Паучий дар - Фрэнсис Хардинг
Поднялся ветер, камыш сухо зашелестел. Неттл услышала, как вдалеке заголосила выпь, словно кто-то дунул в бутылку. «Кто? – гулко вопрошала она. – Кто?» На миг Неттл почудилось, что в шуме ветра она различает другие голоса, другие слова…
– Давай-ка вернемся на озеро, – пробормотала она. – А то тут всякое лезет в голову.
* * *
Жители озерной деревни заметно смягчились, когда Келлен сообщил, что хочет помочь жене Плотника. Кажется, их с Милостью все любили.
– Она словно лучик солнца, а он построил почти все дома в нашей деревне, – поделился Дядюшка. – Ужасно, что с ними такое приключилось. Плотник за нее в огонь и в воду.
Когда Неттл принялась расспрашивать местных о Псе, выяснилось, что все считали, будто он – отродье Мари.
– Всё так, всё так, – приговаривала старуха, продолжая размеренно водить точильным камнем по лезвию рогового ножа. – Он-то ни в чем не виноват и старается быть полезным. Нам нужно дерево для хижин и лодок, и он его достает.
– Но как? – спросила Неттл. Она знала, что без особого разрешения в Глубокой Мари рубить деревья запрещено.
– Марь рассказывает ему, где найти деревья, которые повалила гроза. Иногда ему даже позволяют пользоваться топором. Он умеет находить с лесом общий язык.
– То есть… для вас он скорее подспорье, чем источник опасности? – уточнила Неттл, пытаясь переварить услышанное.
Старуха помедлила, потом уклончиво пожала плечами.
– Ты же не станешь выкидывать нож только потому, что об него можно порезаться, – сказала она, бросив взгляд на свежезаточенное лезвие. – Просто научишься правильно с ним обращаться.
– Но Плотник с женой его боялись, так? – с нажимом спросила Неттл.
– Ой, да бедная девочка и не знает, когда надо бояться, – с улыбкой ответила старуха. – Она бы и змее зубы почистила, скажи та, что у нее клыки болят.
Внимание Неттл привлек громкий плеск, раздавшийся позади нее. Она вдруг поняла, что ботинки Келлена и бо́льшая часть его одежды валяются кучей на причале. Сам Келлен прыгнул в озеро – к великой радости детей, которые играли в воде, гладкие и бесстрашные, словно выдры.
– Твоему другу следует поостеречься водорослей, – заметила старуха. – И пиявок.
Келлен тем временем забрался на нижний сук высокого дерева и оживленно болтал с ребятней, которая стояла в воде под ним. Маленькая девочка ткнула пальцем куда-то вверх, и Келлен, к большому недовольству Неттл, стал карабкаться по стволу, одетый только в мокрые подштанники.
* * *
– У меня были на то веские причины, – заверил подругу Келлен, когда наконец вернулся на подвесную дорожку.
– Что тебе понадобилось на дереве? – спросила она.
– Оставить отметку о том, как высоко я забрался. – Келлен слегка дрожал, но это не мешало ему широко улыбаться. – Все дети оставляют там отметки. И знаешь, кто забрался выше всех? Девочка, которую все зовут Милостью. Ее отметка вон там, на самом верху.
Неттл запрокинула голову и увидела, о чем он говорит. Получается, Милость карабкалась до тех пор, пока ствол не стал шириной с ладонь и не начал раскачиваться, а ветки не прогнулись под ее весом…
– Все твердят, что она очень добрая и слишком доверчивая, – сказал Келлен. – Но у нее есть и другие качества. Она дружелюбная, смелая и безрассудная. Она готова в одиночку пойти в камышовый лес, чтобы помочь подозрительным беглецам только потому, что ей их жаль.
– Такие люди обычно не бегут от опасности. – Неттл поняла, к чему он клонит.
– Вот именно, – кивнул Келлен. – Тем не менее она перебирается в хижину на отшибе. Тебе не кажется это странным? – Он отбросил с лица волосы, повисшие мокрыми сосульками. – И вот еще что: Милости становится хуже. А не должно, так?
– Не должно, – согласилась Неттл. – Она и встать-то не может, как же ей удается отыскивать камни?
Келлен пытливо посмотрел на нее.
– Неттл, – медленно проговорил он, – среди тех, кого мы сегодня встретили, был человек, при виде которого тебе стало не по себе?
Неттл вздохнула и призналась:
– Да. Безо всякой на то причины… Я подумала, что у меня разыгралось воображение.
– Вот и я так подумал.
– Но если мы правы, что нам делать? – спросила Неттл. Она была уверена, что они говорят об одном и том же человеке. – Ты сможешь снять проклятие?
– Если мне удастся потолковать с Милостью наедине. – Келлен сдвинул брови и вдруг пробормотал более уверенно: – Хотя нет, нужно, чтобы она сама со мной поговорила.
– По-твоему, Плотник подпустит тебя к жене? – спросила Неттл.
– Конечно, не подпустит, – сказал Келлен. – Поэтому нужно улучить момент, когда он выйдет из дома. Надеюсь, долго ждать не придется: времени у Милости осталось немного.
Глава 34
Трещины
Незадолго до заката, когда насекомые уже затянули вечернюю песнь, Келлен с Неттл сидели, пригнувшись, в маленькой белой лодке, скрытой в гуще камышей. До дома Плотника было рукой подать, но все-таки не так близко, чтобы не задеть танцующих кукол.
– Не может же он торчать дома вечно? – пробубнил Келлен. Его одолевало нетерпение.
– Тише! – Неттл вскинула руку.
Со стороны хижины на сваях долетел глухой стук закрывшейся двери, потом скрип деревянных перекладин, прогибающихся под тяжестью человека. Затем послышался плеск потревоженной водной глади. Вот заплясала-застучала одна кукла, за ней другая.
Сквозь заросли камышей Келлен едва смог разглядеть Плотника, который стоял в плоскодонке и толкал лодку вперед при помощи шеста.
Несколько минут Келлен с Неттл сидели неподвижно, пока шелест и плеск окончательно не стихли вдали. Потом они кое-как выпутались из укрытия и направились по узкому каналу к дому. Приближаясь к каждой очередной кукле, Келлен осторожно перереза́л шнурок, чтобы стук не заставил Плотника вернуться.
Быстро привязав лодку к плавучему причалу, они залезли по веревочной лестнице в хижину на сваях.
– Думаю, он скоро вернется, – пробормотала Неттл. – Я посторожу.
«Вот в чем загадка прелести Неттл», – подумал Келлен, ощутив к ней прилив уважения. Сначала она разносит его планы в пух и прах, но, как только они увязают в деле по уши, становится невозмутимой, как гора.
Дверь в хижину была заперта, поэтому Келлен с трудом приоткрыл ставни и ножом разрезал грязную сетку от насекомых. Проскользнув в окно, он с тихим стуком спрыгнул на деревянный пол. В противоположном конце темной комнаты раздался слабый шуршащий стон. В розоватом свете закатного солнца, проникшем сквозь приоткрытые ставни, Келлен с трудом разглядел проклятую женщиной, бесформенной глыбой застывшую в кресле.
– Не бойся! – сказал он, торопливо пряча нож. – Я пришел помочь.
Милость испуганно наблюдала за тем, как он приближается.
– Я уже приходил сегодня, помнишь? – спросил
