Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс
Эйлас остановился, чтобы лошади передохнули. Позади открывался вид на всю долину; впереди, на расстоянии не больше мили, небо пересекала чуть неровная черта края плоскогорья.
Они стали снова подниматься – и снова Эйлас остро ощутил, что за ними может наблюдать любой часовой, обозревающий долину.
Тропа приблизилась к последнему крутому подъему; Эйлас спешился, чтобы не слишком утомлять лошадь. Шаг за шагом он упорно поднимался зигзагами, пока кровь не стала тяжело стучать в голове – он задержался, чтобы отдышаться. Лошади прядали ушами, мотали головой и тихо всхрапывали; постепенно, однако, они успокаивались и восстанавливали силы. Эйлас, Татцель и три лошади оставались в глубокой тени, покуда прорвавшиеся сквозь тучи лучи заходящего солнца подсвечивали розовым огнем верхи слоистых облаков на востоке.
Эйлас снова стал взбираться по склону; тропа петляла – казалось, подъем никогда не кончится. Наконец, преодолевая желание снова остановиться, Эйлас выбрался на плато: перед ним открылось широкое плоскогорье. На юге высились Заоблачные пики; восточный небосклон заслонялся верхним хребтом Тих-так-Тиха, теперь охваченным пламенем заката; к северу плоскогорье терялось в тумане под плотной пеленой туч.
В ста шагах оттуда, где тропа выходила на плоскогорье, стоял высокий человек в черном плаще, задумчиво погруженный в созерцание пейзажа. Руки его покоились на рукояти меча, ножны упирались в землю под ногами. Рядом, привязанный к основанию куста, стоял его конь. Покосившись на Эйласа и Татцель, незнакомец, казалось, перестал обращать на них внимание – что вполне устраивало Эйласа.
Вскочив в седло, Эйлас поехал шагом мимо незнакомца так, словно не замечал его присутствие.
Человек в черном плаще медленно повернулся к нему лицом – лучи заката резко разделили его лицо на золотистые пятна и черные тени. Подняв руку, он произнес одно слово:
– Стой!
Эйлас вежливо придержал лошадь под уздцы, и незнакомец не спеша приблизился. Черноволосый, с низким лбом и язвительно приподнятыми бровями, он смотрел Эйласу в лицо яркими янтарными глазами. Резко выступающие скулы, широкий чувственный рот, массивный тупой подбородок и подергивающаяся левая щека производили впечатление человека, переполненного страстями, едва сдержанными ироническим умом. Незнакомец снова заговорил, голосом одновременно резким и мелодичным:
– Куда вы направляетесь?
– К Подветренной дороге, чтобы спуститься в Южную Ульфляндию, – ответил Эйлас. – Кто вы такой? У вас есть имя, звание?
– Меня зовут Торкваль, – глаза бандита остановились на спутнице Эйласа. – Это еще что такое? – пробормотал он.
– В настоящее время она у меня в услужении.
– Леди, разве вы не ска?
– Я – ска.
Торкваль приблизился еще на пару шагов – сильный, широкоплечий человек с грудью колесом и узкими бедрами.
«Этого хищника Татцель не назовет пугливым кроликом и не обвинит в чрезмерной предусмотрительности», – подумал Эйлас.
Торкваль говорил нараспев:
– Молодой человек, я предъявляю права на твою жизнь. Ты позволил себе заехать в края, где никто не смеет шелохнуться без моего соизволения. Сойди на землю и встань на колени, чтобы я мог отрубить тебе голову без лишних церемоний. Ты умрешь в трагическом золотом зареве заката! – Зазвенела сталь – Торкваль вынул меч из ножен.
– Сударь, я предпочитаю не умирать, – вежливо ответил Эйлас. – В любом случае не на коленях. Прошу вас, разрешите нам продолжить путь по земле, на владение которой вы претендуете, не подвергая опасности ни нашу жизнь, ни наше имущество.
– В разрешении отказано! Хотя должен признать, что тебе свойственно присутствие духа и что у тебя хорошо подвешен язык. Тем не менее ты умрешь.
Эйлас спешился и обнажил свой меч, тонкий и легкий – таким мечом он научился владеть еще в юности, в Тройсинете. Но где его нож? Нож, на который он привык полагаться? Сегодня в полдень он резал этим ножом сыр и – увы! – запаковал его в чехол вместе с сыром.
– Прежде чем мы продолжим решение возникшего вопроса, могу ли я предложить вам кусочек сыра? – спросил Эйлас.
– Я не большой любитель сыра, хотя с твоей стороны это забавное и неожиданное предложение.
– В таком случае, если вы не возражаете, я отрежу себе ломтик или два – видите ли, я проголодался.
– Ты рехнулся? Я буду стоять и ждать, пока ты будешь жевать сыр? Готовься к смерти! – С этими словами Торкваль шагнул вперед и взмахнул мечом. Эйлас отскочил в сторону, и меч разбойника просвистел по воздуху. Торкваль сразу нанес второй удар, но он соскользнул по клинку Эйласа.
Эйлас притворился, что делает выпад, но тяжелый меч Торкваля мгновенно поднялся – если бы Эйлас продолжил движение вперед, разбойник разрубил бы его пополам. Эйлас понял, что перед ним опытный и тренированный боец.
Торкваль снова напал, заставив Эйласа отступать, отражая град ударов, каждый из которых мог одним махом отрубить ему голову; Эйлас заставил себя забыть о страхе – он был на волосок от гибели. Яростно отклонив очередной выпад противника, Эйлас сумел уколоть Торкваля в плечо; тот был вынужден отскочить назад, чтобы сохранить равновесие. Теперь Эйлас заметил, что за поясом у разбойника был нож.
Сосредоточенный и напряженный, Торкваль опустил уголки губ – он не ожидал встретить отпор. Бандит снова бросился в атаку – Эйлас ответил длинным выпадом, неуклюже поднимая левую руку и тем самым обнажая левый бок. Торкваль попытался поразить его слева обратным движением меча, но Эйлас легко увернулся, снова сделал длинный выпад и снова неосторожно задрал вверх левую руку.
Торкваль ринулся вперед – Эйлас остановил его встречным выпадом, проткнув грудь разбойника в трех дюймах от сердца. Лицо Торкваля осунулось, глаза широко открылись – но он игнорировал рану. Эйлас заметил, что рука разбойника тянулась к ножу.
Торкваль снова напал; Эйлас снова отразил несколько тяжелых ударов. Торкваль сделал вид, что приоткрылся – Эйлас шагнул вперед, снова высоко поднимая левую руку и обнажая левый бок. Торкваль тут же выхватил нож, но Эйлас ждал этого движения и погрузил конец меча во внутренний сгиб локтя разбойника, пронзив ему руку насквозь, – нож выпал из внезапно бесчувственной руки.
Бросившись к ножу, Эйлас успел его схватить еще до того, как он упал на землю. Усмехнувшись в лицо Торквалю, теперь Эйлас перешел в нападение – выпад за выпадом конец его меча пролетал все ближе к напрягшейся мускулами шее разбойника.
– На колени, Торкваль! – сказал Эйлас. – Приготовься к смерти! – Острие легкого меча Эйласа кружилось и мелькало перед глазами Торкваля, едва успевавшего уклоняться и отступавшего все дальше и дальше.
Торкваль набрал в грудь воздуха и с оглушительным воплем двинулся вперед, широко размахивая мечом, как
