот только я ни за что не позволю ему навредить придворным фейри – как бы я ни была согласна с ним, что необходимо смягчить самые жестокие грани нашего древнего общества. И теперь передо мной стояла задача спасти его армию от их предводителя.

Резко встав, я побродила туда-сюда перед круглым столом. Затем остановилась рядом с фейри и вздернула подбородок.

– Мне нужно все, что у тебя есть на Рубезаля. Что он задумал? Когда нанесет удар? В чем его слабость?

Лицо беловолосой посуровело.

– Я расскажу все это и даже больше. С удовольствием.

Зная ее историю, я даже не сомневалась.

Двери с грохотом распахнулись, и у меня екнуло сердце – в тронный зал вошел Фаолан с мечом у бедра. Мы не виделись неделю, и Лан был тоже облачен в легкую броню, пусть и другую, но на этом сходства заканчивались. С каждым пружинящим шагом он источал чувственное обаяние. А от необузданной энергетики плохого парня и вкраплений тьмы в его высоком, подтянутом теле сердца бились чаще и за километр. Мое вообще бешено колотилось. Хотелось крепко обнять Лана и больше никогда не отпускать. Меня убивало то, что мы вынуждены хранить свои чувства в тайне. Дворы не поймут, что Неблагая часть во мне сводит на нет строгие законы, их разделяющие. Болезненная, тянущая тяжесть внутри подсказывала, что они, вероятно, не поймут никогда, и, честно говоря, я понятия не имела, что делать в этом случае. Уверена, Лан задавался тем же вопросом, однако поговорить, находясь при разных дворах, было почти нереально. Может, скоро мы получим шанс побыть вместе, наедине, часик-другой.

Темные глаза осмотрели зал, затем, будто примагниченные, остановились на мне.

– Армия изгоев, – произнес Лан, пинком захлопнув двери.

Я дождалась, когда он подойдет, упиваясь уверенностью его походки, напряженной сосредоточенностью его лица. Вот кто нужен мне рядом.

– Да. Было отправлено официальное послание, – я указала на беловолосую фейри. – И ты как раз вовремя, чтобы услышать больше.

Фаолан резко остановился, вперившись в женщину хмурым взглядом.

– Ты.

– Я, – сухо отозвалась та. – А ты, слышала, нынче регент Неблагих.

Пропустив ее слова мимо ушей, Лан вновь перевел взгляд на меня.

– Она читает мысли, Алли.

И не только, но я предпочла пока оставить эти сведения при себе.

– И поэтому для нас она – отличный помощник, поскольку провела рядом с Руби многие годы, не думаешь?

Лан скрестил руки на груди.

– Вот и узнаем.

– Да, – сказала я ему с нотками раздражения в голосе. – Я узнаю. А ты можешь присоединиться к обсуждению. Была бы признательна за твой в него вклад.

Тьма во взгляде Лана немного рассеялась. Он опустил руки.

– Приношу извинения. Посланник знал только то, что у ваших покоев совершено покушение на убийство и на Унимаке разбивает лагерь армия.

Ах, он волновался.

– Прощен. И я в порядке, как видишь. Я услышала звон мечей, ничего больше.

Что заставило меня задуматься – что же это, собственно, было – предупреждение от духов или, возможно, от моей сестры?

Мы оба сели, и я подалась вперед, к фейри-мистику.

– Расскажи нам все.

Она бросила взгляд на Лана, и я как никогда сильно позавидовала ее способности читать мысли. Как же часто мне хотелось узнать, что у Лана на уме. В Андерхилл я перестала беспокоиться о стенах, которыми он ограждал себя, – так много их он, казалось, разрушил, – но чувства подсказывали: между нами возводятся новые стены. Неудивительно, ведь Лан вернулся к Неблагому двору и опять столкнулся с ужасами и болью своего прошлого.

– Меня не было на Унимаке, когда армия изгоев оказалась здесь в последний раз, – медленно произнесла фейри. – Но я слышала подробные рассказы тех, кого вам не удалось схватить. Рубезаль перенес вас куда-то из боя после того, как натравил своих детей, чтобы истощить вашу мощь.

Ага, что-то в этом роде.

– Признаю, я понятия не имею, как его победить. Его сила куда больше моей.

Он старше меня на столетия и в совершенстве владеет всеми своими дарами.

– Вам не удастся это сделать, пока он так силен, – пробормотала фейри, – Но есть то, что поможет его одолеть. Однако заполучить эту вещь почти так же трудно, как с ним сразиться.

Я вскинула бровь.

– Трудно – мое второе имя. Так что это за вещь?

Меня осенило еще до того, как я закончила фразу, но фейри опередила:

– То, что изначально помогло Рубезалю изготовить чай. Его арфа. – Лицо фейри помрачнело. – Заполучите арфу – и половину его силы.

4

Я стояла в тронном зале наедине с Ланом. Наконец-то. Я отправила фейри-мистика – как оказалось, ее звали Элва – с Цинт, чтобы та привела себя в порядок и обустроилась. И с двумя стражниками у двери, на всякий.

– Ты готова доверять фейри, которая считаные минуты назад была у Рубезаля под крылышком? – спросил Фаолан. – Это неразумно, Сиротка, а ты, если память мне не изменяет, далеко не глупа.

– Двусмысленные комплименты, уже? Хочешь, чтобы я вся растеклась? – я смерила Лана взглядом.

– Ничуть, – он чопорно поклонился в пояс.

Протянув руку, я схватила Фаолана за ухо и заставила его выпрямиться.

– Брось это, Лан.

Он поморщился, когда я для пущей убедительности выкрутила ему ухо, но сопротивляться не стал. Еще неделю назад он поступил бы иначе. Но сейчас он не швырнул меня к стене, не вжал меня в нее всем телом, заставляя задыхаться от желания.

Стены. Я и забыла, как сильно ненавидела его стены. Когда-то я думала, что как только они опустятся, все будет кончено. Что у нас с ним всегда все будет хорошо.

– Ваше величество, – пробормотал Фаолан, подтверждая мои страхи.

Внутри меня зародилась глубокая боль, стирая воодушевление, которое я испытала, увидев Лана в тронном зале. Впервые после битвы мы остались вдвоем, а он возвращался к старым привычкам. Тем, которые он приобрел, переживая боль, которую ему причиняли родители и другие фейри. Вообще почти все, кроме меня. Лан прятался за ролью, которую я ему дала, пытаясь навести порядок в своей проклятой голове.

Королева и регент.

Благая и Неблагой.

Запретный плод.

Все это имело для Лана какое-то огромное значение. Если уж начистоту, то и для