Узник тумана - Мария Павловна Лунёва
Мягкий удар, и лодка остановилась.
– Прибыли! – Атлин довольно потёрла ладони. В её глазах плескалась тьма.
Ухватив меня за шею, она заставила подняться, но ноги совсем не держали. Ударившись коленями о бортик лодки, не смогла перешагнуть. Верховная просто выволокла меня оттуда в воду и потащила к илистому берегу.
– С тобой одна возня, лютая. Но ничего, скоро я займу своё тело. Это, конечно, тоже хорошо, но долго мне его не удержать. Снежная хоть и слабее, но не сдаётся. Упрямая Иная. Впрочем, среди них другие и не встречаются.
Таща меня за собой, она сжимала моё горло так сильно, что стало больно дышать.
Впереди мелькнул белоснежный камень.
Замычав, я попыталась упереться ногами, но ничего не выходило. Они плетнями тащились по земле.
Бросив меня у алтаря, Атлин размяла шею. Движения её казались неестественными и слишком дёрганными. Обойдя камень по кругу, она пнула ком земли, из-под которого показался маленький череп.
– Сколько лет я пыталась освободиться из плена источника. Да. Я, как и вы, его раба. Ребёнка за ребёнком, я возлагала на этот камень, пытаясь насытить его. Но нет. Алтарю нужна лишь Верховная. Я вместилище его силы. Тот якорь, что соединяет мир Танука и земли Тумана. Но ничего, скоро… Скоро я заберу твоё молодое тело. Сильное! Красивое! И смогу уйти. Слишком поздно я поняла, что это бренная плоть привязана к камню, а не душа. Но теперь всё изменится, Сонья. Я буду свободна, а ты, наконец, последуешь за своим самоуверенным дураком отцом.
Глава 69
Темнело. Небо закрывали чёрные тени. Их становилось всё больше и больше. Разевая рты, они кружили над островом, накрывая его словно куполом.
– На алтарь её, – чужим голосом прорычала Атлин.
Чёрные руки, выросшие прямо из-под земли, впились в моё тело и подкинули в воздух, больно приложив об камень. Удар был столь сильный, что спёрло дыхание, а перед глазами появились красные круги.
В тех местах, где меня коснулась тьма, кожа заледенела и онемела.
Сглотнув, я повернула голову и вгляделась вдаль, пытаясь высмотреть лодки.
Лассе должен приплыть. Он не бросит, я это точно знала.
Перед моим лицом мелькнула безобразная тень. В её очертаниях я узнала Тлару. Эта тварь даже после смерти продолжала служить своей Верховной.
– Источник, – прошипела Атлин. – Тот камень, что в новом храме, всего лишь часть его. Это оказалось опасно, держать его рядом с людишками. Я родилась здесь, – Верховная обвела руками руины. – На этом алтаре у женщины, что была сосудом, извлекли дитя, а затем призвали меня, вытащив из мира Танука. Я получила власть и подданных. Но хрупкие людишки такие смертные. Одна за другой жрицы, поддаваясь воли зова Танука, сходили с ума и приносили себя ему в жертву. Чёрные, да, – женщина захохотала, – они оставались моими и после смерти. Но кто же знал, что даже тело Верховной с годами становится ветхим. Танук не щадит никого. Его милосердие в избавлении, только я не желала умирать, – Северянка по звериному оскалилась. – Я сменила одно тело, затем второе, а потом… Забвение. Храм разрушили Хашаси, но со мной справиться не смогли. Всё, на что оказались способны эти змеехвостые стражи Тумана – это привязать эту плоть к камню. Но ничего, я дождалась тебя, Сонья. И скоро я буду свободна.
Её хриплый смех вызывал во мне лютую ненависть. Собрав все силы, попыталась выпустить свет. На моей груди вспыхнул маленький белоснежный колыхающийся огонёк.
Верховная засмеялась ещё громче, видя мою беспомощность. Тени, что метались по кругу, не позволяли моей магии разрастись. Но мне этого и не нужно было. Собравшись, я попросила помощи у тех единственных, у кого могла.
Я звала светлых.
Огонёк вытянулся и столбом ударил в небо.
– Жалкое зрелище, – послышалось рядом со мной.
Я же, отдавая последние силы, звала тех, кто остался чист и после смерти.
И меня услышали. Они пришли разом вместе. Белоснежный огненный смерч вклинился между грязными, тесня их. Верховная зарычала и вскинула руки, что-то бубня.
Но светлых становилось всё больше. Перед моими глазами мелькнул белоснежный огонёк и появилась Клэти. Казалось, она командует этим сияющим вихрем. Тёмных теснили к берегу, защищая меня от них.
– Как же жалко на это смотреть, – прорычала Верховная, – ритуалу быть.
В её руке появился кинжал. Резная деревянная ручка и изогнутый клинок. Этот нож явно принадлежал Атлин. Я была уверена, что работа Лассе.
– Клэти, позови их, – шепнула я, всматриваясь в черты её лица.
– Здесь… – прошелестела она. – Я и он здесь…
Стало резко холоднее. На моих глазах от берега поползла изморозь. Мир покрывался льдом. Ветви деревьев белели, их тянули вниз грозди сосулек. В одно мгновение весь остров заледенел.
Одинокая лодка коснулась берега. В ней стояли двое. Разбитое в кровоподтёках тело Клэти я узнала мгновенно. Умертвие нелепо качнулось и осело.
А вот второй…
Сглотнув, я заметила, как дрогнула рука Атлин.
– Он плыл к храму, – долетел до меня шёпот светлой души. – Я остановила. Звала, разрывая связки… Он хотел убить… Тело мертво, но я смогла… Я назвала твоё имя… Он понял… Он все понял…
Снежный взглянул сначала на меня, затем на северянку. Огромный монстр легко, словно по воздуху покинул лодку и неспешно направился к нам. Его волосы сверкали от снега. Кожа, что лёд. Бледная, серая. Взгляд пылающим красным пламенем очей снова остановился на мне. С трудом я узнала в этом Ином Лахлана.
– Это не Атлин, – прохрипела я.
Верховная сделала ещё один шаг назад, и вард ударил.
Вихрь снега вперемежку с осколками льда обрушился на остров. Атлин лишь успела прикрыть лицо. Её подкинуло и приложило об ствол ближайшего дерева.
– Брат, нет, – завопила она.
Но Лахлан, казалось, не замечал её мольбы. Вихрь набирал мощь и огибал лишь алтарь, на котором лежала я.
Чёрные заметались над водой. Чистые же держались Снежного.
– Лани, мне больно, – крик Атлин казался таким жалким.
Я потянулась к ней рукой, но Снежный ударил вновь. Её тело подкинуло и выгнуло так, что я отчётливо услышала хруст костей.
– Нет, – прохрипела я.
Из тела обмякшей северянки змеёй скользнула чёрная, что смоль, тень. Зависнув над деревьями, она приняла человеческие формы.
Вихрь медленно стих, осторожно уложив Атлин на землю у алтаря. Она хрипела и стонала, но была жива.
– Ну и что ты мне сделаешь, сын Стужи? Ты бессилен против меня!
