Узник тумана - Мария Павловна Лунёва
– Я была беременна, – слова давались Светле с трудом. – Убитая горем. Моя Сонья родилась раньше срока, в тот же день, как меня оставили на берегу в белом платье. Она родилась на алтаре… Но я не помню этих сводов стен и полумрака. Мне было больно, разум одурманен. Над головой сизый туман. Он причудливо клубился, порой казалось, что я вижу его глаза. И вода. Я слышала её всплески. Там же на меня наложили «печать забвения». Но я никогда не была здесь внизу.
– Дальше, – Лассе прошёл вперёд, волоча за собой старуху.
– Я работала на кухне, – Светла испуганно переводила взгляд с одного варда на другого. – Вокруг ходили забитые дети. Девочки. Запуганные, голодные, потерянные. Я кормила их втайне от всех. Заботилась. А ещё мне дали маленькую девочку в грязных пелёнках. Я привязалась к ней. Полюбила. Но я и не догадывалась, что это моя дочь. Забыла. Всё забыла, и себя, и своего избранного, и Сонью. А когда появился Бьян, я отдала её ему. Он называл меня по имени. Всё спрашивал о ней. Я показала ему Сонью, и он сразу же забрал её…
Она умолкла. И никто не стал и дальше вскрывать её раны.
– Значит, алтарь на острове. Что же, выходит, Верховная нам больше не нужна, – улыбка Лассе показалась мне жуткой. – Фальк, можешь почесать руки.
– С удовольствием.
Оставив тела, тёмный целитель, не спеша, подошёл к алтарю.
– Нет, – голос Верховной ещё никогда не звучал так жалко. – Не надо. Вы не понимаете, что делаете. Он силён. Дух уничтожит вас. Отдайте ему Сонью. Туману нужна новая Верховная. Отдайте ему девчонку…
– Фальк, постой-ка, – Лассе рывком усадил старуху на камень. – А теперь говори. Кому тут нужна моя женщина?
Глава 67
Верховная была напугана. Я впервые видела, как ненавистная карга трясётся. Она поглядывала на находящегося без сознания Рольфа с таким ужасом, что стало как-то смешно.
Трусливая тварь.
– Я тебя внимательно слушаю, старуха, и тебе сейчас лучше открыть рот, – рявкнул Лассе.
Она вжала голову в плечи и словно уменьшилась. Что-то с ней было не так. Я пыталась поймать её взгляд, чтобы убедиться, что это всё та же карга. Но она не смотрела в мою сторону.
– Мой век подходит к концу, – прошептала она еле слышно, – туман потребовал новую кровь.
Лассе приподнял бровь и зло усмехнулся.
– И ты так просто уйдёшь в небытие?! Не пудри мне мозги. За твоей спиной стоит внук жрицы, а второй… – Лассе вдруг умолк и взглянул на Рольфа, затем вопросительно на Атлин. – Ты его тоже слышала? Алтарь?
– Немного, – она неуверенно кивнула и покосилась на Хаука. Тот послал девушке ну очень красноречивый взгляд.
– Сонья тебе родственница, старуха, ведь так? – Лассе обошёл камень по кругу. – Кто? Внучка? Правнучка?
– Нет, – выкрикнула я не удержавшись. Мне от его слов плохо стало. Я такое даже в мыслях допустить не могла.
– Я… – старуха замялась.
– Как я уже сказал, в нашей тесной компании четверо могут похвастать близким родством со жрицами, – перебил её мой северянин. – Три внука и внучка. И я прекрасно знаю, как появляется новая Верховная. Значит, ты себе присмотрела тело моей Соньи. Решила, что оно куда лучше, чем твоё дряхлое. Но ритуал можно провести, когда?.. – он взглянул наверх. – Напомни, Атлин, когда твою мать пытались возложить на алтарь?
Северянка почесала лоб.
– Дедушка умер, когда ей уже было около двадцати, – всё так же неуверенно ответила она. – Именно тогда бабка и появилась.
– Выходит, она должна быть достаточно зрелой женщиной, чтобы принять магию и злобную чёрную душонку Верховной. Вот что держало здесь Сонью. Подстраховалась, гадина. Чтобы твоя обнова не сбежала, ты привязала её душу к алтарю в момент рождения. Умно, но глупо…
– Вы не сможете помешать туману! Я ношу его силу, – не было в её голосе былого величия. Я слышала лишь каргу, и это как-то настораживало.
– Да она тоже оболочка, – Фальк зло хохотнул. – А то, что в Рольфе, явно вылезло из неё.
– И наш палач это впустил, – Лассе призадумался. – Зачем?
– Это же Рольф, – Хаук присел и ласково пригладил брата по разметавшимся на глиняном полу кудрям. – Наверняка у него был грандиозный план.
– Ну, это его не угробит, уже хлеб, – Лассе отмахнулся. – Так бабку и алтарь в расход. А потом на остров. Выкурим там из Рольфа эту тварь и в Сарскот.
– Карты, – напомнил Хаук.
– Да, точно, – Лассе, не мигая, уставился на Верховную. – Жить, старуха, хочешь?
Она снова покосилась на Рольфа, похоже, то, что в нём дремало, пугало её больше, чем мой муж.
– Вы не сможете справиться с туманом, – прохрипела карга. – Вы всего лишь люди, а оно…
– Ты совсем ума не нажила, старая? – засмеялся Хаук. – Где ты увидела простых людей?
– Похоже, ты слишком долго не покидала стен этого храма, – уголки губ Лассе поползли вверх, он склонил голову и вдруг исчез. А там, где он стоял, заклубился чёрный туман. – Я внук Верховной жрицы племени Айгор. Моя мать наделена силой Танука. Мой отец Иной, сильнейший вардиган Севера. За твоей спиной – воскрешающий, сын Света и Тьмы.
– Пожиратели! – заскрежетала Верховная, её лицо побледнело, а челюсть затряслась.
– Притом потомственные! – кажется, Фальк веселился. – Карты Тумана, старая. Нам нужно знать расположение пещер гурон и деревней забытых.
– Их нет… – заверещала она.
– Хаук, ты старость уважаешь? – прокричала Атлин, потеряв всякое терпение.
– Нет, колючка моя, ни разу.
– Так вытащи из неё уже всё, что нужно. Наверху слишком тихо. И я чувствую сквозняк…
– Делай, – приказал Лассе и туманом взвился вверх.
В этот же момент дверь в подземелье распахнулась и на нас стеной понеслись тени.
Разевая рты, они грозились вынуть наши души.
– Наверху люди, – прокричал Хаук. – Фальк заканчивай со старухой и алтарём. Карты не стоят их жизней.
Верховная тут же рванулась с места и… обмякла. Целитель одним движением свернул ей шею и протащив вперёд бросил к остальным мёртвым жрицам. Хаук, оставив Рольфа на полу, обернулся в туман и понёсся грязным теням наперерез.
Он врезался в них, вырывая по одной, и развеивая.
Лассе нигде не было видно.
– Нам нужно укрыться, – Атлин подхватила нас со Светлой под руки.
– В хранилище, – прошептала мама. – Что же это творится?!
– Ничего, с чем бы братья не справились, – рявкнула Атлин. – Наверху сильные воины. Просто нужно дать время всем, а нам не мешать.
С этими словами Атлин потащила нас к дальним
