Три одиночества. Созидающий башню: книга II - Елена Райдос
Во время сна связь между эфирным телом и скафандром осуществляется через энергетический канал, который в эзотерической литературе чаще всего именуют серебряной нитью. По сути, это просто короткий поводок, на котором мы как бы погружаемся в свою родную стихию для подзарядки аккумулятора скафандра, а когда дело сделано, нас за этот же поводок возвращают обратно. Довольно унизительная процедура, не правда ли? Однако это ещё полбеды, самая большая неприятность заключается в том, что во время бодрствования, когда эфирное тело вновь соединяется с физическим, оболочка скафандра экранирует наши эфирные тела от потока, и наше тонкое тело вынуждено переключаться на питание от аккумулятора.
Только вообразите, в какую тюрьму мы все угодили, соблазнившись рекламными заманухами божественного вандала. Вместо того, чтобы купаться в энергетическом океане, мы вынуждены перебиваемся крохами, которые удаётся урвать у прожорливого физического тела, которое на свою бессмысленную жизнедеятельность тратит львиную долю того, что мы насобирали за время сна. При этом наше родное тонкое тело снабжается энергией по остаточному принципу. Стоит ли удивляться тому, что нам постоянно не достаёт сил на творчество и духовное развитие?
Вырваться из сей добровольной тюрьмы мы можем только после обрыва серебряной нити. Для нашего физического тела сие событие является катастрофическим, что совсем неудивительно, так как без постоянной подзарядки скафандр не будет функционировать. Зато для тонкого тела обрыв поводка означает формальное освобождение, причём принудительное, поскольку после этого наше тонкое тело уже не в состоянии вернуться в физическое и отделяется от скафандра. Ну и как же мы используем сей счастливый шанс избавиться от пагубной зависимости от сей технической примочки? Думаете, мы, как бабочки, вылетаем из кокона, чтобы счастливо парить в своей родной небесной стихии?
Не будьте столь наивны, даже бросить курить не так-то просто, если вы заядлый курильщик. А мы перевоплощались в физических телах столько жизней, что уже не представляем, что может быть по-другому. Да и куда податься одинокой душе, сорвавшейся с тюремного поводка? Прежнего эфирного мира ведь уже не существует. Поверьте, наш нынешний хозяин позаботился о том, чтобы намертво привязать арестантов к изуродованному им творению. Наша связь со скафандром не ограничивается энергетикой, мы с ним связаны гораздо крепче — ментальным концептом тела.
Глава 27
Странный протяжный звук, похожий на волчий вой, просочился в сознание Семёна, возвращая его в мир живых. Впрочем, насчёт возвращения бессмертный сразу усомнился и не без оснований, поскольку в долине отродясь не водилось животных, крупнее воробья, так что происходящее гораздо больше смахивало на предсмертный бред. Хотя, и эта версия была сомнительной, ведь Тесар был настоящий профи, а значит, просто обязан был сделать контрольный выстрел в голову своей жертвы. По идее, Семён уже должен был отправиться в свой последний путь, но он всё ещё дышал, и это не вызывало сомнений. Более того, он был уверен, что пробыл в отключке никак не больше нескольких минут, рефлексы бессмертного сразу же включили программу регенерации и вытолкнули его сознание из беспамятства.
Семён слегка приподнял веки и сразу понял, что за зверь издавал тот протяжный вой. Рис сидел рядом на коленях, сжимая в руках бесчувственное тело Киры, и жалобно выл. Платье на груди женщины уже потемнело от крови, но одна тоненькая алая струйка продолжала бежать по её шее и волосам, скатываясь в примятую траву. Бессмысленность этой сцены поначалу привела Семёна в полное недоумение, ведь Кира не должна была пострадать от пуль Тесара. Неужели убийца решил прикончить не только своего врага, но и ни в чём не повинную женщину? Воспоминание о четвёртом выстреле тут же всплыли в памяти Семёна, приведя его в состояние тихой паники.
Впрочем, версия про мстительного боевика прожила недолго, потому что стоило Семёну приподняться, как судьба четвёртой пули открылась ему во всей красе. Тело Тесара живописной кучкой тряпья лежало неподалёку, как бы напоминая живущим о неизбежности кармического воздаяния. Пуля попала ему в голову, и поскольку заподозрить боевика в склонности к суициду Семён никак не мог, то приходилось принять, что убийцу прикончил его же подельник. Скорей всего, это была месть за Киру. Что ж, наверное, можно было поздравить этого орденского мстителя, он ушёл в лучах славы, триумфально завершив свою миссию по наказанию предателя.
Впрочем, Семёну сейчас было недосуг разбираться в перипетиях Тесаровой кармы, необходимо было понять, что же случилось с Кирой. Догадка пришла очень скоро. Стоило бессмертному привычно просканировать собственное тело, как он обнаружил, что одна из трёх ранивших его пуль прошла навылет. Вот эта пуля по чистой случайности и попала Кире в грудь. На первый взгляд рана выглядела фатальной, но то, что из неё до сих пор шла кровь, могло означать только одно — Кира ещё была жива, а значит, не всё потеряно. Задавив приступ паники, бессмертный принялся действовать.
— Рис, аккуратно положи её на землю и помоги мне подняться, — скомандовал бессмертный, на автомате включив ментальный пресс.
Прежде чем охотник успел удивиться, он уже выполнил распоряжение и только после этого очухался и вернул себе способность соображать.
— Ты жив? — ошарашенно пролепетал он, разглядывая лужу крови, в которой лежал Семён. — А Медина? — в глазах Риса вспыхнула безумная надежда, но тут же увяла как цветок без полива. — Его тут нет, — он обречённо покачал головой, — иначе ты был бы уже здоров. Значит, Киру не спасти.
— Не паникуй раньше времени, — прикрикнул на него Семён, — бессмертные тоже кое-что умеют. Помолчи пару секунд, дай мне сосредоточиться.
Рис послушно заткнулся и замер, боясь звуком или движением нарушить концентрацию бессмертного. Для диагноза тому потребовалось гораздо больше запрошенных двух секунд, прошло не меньше минуты, прежде чем Семён огласил свой вердикт.
— Пуля застряла рядом с сердцем, — он бросил мрачный взгляд на поникшего охотника, — мне её не вытащить, даже пошевелить боюсь. Нужна операция, причём срочно. Давай, парень, беги за помощью, а я остановлю кровотечение и продержу нашу девочку, сколько смогу.
— У меня трикар в километре от озера, — Рис резво вскочил и протянул руки к раненой женщине, — я её мигом домчу.
— Нет, её нельзя трясти, — тормознул его Семён, — придётся нести на носилках. Если пуля сдвинется, Кирюша умрёт почти мгновенно. Лучше бы вообще её не трогать, но нужна стерильная операционная. Ты давай, дуй за подмогой, — подстегнул он охотника, — я долго не продержусь.
— Ты ведь
