Эвис: Повелитель Ненастья - Василий Горъ

Мужчина, вроде как оскорбленный таким неуважением, размахнулся правой рукой, показывая, что собирается отвесить ей пощечину. Но ударил левой — выбросил вперед кулак, на среднем пальце которого красовался перстень с крупным рубином. При этом бил не Майру, а стоящую рядом с нею Вэйльку. Но обе девушки оказались готовы. Поэтому он провалился в атаке. И тут же отмахнулся той же рукой. На этот раз — в сторону моей старшей жены. И существенно медленнее, чем в первый, так как к середине движения из его правой глазницы уже торчала рукоять авады Дарующей, левое подреберье было пробито ножом старшей хозяйки рода Эвис, а горло, перехваченное «Второй Улыбкой», уже скалилось розовой плотью и толчками выплескивало наружу алую кровь.

— Забавные тут гости, однако… — достаточно громко, чтобы слышал весь зал, сказал я, стоя за спиной крашеного хейзеррца и удерживая его за шиворот в вертикальном положении.

Уже через пяток ударов сердца раздался сдвоенный хлопок — мои вассалы, отреагировав на условную фразу, почти одновременно захлопнули парадные двери и выход на кухню для слуг. Я, удовлетворенно хмыкнув, позволил мертвому телу упасть на пол, присел на корточки, чиркнул окровавленным ножом по спине и распорол одежду. А когда увидел цветок с пятью лепестками, очень аккуратно снял с левой руки хейзеррца подозрительный перстень и как бы невзначай провел над ним брачным браслетом.

— А яд-то у них ничего, смертельненький! — как-то уж очень злобно прошипела Амси в общем канале. — Даже для Дарующих!

От мысли, что хейзеррец мог убить и Вэйльку, и Майру, у меня потемнело в глазах, а из глотки вырвался рык:

— Слышь, ты, рыжая баба в штанах! Не хватает мужества взяться за меч, так подсылаешь убийц⁈

— О чем это вы, арр? — отозвался посол, почему-то отреагировав на такое обращение.

— Сейчас объясню! — пообещал я и сквозь быстро расступающуюся толпу двинулся к нему.

Он стоял в окружении четверых спутников и улыбался. Но совсем недолго — до того момента, когда я оказался перед ними и, не говоря ни слова, чиркнул рубином по лицу мужчины, стоявшего рядом с ним. Тот вытаращил глаза, узнав украшение, зажатое между моими пальцами, и, побледнев, схватился обеими руками за царапину. На мой взгляд, поздновато — острая грань не только надрезала кожу на лбу, но и отдернулась.

— Перстенек с руки одного из лучей звезды, которую ты с собой притащил! — заявил я, сместившись так, чтобы хейзеррец, начавший задыхаться, не достал меня в последней отчаянной атаке, появись у него такое желание.

— Никаких звезд я с собой не притаскивал! — уставившись на рубин помертвевшим взглядом, но не потеряв головы, уверенно заявил посол.

— Да ну? — удивился я, а затем насмешливо поинтересовался: — Может кто-нибудь вспороть одежду и на этом трупе?

— Может! — с угрозой в голосе выдохнул Магнус и, отпихнув бьющееся в конвульсиях и блюющее серой пеной тело в сторону от посла, двумя ударами меча рассек одежду над татуировкой.

— Цветок имеется. Там, где и должен быть, то есть, под правой лопаткой! — на миг опустив взгляд, сообщил он, а затем, не убирая меч в ножны, встал по левую руку от меня.

— Как я понимаю, ты решил начать с уязвимых мест? — поинтересовался я, вспомнив завершение нашего разговора в алькове. — Может, стоило сначала воспользоваться собственным советом и хорошенечко подумать? Скажем, вспомнить о том, что я делаю с теми, кто оскорбляет моих женщин, и попробовать представить, как я отомщу за попытку их убить? Ведь ты не можешь не знать, что я ОЧЕНЬ НЕ ЛЮБЛЮ и ЯДЫ, и ТЕХ, КТО ИМИ ПОЛЬЗУЕТСЯ!

— Я никого не оскорблял и никого не пытался ни убить, ни отравить! — по-бабьи взвизгнул он.

— А, ну да, о чем это я? Хейзеррская боевая звезда появилась на этом балу совершенно случайно! И так же совершенно случайно один из ее лучей, перекрасив волосы, пытался поцарапать отравленным перстнем сначала мою первую меньшицу, а потом и старшую жену! А ты, как и полагается послу, совершенно ни при чем! Ибо приехал повеселиться, потанцевать и выпить в хорошей компании, рассчитывая, что найдется приятный повод. И не один. Так⁈

Он побледнел еще сильнее, торопливо смахнул с лица капельки пота, а затем выбросил вперед правую руку и отрывисто выкрикнул:

— Бой!!!

Луч, стоявший перед Магнусом, оказался очень хорош — «выстрелил» вперед левой рукой, выбрасывая на уровень глаз ар Койрена то ли мелкий песок, то ли муку, то ли пыль. И тут же ударил правой. В глубоком выпаде и на очень хорошей скорости. Будь на месте моего друга кто-нибудь другой, атака, без всяких сомнений, прошла бы. Но первый клинок Маллора получил свой титул не просто так — при первом же намеке на начало движения он стремительно ушел в сторону и вперед, походя вскрыв хейзеррцу все правое подреберье. Затем развернулся, опять же, со смещением в сторону, и смахнул противнику голову с плеч.

«Мой» хейзеррец оказался куда медленнее и тупее: да, атаковал, но совсем без выдумки — бросил в меня метательные ножи с обеих рук, удивился, что не попал, и только потом попытался выхватить меч из ножен! Шлепка моей левой руки по локтю, помешавшего это сделать, вообще не заметил! А через миг удивленно уставился тускнеющим взглядом на мир за собственной спиной. Ибо я, уходя ему за спину, провернул голову не в самое привычное положение.

Третий спутник Ассаша, судя по повадкам, являвшийся самым обычным сотрудником Посольского приказа, никого не атаковал. Сначала стоял и ждал результата, а когда понял, что он получается каким-то не таким, упал на колени и заверещал, мол, не виновен и все такое. Я допускал, что так оно и есть, но пребывал не в самом хорошем настроении, поэтому коротко ткнул орущего мечом в глаз и повернулся к послу:

— Бой, как видишь, закончился. Что дальше?

— А ничего! — захорохорился он, отвлекая внимание от перемещения еще одного «луча», который двигался в толпе за моей спиной. Правда, слегка побледнел, а шрам на его лице налился дурной кровью. — Во-первых, я обладаю дипломатической неприкосновенностью, во-вторых…

Ожидаемого им щелчка самострела скрытого все