Паучий дар - Фрэнсис Хардинг
Когда Келлен осмелился бросить взгляд через плечо, жемчужной лодки и ее пассажиров уже нигде не было видно. Должно быть, Неттл удалось спрятать лодку в камышах. Он едва успел перевести дух, как появился Плотник на плоскодонке. Келлен смотрел на него практически из воды, и бородач казался ему неимоверно высоким – настоящим гигантом, который скользил вперед на фоне неба, сжимая остроконечный шест на манер копья.
«Я должен увести его прочь», – подумал Келлен и начал забираться глубже в камыши, даже не пытаясь вести себя тихо. Маленькая лягушка, сидевшая на стебле, неуклюже свалилась сначала ему на лицо, а потом в воду.
– Стой, где стоишь. – Плотник говорил по-прежнему тихо.
Но Келлен не остановился. Внезапно что-то темное вонзилось в заросли слева от него.
– Я сказал, стой!
Келлен не сразу сообразил, что Плотник ткнул в камыши остроконечным шестом всего в тридцати сантиментах от его головы. Он застыл; мокрая деревяшка, казалось, вот-вот выскользнет у него из рук. Он нарочно промахнулся или все-таки хотел меня заколоть?
В следующий раз Плотник прицелился получше, и Келлен невольно вскрикнул от страха, заслоняясь локтем от шеста.
– Хватит! – закричал незнакомый женский голос. Келлен догадался, что это Милость. – Я вернусь домой! Только… не обижай их!
– Я лишь защищаю тебя, дорогая! – сказал Плотник, продолжая смотреть на Келлена сверху вниз. Глаза его заволокло сумраком. – Это все, чего я хочу. – Он снова поднял шест, готовясь нанести удар.
А потом Плотник вдруг застыл, и на лице его возникло задумчивое выражение, словно бородача одолели сомнения. Келлен не сразу заметил, что из груди Плотника торчит деревянное острие, вокруг которого по рубашке стремительно расползается тьма. Острие исчезло так же внезапно, как и появилось, и Плотник завалился куда-то в сторону, так что Келлен больше его не видел. Сам он продолжал цепляться за кусок дерева в зарослях камыша. Он весь дрожал и хватал ртом воздух.
Послышались шорох и плеск, словно крупный зверь осторожно протискивался сквозь камыши, а потом все стихло.
Когда Келлен и остальные отважились высунуться из укрытия, тело Плотника покачивалось на воде возле лодки. Чуть поодаль плавал брошенный шест. Человека, который его убил, – если, конечно, это был человек – нигде не было видно.
* * *
На самом деле Милость звали Линнет. Всю обратную дорогу она проплакала, то и дело смахивая слезы. И каждый раз со слезами отваливались кусочки камня, открывая розовую кожу, словно печаль размягчала оковы проклятия.
– Не ковыряй, – предостерегла ее Неттл. – Иначе останутся шрамы. Воспринимай их как корочки от болячек: когда придет время, они сами отвалятся.
Наконец Линнет в изнеможении задремала, и Келлен с Неттл смогли поговорить.
– Ты видел, кто убил Плотника? – тихо спросила Неттл.
– Нет. Камыши его заслонили. А ты?
– Нет, все случилось слишком быстро. Кто-то выскочил из зарослей, ударил Плотника и тут же скрылся. Я не успела толком рассмотреть. – Неттл нахмурилась. – А ведь нужно быть очень сильным, чтобы проткнуть человека деревянным шестом.
– Вот только так сразу не скажешь, кто на это способен, – пробормотал Келлен. – Особенно в здешних местах.
Он не сомневался, что они с Неттл подозревают одного и того же человек, но никто не спешил произносить его имя вслух. Они плыли по протоке в шуршащем море серого камыша, и кто угодно мог их подслушать.
– Должно быть, он прятался в зарослях и следил за домом, – сказала Неттл. – Мы не говорили о проклятии, но, наверное, он сам догадался, когда мы спросили, есть ли у нее враги. И когда он понял, кто во всем виноват…
«Мне стоит быть благодарным за то, что он спас мою жизнь», – подумал Келлен, но внутри у него все похолодело.
Встретят ли они завтра Пса на бабочковом озере? Будет ли он, как и всегда, широко улыбаться Линнет и другим соседям? Заметит ли кто-нибудь, что острие его шеста стало темнее и краснее, чем раньше? А если заметит, что-нибудь скажет? Сделает? Или же участь, постигшая Плотника, как и его грехи, канут в молчании жителей деревни, как сухие опавшие листья оседают на дно болота?
Быть может, не все слова Плотника были ложью. Быть может, Пес действительно лежал на крыше их с Линнет дома, и пел ей колыбельные, и оставлял маленькие подарки у нее на окне: странные вещи, мертвых зверьков, яйца с изумрудной скорлупой. Если это правда, люди, скорее всего, покачают головой, но смирятся. В конце концов, Пес был порождением Мари. Тем, кто разговаривал с лесом и находил дрова для очага. Ножом, который может тебя ранить, но не будет этого делать, пока ты правильно с ним обращаешься.
– Все-таки у нее ужасный вкус в том, что касается мужчин, – громко сказал Келлен.
– Может, это не ее вина, – ответила Неттл. – Может, это ужасных мужчин тянет к ней.
Глава 35
Разлетевшиеся осколки
Когда они вернулись к дому Линнет, Келлен дрожал так, что у него зуб на зуб не попадал. Линнет нашла одежду ему на смену, пока его собственная сохла. Келлену было неловко натягивать вещи Плотника, но он слишком замерз, чтобы спорить. Выбравшись из воды, он обнаружил присосавшихся к лодыжкам жирных пиявок. После того как Келлен их отодрал, на коже остались сочащиеся кровью ранки. «В следующий раз надо придумать такой план, чтобы не пришлось нырять», – вздохнул он про себя.
Пока Неттл варила суп в маленьком котелке на углях, Келлен принялся расспрашивать Линнет о беглецах из верхних земель, с которыми она встречалась в лесу. Поначалу та не слишком хотела о них рассказывать.
– Это и до завтра может подождать, – вмешалась Неттл. – У нее был трудный день! – И это она еще очень тактично намекнула на то, что Линнет до сих оставалась наполовину статуей, а ее кровожадный муж был убит.
– Нет, не может! – воскликнул Келлен. – У нас мало времени!
На самом деле он хотел сказать: «У меня мало времени». Одежда Плотника была сшита из тканого полотна, и Келлен уже чувствовал, как нити, вылезшие из манжет, начинают щекотать ему запястья.
– Линнет, ты же знаешь, кто эти люди?
На честном лице Линнет мгновенно проступило выражение скрытности и упрямства. «Да, – подумал Келлен. – Она знает».
– Они не плохие! – сказала Линнет, защищаясь. – Просто им не повезло. Они никому не причинят
