Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк - Виталий Сергеевич Останин
Водитель, сменив возбуждение на маску бесстрастности, как и положено сопровождающему важного лица, занялся решением вопросов. С полным, как я видел, пониманием собственной безнаказанности. Будто бы это не он сейчас поубивал голыми руками кучу народа! Приехавшей полиции сунул под нос какую-то ксиву, поставил задачи по оцеплению – с такой уверенностью, будто право на это имел, – и спокойно вернулся к машине. Да, тут многое по-другому…
Власть – она, конечно, в любом из миров одинакова. Как и люди, которые эту власть воплощают. Что положено Юпитеру… Но у нас так откровенно не было.
Меня после схватки с триадой на удивление не трясло. Я тем временем позвонил князю. По зрелом размышлении решил не перекладывать эту почетную обязанность на абрека.
– Триада, наверное, Николай Олегович. Нет, живых не осталось. Сразу, как от посла вышли, да. Понял. Да. Хорошо. Только заеду переоденусь – и сразу к вам.
Голосом я выражал абсолютное спокойствие. Само хладнокровие, мать его! Нужно держать лицо перед людьми, которые меня знают. Пусть думают, что попытка меня убить – привычное для обер-секретаря дело. И летающий по воздуху огонь. И страшная смерть шести человек у него на глазах.
– Сам-то не пострадал?
Вопрос был задан самым последним. И явно формально. То ли князь был абсолютно уверен, что шестеро убийц для его правой руки не угроза, то ли плевать ему было.
– Нормально. Водитель помог.
– Мишико?
– Угу…
Ну надо же! Грузин! Я думал, чечен какой или абхазец. Хотя я ведь в кавказцах совершенно не разбираюсь. Вот китайца от корейца или вьетнамца отличу. Сказывается жизнь на Дальнем Востоке.
– Он берс толковый. Хорошо, что его с собой взял, а не один поехал. Чуял что?
– В каком смысле? – не понял я его уточнения.
– Почему поехал с водителем и на служебной? – снизошел до пояснения князь. – Что-то почувствовал?
Хм! И вот как ответить? Местный Игорь Антошин еще и экстрасенс, ко всему? Хотя после трюков, которые исполняло его тело, я бы не удивился.
– Не вполне… – дипломатично съехал я с темы. – Свербело что-то…
– Понял. Жду. – И князь отключился.
А я поехал к маме. Не предупредив ее звонком. По дороге прокручивал в голове, что ей можно сказать и что не опасно спросить. Кстати, а здешний Игорь живет с матерью?
Сперва я думал, что визит к ней – риск неоправданный. Все-таки мать. Может и опознать подменыша. Вторым поводом не ехать была мысль, что появляться перед пожилой и чувствительной женщиной (каковой была моя мама) в том виде, что у меня сейчас, не самый умный поступок. Оба соображения я отмел как несостоятельные. Точнее, не имеющие решающего характера. Отличие от местного Игоря можно списать на шок от покушения, а окровавленный костюм добавит образу убедительности. А потом, в качестве источника информации мать куда лучше библиотеки. Хотя и библиотеку стоит посетить.
«Моя» мама оказалась дамой суровой. Стройнее, чем моя настоящая, с лицом строгим, даже чопорным. Рано, как и у моей, поседевшие волосы были собраны в пучок на затылке. И глаза такие же, как у настоящей, – живые и очень обеспокоенные.
– Игорь!.. – выдохнула она, увидев меня. Всплеснула руками (очень привычный жест), после чего неожиданно спросила: – Серьезных повреждений нет?
Вот вроде бы мелочь! Моя бы спросила чуть по-другому – все ли со мной в порядке. А эта – серьезны ли повреждения!
– Кровь не моя. Я не пострадал.
– Слава Господу! – После выплеска эмоций «мама» вернулась к сдержанному поведению. – Проходи, не стой на пороге.
– Я ненадолго. – Оказавшись в просторной прихожей, квадратов пятнадцать, не меньше, я принялся оглядываться. – Мне бы переодеться…
– И ты вспомнил, что твоя старушка держит в готовности твои костюмы…
Тон был ехидным, но за ним пряталась обида. Я давно не был у матери?
– Мам!..
– Иди умойся, я пока рубашку поглажу, – отмахнулась женщина.
И никаких вопросов! Ни «что случилось?», ни даже «куда катится мир?». Железная леди, а не мама!
А у местного Игоря Сергеевича с матерью отношения явно непростые. Живет она роскошно, если сравнивать с моим миром, но сыном явно недовольна. Поругались? Из-за чего? Стоп! Давай еще эти загадки начнем решать, голове же больше заняться нечем! Так, где тут ванная комната?
Когда я, освежившись, возился с галстуком, мать с некоторой нерешительностью спросила:
– Чаю выпьешь?
Как я ждал чего-то подобного! И не представлял, как начать интересующий меня разговор, хотя саму беседу уже по полочкам разложил.
Улыбнувшись, я ответил:
– С удовольствием, мам!
Кухня была размером с зал в моей холостяцкой квартире. На стенах никакой легкомысленности в виде обоев в цветочек, просто ровная, окрашенная в теплый персиковый цвет поверхность. Гипсокартон, вероятно. Вдоль стен стояли шкафы самого разнообразного назначения из светлого дерева и стекла. Дорогая обстановка, даже богатая, я бы сказал. И чувство стиля на высоте.
Ирина Олеговна (так я решил про себя называть «маму») разлила по чашкам тонкой керамики чай, подвинула вазочку с медом и принялась выжидательно на меня смотреть.
Под ее пристальным взглядом я сделал небольшой глоток и спросил:
– Что?
– Ты странно выглядишь, сын.
– Мам, на меня только что напали! Как, по-твоему, я должен выглядеть?
– Игорь, что за детские увертки. Я говорю не об этом.
Проницательная и жесткая мама у здешнего Игоря! Для нее неудивительно, что на сына нападают посреди бела дня неизвестные, что он прибегает сменить окровавленную одежду к матери домой! Но удивляет его странный вид!
– Ты на себя не похож. Какой-то затравленный. Не хочешь мне рассказать, что с тобой происходит?
И ведь вопрос не подразумевает рассказа о нападении. Он для нее рядовой случай из жизни сына. Эту женщину интересует другое. Ну ладно, я где-то так и планировал. Для начала нужно перехватить инициативу.
– Я потерял контроль над даром.
– Что?!
Ирина Олеговна даже из-за стола вскочила. Лицо покраснело, глаза испуганные, холеные руки аристократки дрожат. Мне кажется, скажи я ей, что ее внук попал под машину, она обеспокоилась бы меньше.
– Как?! Как это произошло?
– Я не знаю…
– Наркотики?
– Мам!..
– Женщина?
– А что, у меня целибат?
– Не паясничай, Игорь! Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду!
Вообще-то нет, не понимаю. Но тебе не скажу.
– Это очень серьезный вопрос!
А сын в кровище – несерьезно? Ну, мать!..
– Я не знаю, как это произошло, мама. Сегодня с утра встал, какое-то странное чувство, будто часть души вырезали. Не поверишь, из головы повылетали вещи, которые я вроде бы знать обязан, но не все, а избирательно. А во время схватки я только дважды смог применить магию, и то бесконтрольно. Будто бы остатки дара, понимаешь? Чуть не погиб.
Врать я мог, как дышать: вот уж где профессия пригодилась! На Ирину Олеговну мой треп, судя по всему, действовал. Она с задумчивым видом кивала, шевелила губами, будто перебирала несказанные слова,
