Алекс Орлов - Крылья огненных драконов
– Я хотел напугать тебя, Фрай, сломать, чтобы ты был сговорчивее.
– А зачем быть сговорчивее? Чтобы поймать шестого члена отряда?
– И это тоже, но колдун – не главное.
– А что главное? – Каспар доел лепешку с сыром и перешел к черносливу.
– Ты действительно думаешь, что хозяин послал меня поймать вас живыми, чтобы потом прикончить?
– Да, думаю, он захочет сделать это сам.
А вот и нет. То, что вы захвачены и унижены, уже достаточно для искупления вашей вины, но при одном условии…
– Каком условии? – спросил Каспар, забыв выплюнуть косточку.
– Вы должны перейти на сторону хозяина. Все шестеро. Он такого высокого мнения о вас, что решил переманить на свою сторону.
– С чего ты так решил?
– Я не решил, я знаю.
– Я не верю тебе. – Каспар выплюнул косточку и отвернулся.
– Чудак ты, Фрай! Если не веришь мне, спроси своего орка, хозяин предлагал ему службу, но орк чего-то не понял и сбежал, покалечив пару наших.
– Послушай, но я же несколько часов назад положил целую кучу твоих солдат.
– Не кучу, а только пятерых, остальные ранены. Но что такое пять солдат, если вы за два раза уложили три с лишним сотни, не считая строевых лошадей! – В голосе тысячника звучал неподдельный восторг.
«Жаль, уже темно и я не вижу твоих бегающих глазок, мерзавец», – подумал Каспар, а вслух сказал:
– Ладно, что ты хочешь, чтобы мы сделали?
– Вот это другой разговор, – обрадовался Марвиль.
100
Давно рассвело, а Каспар все спал. Больше от него ничего не зависело, оставалось только полагаться на удачу. Другой бы нервничал и метался в кошмаре, если б даже сумел заснуть, но только не Каспар Фрай, он прекрасно знал, что лишь хорошо отдохнувший воин мог сотворить настоящий подвиг и обмануть противника.
Накануне до самого восхода луны тысячник свистящим шепотом инструктировал его. По договору выходило следующее: весь отряд должен выехать на середину поляны – это особо подчеркнул «предатель» Аркуэнон, никто не должен подавать знаки мессиру Маноло, пока он не окажется на поляне.
– А потом мы выйдем из засады и все ему объясним. Думаю, он, как и ты, Фрай, человек вполне разумный.
– А вы не боитесь, что колдун испепелит вас или сделает что-то в этом роде?
– О-о! – Тысячник покачал пальцем перед носом Каспара. – Мы об этом уже кое-что знаем, Фрай! Ваш колдун обессилел после того, как застил глаза нашим наемникам. Это было отличное колдовство!
– Откуда вы узнали, что он обессилел?
– Не знаю, не моего ума дела. Хозяин сказал нам, а откуда он узнал, никому не ведомо.
Каспар заверил Марвиля, что мессир человек разумный, и пообещал, что склонит на свою сторону остальных членов отряда. Правда, он отказался говорить с эльфом, но тысячник заметил, что этого и не нужно, эльф сам сдался.
– Но неужели вы думаете, что гельфиги потерпят эльфа рядом с собой в войске графа де Гиссара?
– Об этом эльфе не беспокойся, Фрай. Если честно, то он нам не очень-то и нужен.
– Ладно, я все понял. Что дальше?
– Так… Сам понимаешь, я не могу дать вам оружие.
– А что же у нас будет? Вы думаете, мессиру не покажется странным, что мы выехали безо всего?
– При вас будут пустые ножны. Нетрудно расположить их так, чтобы отсутствие в них мечей не бросалось в глаза.
– Ну, допустим. А как же луки? Они видны издалека.
– Луки будут при вас, но без стрел.
– Хорошо, это правильно, – согласился Каспар.
– И еще одна маленькая деталь – мои солдаты сами затянут подпруги ваших лошадей.
– Подрежут их, что ли? Мы же тогда ехать не сможем.
– Нет, все намного проще и остроумнее, Фрай. В темноте было не видно, но Каспар чувствовал, что тысячник улыбается.
– Подпруги будут затянуты, однако застегнем мы их не на стальной кнычик, а на палочку.
– Хитро придумано! – Каспар хлопнул себя по колену, демонстрируя восхищение. – Значит, шагом и даже рысью ехать можно, а стоит перейти в галоп – и раз! Кверху ногами! Хитро, тысячник, очень хитро!
Солнце поднялось уже довольно высоко, когда Каспара разбудил Марвиль. Он старался держаться с пленником как с закадычным другом.
– Ну как, герой, руки-ноги в порядке?
– Вроде в порядке, – с усмешкой ответил Каспар, поднимаясь с шерстяного плаща, который ему любезно выдали накануне.
– Когда со своими говорить станешь? – чуть тише спросил тысячник.
– После завтрака. На сытое брюхо любая тварь податливее становится.
– Тут ты прав. Кстати, мои солдаты уже притащили вам воды, чтобы умыться и привести одежду в порядок, а то выглядите вы… – Тысячник покачал головой.
– Вашими стараниями, – развел руками Каспар и дружески улыбнулся Марвилю.
101
Завтракали пленники снова по отдельности. На этот раз кроме лепешки и сыра им перепало по полоске вяленого мяса и горстке орехов. Чернослива не дали. Каспар не отказался бы и от каши, однако Марвиль не разжигал костров, чтобы дымом не обнаружить себя.
После завтрака всех пленников собрали под деревом, где сидел Каспар. Командир осмотрел своих бойцов и остался доволен – они умылись, почистились и плотно позавтракали. Все, кроме Аркуэнона, выжидающе смотрели на Каспара, понимая, что он скажет что-то важное.
– Друзья мои, – начал он, – так случилось, что мы попали в оборот. Рано или поздно такое случается со всяким, кто занимается опасным ремеслом вроде нашего. По жестоким законам войны мы заслуживаем смерти, однако появился шанс ее отсрочить. Тысячник Марвиль от имени графа де Гиссара предлагает нам поступить на службу к его светлости…
Каспар покосился на тысячника, тот утвердительно кивнул.
– В качестве ответного жеста доброй воли мы должны помочь тысячнику Марвилю поймать мессира Маноло, когда он явится сегодня в полдень на поляну. Сразу оговорюсь, что оружия у нас пока не будет, только ножны – сами понимаете, доверие нужно еще заслужить.
Марвиль снова ободряюще кивнул.
– Подпруги будут застегнуты на палочку, чтобы мы не ускакали. Это тоже необходимая мера. Прошу высказываться, что вы думаете о предложении перейти на службу к его светлости графу де Гиссару. Бертран, ты первый.
– А тут и говорить нечего. Граф де Гиссар уничтожил мою семью, и я бы должен его ненавидеть, однако ты знаешь, Каспар, что моя семья вышвырнула меня, не заслуженно обвинив во всяких мерзостях. А теперь я даже смогу получить обратно свой замок на правах вассала его светлости.
– Хорошо. Теперь ты, Углук.
– А чего, я как все. Если ваша милость переходит и Бертран переходит, то и я с вами. Правда, однажды я выказал его светлости неуважение и сбежал, когда мне предлагали службу, но надеюсь, меня простят, ведь ума-то я недалекого.
