Слишком живые звёзды - Даниил Юлианов
Её волосы щекотливо коснулись его лица, и сейчас он ясно ощущал на своей шее обжигающее, горячее, неравномерное дыхание. Он чувствовал, как бьётся её сердце чуть ли не в унисон с его собственным, лишь слегка запаздывая. Слабый ток электрическим разрядом прошёлся по телу, возбудив и обострив все органы чувств. Мир разом стал ярче, и даже знакомая тишина показалась слишком громкой, слишком пугающей. И когда Катя чуть отпрянула от Жени, он уже не мог оторвать взгляда от её глаз. Потому что теперь они были полностью обнажены. Они светились искренностью и полыхали. Но вот только пламя, что разбавляло темноту внутри её зрачков, медленно потухало и стремилось вовсе исчезнуть, превратившись в осыпающийся пепел.
Он видел в её глазах непомерную усталость. Видел нарастающий призрак безумия, перемешанный с горьким привкусом пережитого горя. В них скрывалось сквозное отчаяние, и как только Женя заметил его, ему по-настоящему стало жалко эту женщину. Тоненькие красные ветви тянулись к радужкам, переплетаясь друг с другом. Крупные капли слёз продолжали вытекать одна за другой. И теперь никакой занавес, никакая пелена не застилала истинную Катю, сбросившую последнюю маску здесь, в опустевшем зале аптеки. Хоть на ней и была одежда, но она всё равно стояла обнажённой. Обнажённой в своих чувствах. Каждый шрам был на виду. Каждый порез и каждое пятно, что оставила ей жизнь. Всё это открылось в её глазах – таких покрасневших и ярко блестящих. Порой именно они говорят красноречивее любого языка и искреннее большинства слов, потому что являются зеркалом души человека.
– Я не буду тебя убивать.
– Значит, ты такой же слабак, – Катя отошла от него и, повернувшись к выходу, поправила волосы. – Ты ничем не отличаешься от Максима. Такой же урод.
Она направилась к двери. Рефлекторно поднесла руку к ушибленному боку, но тут же отпустила её, стиснув зубы от ноющей боли. Лучи вечернего солнца скользнули по светлым прядям волос как по выброшенному на берег янтарю. Уверенная походка, с которой она шла, могла заставить отступить даже самого непроницаемого мужчину. Её острые скулы ясно говорили, что эта женщина не остановится ни перед чем, пока не добьётся своей цели.
И целью этой являлось поскорее увидеться с сыном.
Женя пошёл вслед за ней и уже чуть ли не догнал, но остановился, увидев, как подскочил Рэндж и в два счёта перекрыл своим крупным телом дверной проём. Катя замерла и уставилась на огромного пса, что сел перед ней, смотря прямо в глаза и чуть наклонив голову набок. Его лапы крепко держались на прохладном кафеле, а широкая грудь была выставлена вперёд, явно говоря, что никто на свете не пройдёт мимо без разрешения. Стоячие ушки улавливали каждый, абсолютно каждый звук, а чёрная шерсть грозно переливалась в лучах кроваво-оранжевого солнца. Рэндж твёрдо стоял на своём и не собирался выпускать Катю, пока того не захочет хозяин.
Но он чувствовал витающий вокруг Жени аромат. Такой запах возникал у мужчины, который надолго провожал девушку на вокзале или в аэропорту.
– Я забыл вам познакомить. Это Рэндж, и у него довольно особенный характер.
– Я заметила. – Она чуть развернулась и проговорила: – Прикажи ему уйти с дороги.
– Не думаю, что он меня послушает. Он хорошо всё чувствует и, видимо, понимает, что тебе нельзя уходить. Кстати, именно он привёл нас обоих к тебе. Так что я ему доверяю, и сейчас он, похоже, поступает правильно.
– Правильно? – Катя полностью повернулась к Жене, и тот заметил, как смешиваются меж собой падающие на грудь слёзы с оставшимися на них каплями крови. – Правильно, говоришь? Вы не выпускаете меня наружу, превратив в заложницу! – Трясущиеся губы сжались в тонкую бледную линию. – Твою мать, ты же спас меня! Так спаси по-настоящему! ДАЙ МНЕ ВЫЙТИ ОТСЮДА! – Она вцепилась в его футболку, и теперь лишь пара сантиметров отделяла их лица друг от друга. – Прошу, дай мне спокойно найти свою смерть. Не вмешивайся. Иначе с собой я заберу и тебя, понял? Дай мне увидеться с сыном. Пожалуйста.
Последнее слово она еле слышно прошептала, после чего судорожно вздохнула. И уже когда слегка отпрянула, почувствовала ладони на своей спине и ощутила странное тепло, что будто окутало собой её тело. Мышцы разом напряглись, но тут же расслабились, когда мягкий голос над ухом начал тихо говорить:
– Прости. Прости, но я правда не могу отобрать у тебя жизнь, но послушай… – Тишина скрасила недолгую паузу и прервалась. – Я могу спасти тебя. Я и Рэндж. Мы можем доказать тебе, что дружба существует, просто останься с нами. Я сейчас скажу неприятную вещь, но ты должна её услышать.
– Не надо. Ты достаточно наговорил, и вообще отпусти мен…
Но ещё сильнее прижал её к себе, не без удовольствия отметив, что она поддалась.
– Миша возненавидит тебя всей душой, если узнает, что ты покончила с собой из-за него. Твой сын будет не любить тебя, а ненавидеть. Ты разве этого хочешь? Хочешь остаться полностью одной, даже без любви своего ребёнка?
Катя не ответила, и именно её молчание значило очень много.
Женя продолжил:
– Родитель всегда должен быть примером для ребёнка. У меня такого примера не было, но он был у Миши. И если ты веришь, что он сейчас смотрит на тебя, то не огорчай его, а найди в себе силы идти дальше. На земле много говнюков, да, но также и немало хороших людей, которые могут заставить поверить в дружбу и добро.
– А потом обмануть, да? – Ужасный всхлип раздался из-под скрывающих лицо волос, прогнав по спине лёгкий холодок. – Обмануть и бросить как скотину.
– Я тебя не брошу. – Он ожидал от неё ответной фразы, но она ничего не сказала и сама его обняла. Прижалась всем телом и уткнулась лбом ему в грудь, пытаясь справиться с безумной тряской в руках.
– В последний раз кому-то доверяюсь. Но если ты меня обманешь… – Катя проглотила накопившиеся сопли. – Если ты меня обманешь, я лично сниму с твоей головы скальп.
Женя только улыбнулся и, удивляясь своему внутреннему спокойствию, провёл ладонями по её спине, спускаясь к бёдрам, но все же доходя до них. Чувствуя жар кожи через белую ткань майки, он тихо сказал:
– Я тебя не обману. Я не знаю, каким был Максим, но я не он.
– Мы знакомы около суток.
– И за это время в твоих глазах я увидел всё.
Катя подняла голову и пристально всмотрелась в него, пытаясь контролировать дрожащие губы. Наконец она пропустила короткий всхлип и проговорила:
– Заткнись и обними меня крепче.
Он так и поступил, навсегда запомнив этот неверящий, в чём-то сомневающийся взгляд её прекрасных серых глаз.
***
– Прости за тот раз,
