Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев
— Призвание? Она что, какой-нибудь там суккуб?
— Нет, что ты, — фыркнул Азраил. — Суккубы ни на что не годятся! Тупы, неуправляемы, агрессивны. Если тебе нужен убийца, суккуб подойдёт, но я-то с такой работой и сам могу справиться. Тут нужен был инструмент потоньше!
— Для меня? — нетерпеливо встрял Алька.
— Для тебя, — признал дьявол. — Хотя сначала речь не шла конкретно о тебе. Просто нужен был человек, сочетающий в себе эмоциональность и рационализм. Умеющий сопереживать, но действовать вопреки порыву. Способный стать проклятым, но пока не ставший им.
— Ты уверен, что говоришь обо мне?
— А что не так? Ты был врачом. Молодым и подающим большие надежды специалистом в этом… как его… короче, какая-то ваша людская болезнь, которую все боятся. А ещё больше боятся лечения, которое наносит не меньше вреда, чем сама болезнь. Я наблюдал за тобой, за твоей реакцией на страдания и за решениями, которые ты принимал. Всё взвесил, примерил — и признал пригодным.
— К чему?
— Об этом позже. Самому мне появиться в твоём мире было слишком сложно, рискованно. Вот я и отправил Луару, чтобы она привела тебя ко мне.
— А ей было не рискованно?
— Она лемур. Она может свободно появляться в любом мире по обе стороны Стикса, не вызывая ни малейших подозрений.
— Лемур? В смысле обезьяны?
— Лемур в смысле лярвы, в вашем мифологическом пантеоне есть такая сущность. Древнее полувысшее создание, немного одичавшее за время скитаний по Стиксу. Её предки были настоящими высшими, бесплотными духами, способными перемещаться между любыми обжитыми мирами, вселяться в смертных и принимать любую форму. Сама Луара покидать тело разучилась, зато она, возможно, единственная, кто умеет не просто погружаться в Стикс, а впускать Горькую воду в божий мир. Вспарывать материю, открывать временный проход, где сама пожелает. Да, и к этому прилагается отличный довесок в виде способности к перерождению в любую тварь.
— Ммммм… То есть, она оборотень?
— Она лемур. Полиморф, это куда интереснее обычного оборотня. Рысь и человек — всего лишь два её любимых образа. В нормальных условиях возможности Луары перерождаться не ограничены.
— Ага, — догадался Алька. — Раз сейчас она застряла в образе рыси, условия стали не нормальными?
— Нанимая её, я не мог предположить, что сам подвергнусь нападению. А она, принимая облик рыси, не представляла, что окажется единственной кошкой на ближайшие пять вселенных.
— Подожди, подожди. Что получается? Её перехватили агенты Четырех букв, когда она вела меня через Стикс?
— Вроде того. Им требовалась кошка как составная часть ритуала, чтобы лишить меня сил. Думаю, они не собирали все ингредиенты сами, а наняли охотников. Когда Луара выманила тебя из клиники и впервые столкнула в Горькую воду, стала рысью просто для удобства. Нырнула за тобой следом — и нарвалась на зверолова. Какого-то очень сильного и столь же тупого зверолова, которого не смутило, что кошка бродит сама по себе, в смысле — по Стиксу. Охотник оглушил Луару, кинул в клетку и отвёз в селение рудокопов.
— Ей скормили твою печень?
— Уверяю, для неё ритуал был таким же мучительным, как и для меня. Если не больше. А тебя, не проклятого, Стикс в это время отверг и выбросил в какой-то выжженный одичалый мирок.
— Без сознания и памяти.
— Стикс легко принимает только своих пасынков, божьим тварям в нём приходится не сладко. Ты попал в свою западню, а Луара — в свою, потому что от ритуала совершенно обезумела. Не могла переродиться, не могла почти ничего из веками доступных ей фокусов. Год за годом, пока я сидел на цепи, она металась по окрестностям, пока инстинкт или чудо снова не свели вас.
— И тогда я выстрелил ей в морду и снова сбежал.
— Представляю, в какой она была ярости!
Алька осознал, что теперь может шевелить рукой. Увидеть её по-прежнему не получалось, вместо руки взгляд улавливал едва заметную тень.
— Не шебурши, — предостерёг Азраил. — Создатель предмирья не особо заботился о сохранности смертных, застрявших в пустой зоне. Будешь дрыгаться, потом не все части тела встанут на свои места.
Алька прекратил эксперименты.
— Как же вышло, что в конечном счёте я попал в твою яму?
— Не знаю. Рысь я с тех пор не видел. Иначе бы сразу и убил, как ты понимаешь. Наверное, она каким-то образом направляла тебя. Выполняла, так сказать, условия нашего договора.
— Значит, она по-прежнему разумна?
— Возможно. Мы узнаем это, когда встретимся. И будет лучше, чтобы это произошло как можно скорее.
— Тебе так не терпится поскорее расстаться с башкой?
— Скорее, наоборот. В моих, как и в твоих, интересах скорейшее восстановление моих полных сил. Боюсь, наши противники больше не будут рассчитывать на полумеры. За нас примутся всерьёз.
— Да? А пока были просто шуточки?
— Раз дело дошло до разрыва моста между вселенными… Если они не остановились даже перед такой катастрофой, значит, пришло время самых высоких ставок, ва-банк. Кстати, было бы весьма недурно угадать, какой именно ход они сделают.
— Могу предложить вариант. Зная, как важны для тебя оставшиеся звери, я на их месте поймал бы эту самую Луару. И использовал против тебя.
Азраил сгустился перед лицом Альки и сверкнул угольками глаз.
— Ты меня пугаешь! Будем надеяться, что они не додумаются. Иначе мы пропали.
— Будем надеяться. А пока нам осталось прояснить последний момент. Зачем. Тебе. Понадобился. Я?
Неприятный гул усилился, в нем проступили на первый план резкие высокие скрипучие тона, словно кто-то невдалеке рвал листы жести когтями. Фигура Азраила стала еще плотнее, почти непрозрачной. Вместо ответа дьявол широко расставил ноги, поднял руки в стороны.
— И что это значит?
— Держись! — посоветовал Азраил.
Реальность вырвала их из предмирья, ударила тысячей кувалд со всех сторон разом. Преодолев испуг и инстинктивное желание зажмуриться, Алька обнаружил себя опять внутри колеса Сансара, вцепившимся до боли в мышцах в поручни своей клетки. Рядом с индифферентной рожей стоял Азраил, уперевшись в стены зазубринами на локтях и коленях. Пальцы его при этом оставались свободными, а вид до того скучающим, будто он раздумывал, что в этот момент лучше: выкурить трубку или поиграть на скрипке?
Скрипка! Алька не решился расслабить пальцы, вместо этого тряхнул задницей. В ответ по спине поверх скафандра стукнуло тяжёлым. Рюкзак на месте. Есть надежда, что скрипка, подаренная всадниками, уцелела.
Колесница летела. Наращивала скорость, и стенки её становились всё прозрачнее. Реальности вокруг становилось всё больше, серый туман на глазах обретал форму, превращался в острые скалы и высокие горные
