Клятва Короля Теней - Сильвия Мерседес
Но когда эта боль исчезает, остается лишь пустота. А это гораздо хуже.
Глава 29. Фор
Копыта Кнара ударяют по земле жестко, сотрясая каждую кость в моем теле. Он запрокидывает голову и злобно клацает на меня зубами, когда я соскальзываю с седла. Я шлепаю его по морде.
– Сгинь! – рычу я.
Встряхнув черной шкурой, зверь сворачивается в свое темное измерение, оставляя меня в одиночестве. Мгновение я стою, безучастно глядя на мир вокруг. Покинув покои Фэрейн, я не мог отправиться никуда, где рисковал бы встретить хотя бы одну другую душу. Так что я направил морлета к дворцовым садам. Эти тропки, вьющиеся через рощи живых кристаллов, в прошлом всегда были для меня местом утешения. Но теперь…
Теперь я вижу Фэрейн. Всюду, куда ни погляжу. Стрекочущие сумеречные кошки, прыгающие с камня на камень, заставляют меня думать лишь о том коте, который мурлыкал животом кверху у нее на коленях, когда мы сидели вместе у озера. Сверкание живых аметистов напоминает мне о том, как ее кожа сияла в их свете, когда я впервые встретил ее здесь. Та самая дорожка, по которой я иду, – я ведь шел по ней прошлой ночью, неся ее на руках. Она повсюду, во всем, в каждой мысли, в каждом вдохе.
Потому что я впустил ее в свое сердце. И это самая ужасная ошибка, которую я когда-либо совершал.
Я иду, пошатываясь, как пьяный дурак, мои ноги сами несут меня к водопадам и затянутому дымкой озеру. Там я не останавливаюсь, шлепаю по мелководью и дальше, пока не оказываюсь по пояс в исходящих паром водах. Капельки влаги собираются у меня на коже. Вода слишком горячая, но мне плевать. Я хочу, чтобы она меня ошпарила, очистила мои тело, разум и душу.
– Джук! – рычу я сквозь стиснутые зубы. – Да низвергнут меня боги в самые глубины пекла!
Я должен был догадаться. Я ведь и догадывался. Меня все предупреждали. Но это было ни к чему. Я и сам с самого начала знал, как опасно само ее присутствие для моего самоконтроля. Словно танец на лезвии ножа. А я же, дурак, все равно танцевал.
Я медленно поворачиваюсь. Рябь разбегается от меня по туманному озеру. Перед глазами встает еще один призрачный образ Фэрейн, примостившейся на том валуне, куда я усадил ее прошлым сумрачьем. Где я стоял перед ней на коленях, омывая ее ноги. Она знала. Она знала, что я к ней чувствовал. И использовала это знание против меня. Она и ее проклятый дар.
Я бросаюсь вперед, хватаю этот валун. Кряхчу, поднатуживаюсь и поднимаю его над головой. Зарычав, я швыряю его через озеро. Он врезается в стену кристаллов, разбивается, обломки небольшой лавиной падают в туман и пену.
Со вздымающейся грудью я опускаю голову. В ней кипит ярость. Но если честно… я не злюсь на Фэрейн. Не взаправду. Нет, этот гнев направлен на меня одного. За мои собственные глупость и эгоизм. Как я могу винить Фэрейн? Это не ее вина. Она не могла понять. Она не фейри, она не из этого мира. Так как бы она могла понять, какую власть имеет магия письменной речи над моим народом? Она не может осознать, как крепко я буду связан словами брака, если он будет скреплен.
Враз отяжелев, я опускаюсь на колени, прямо там, на краю озера. Мои собственные ничтожность и слабость грозят сокрушить меня под своим весом. Я думал, что мог дать Фэрейн все, чего она хочет. Но когда момент настал, я не сумел дать ей того, что было нужно. Я не смог дать ей себя. Не полностью. Потому что я себе не принадлежу. Я – король Мифанара. Я принадлежу своему народу, своему городу, своему королевству. Я принадлежу тем воинам, которых возглавляю, и всем жителям этого мира, которых поклялся защищать.
В пылу страсти я наполовину поверил, что смогу отринуть судьбу, стать тем, кто ей нужен: и мужем, и любовником. Но дай я ей то, чего она жаждала, оказался бы навечно привязан к Ларонгару. Закрепить наш брак – значит служить ее отцу в его войнах. Я буду вынужден повести воинов-трольдов, славных мужчин и женщин, умирать на чужой земле.
Я роняю голову на грудь, закрываю глаза. Протяжно выдыхаю. Во тьме своего разума я снова вижу Фэрейн. Ее обнаженное тело. Ее стройные ноги, ее мягкие груди. Прелестный изгиб ее талии и бедер. Ее длинную, изящную шею.
Но отчетливей всего я вижу ее лицо. Глядящее на меня снизу вверх с такими удивлением и восторгом. Ее губы раскрыты в шоке от неожиданного экстаза. Она так полна доверия. Так полна сверкающих обещаний.
Каким же я был дураком! Так на нее наброситься, обвинить ее в соблазнении и обмане, когда все это время виноват был я. Мне не стоило позволять себе оставаться с ней наедине, не стоило поддаваться искушению ее прикосновений, ее вкуса, ее духа. Было слишком легко забыть обо всем остальном. Просто быть мужчиной и женщиной. Мужем и женой.
Усевшись, я поднимаю голову, смотрю на потолок каверны далеко вверху. Если Норнала видит меня сквозь все эти слои камня, я молюсь, чтобы богиня Единства указала мне какой-то путь вперед. Какую-то тропу, по которой я мог бы пойти, чтобы вернуться обратно к Фэрейн. Но боюсь, что такой тропы не существует. Мы обречены вечно удаляться друг от друга.
– Мой король!
Напрягшись, я оборачиваюсь, смотрю через сады. Вода льется с меня ручьем, когда я встаю и быстро шагаю назад, на берег. Я как раз выхожу с мелководья, когда Хэйл огибает поворот и резко останавливается. Ее глаза округляются от шока при виде меня, исходящего водой на краю озера.
– Ваше Величество! – она берет себя в руки и поспешно отдает честь. – Мне сказали, что видели, как ваш морлет летел в эту сторону.
– В чем дело, Хэйл? – вопрошаю я, мой голос тих и спокоен, несмотря на участившийся пульс.
– Это Йок.
– Йок? – Я пристально вглядываюсь в нее, подмечая все те трещинки, что пробиваются сквозь ее непроницаемое лицо. – Что случилось?
– Никто не знает, – ее слова сыплются в ужасной спешке. – Он был с капитаном Тозом, они выслеживали пещерных дьяволов в Зулмту. Они напали на след, и тот повел их глубоко вниз, под
