Отражения одиночества - Светлана Залата
– Пойти к Пауку, в его сеть – это было мое решение.
Серафим кивает.
– И ты видишь его последствия.
Саша вздрагивает. Стоит говорить обо всем неприятном сразу. Не тянуть.
– Прости. Из меня не получилось хорошего ученика. Думаю, с Миклошем будет проще. Спасибо за все, что ты сделал для меня.
Она пытается подняться и уйти – но Серафим не дает.
– Саша, прекращай бессмысленное самобичевание. Твои действия привели к не самым лучше результатам. Сделай выводы и идем дальше. Я, ты и Миклош. И все те, кто хотят быть с нами.
Несколько секунд Саша пытается осмыслить услышанное. Потом поднимает глаза на мага.
– Я в курсе, что все отношения рано или поздно омрачаются ссорами, и отношения учителя и ученика – не исключение. Я расстроен из-за того, что ты предпочла замкнуться и действовать в одиночестве, не слыша никого и ничего. И не пытаясь услышать. Но ты – мой ученик. И остаешься им, как и Миклош. Я на твоей стороне, помнишь? И это не изменится. К тому же доверие – вещь обоюдная, и признаю, я сам с благими намереньями в некотором роде отказал тебе в нем, пусть и желая оградить от трудностей. Но, очевидно, вышло наоборот.
Саша только кивает и закрывает глаза, переживая момент странной, захватывающей разум эмоциональности. Серафим ничего не говорит. Хотя сейчас его присутствие в связи ощутимое и явственное. Несмотря ни на что.
Проходит несколько минут, пока слезы, зачем-то появившиеся под веками, не отступают.
– Пойдем отсюда, Саш, – Серафим говорит теперь совершенно обыденным тоном, словно она просто сидит перед ним на каком-то уроке. – На самолет и домой. Учиться обращаться с полученным, подводить итоги, решать и думать. К тому же тебе Екатерина передала приглашение.
– Приглашение?..
– На свадьбу. Через два дня. Так что пора возвращаться в Краснодар.
Саша кивает и поднимается на ноги.
Она чертовски устала. И очень о многом хочет поговорить. Но пока – самолет и спать Или самолет и вопросы. Но самолет будет потом, а пока Саша просто переставляет ноги вслед за наставником, рядом с Миклошем, не меньшее нее уставшим, но, по крайней мере, живым.
Уже в самолете, каком-то мелком борту, летящему по частному разрешению только с ними троими в качестве пассажиров, Саша, подремав буквально с полчаса, все же, пусть с некоторым сомнением, подсаживается к смотрящему куда-то в ночную темноту по ту сторону иллюминатора Миклошу.
Серафим, кажется, спит. По крайней мере, глаза мага закрыты, а тело расслаблено. Хотя Саша четко чувствует его присутствие в связи. Но пока не похоже, что он собирается вмешиваться в происходящее, хотя и рекомендовал им обоим выспаться, предлагая даже усыпить магически. Впрочем, и Саша, и Миклош отказались наотрез.
Парень поднимает глаза. Без укора – хотя имеет полное право злиться и ненавидеть.
– Прости, Мика. Я тебя едва не убила своим высокомерием.
– Я жив, – чуть пожимает плечами парень, слабо улыбаясь. – Но больше так не делай. Несмотря ни на что, думаю, быть живым все-таки лучше, чем мертвым. Даже в вашем безумном мире.
Саша качает головой.
– Я перед тобой виновата.
– Без тебя я бы торчал в амулете, или чего похуже, так что расслабься по этому поводу. Я твой вечный должник, и я от этого не отказываюсь.
Достаточно долго Миклош молчит, хотя Саша ощущает, что парень не против продолжить разговор.
– Знаешь, мне иногда кажется, что я что-то упускаю в людях и их отношениях. Признаюсь, это всегда меня интересовало. Вот я смотрю на тебя и просто не могу понять: почему для тебе довериться человеку, который сидит у тебя в голове и которого ты знаешь несколько часов в непонятно каком ритуале – возможно, а спросить наставника, у которого ты три года учишься и который тебе уже помогал – нет?
Саша чуть пожимает плечами. Странно, Миклош не злится, не пытается обсудить произошедшее, ничего такого. Спрашивает о причинах ее поступков. Саша усмехается, прокручивая в голове слова Паука. Она глупец – пожалуй.
Ответ приходит после короткого раздумья.
– С тобой… Я была главнее.
– А. Тебе сложно потерять контроль над ситуацией, – понимающе усмехается Миклош. – Воистину, люди не меняются, столько бы поколений не народилось… Но, Саша, правда, Серафим может ошибаться. Но он никогда не откажет в помощи и сделает все, чтобы сохранить жизнь тем, кто ему дорог. Даже если «эти» ему пытаются в этом помешать. Я знаю его чуть дольше, и понимаю что все, что случилось со мной – результат моей глупости. Моей веры в то, что я со всем справлюсь сам, даже в тех местах, где я объективно не мог справиться. И вот результат. Погибли люди. Погибли близкие мне люди.
Саша вздыхает. Она едва сама не стала причиной этого. Как раз потому, что возомнила себя Владычицей Морской. Всесильный властитель менгира, как же… Решил Паук что-то сделать – она и дернуться не успела. Даже если он и правду готовился к этому годами, все равно. Никак ее сила не помогла.
– Сегодня я и сам сглупил, – Миклош чуть разводит руками. – Понял, что вампир может навести на наш отель, ушел оттуда. Сообразил, что лицо-то мое можно спрятать в таком большом городе, а вот что амулеты любой Затронутый издалека заметит, я-то ими был увешен с ног до головы, и теми, что у меня с самого начала были, и теми, что ты отдала, не подумал. Забери их, кстати.
– Я не…
– Забери. Я знаю, ты отдавала мне это с чистым сердцем, но сейчас они точно не нужны. К тому же вероятностный щит все равно выгорел, а перезаряжается он от твоего энергетического контура, для меня он бесполезен.
Саша подняла полные удивления глаза на Миклоша.
– Ты не видишь этого?
Ей только и остается, что помотать головой.
– Надо же. Впрочем, наверное, со стороны виднее, к тому же год учился на специалиста-артефактора, до того как в ритуалогию ударился.
– Выгорел. А в итоге…
– А в итоге я жив. И ты. Ты хоть понимаешь, что выжгла Черный Круг на чистой силе за несколько секунд?
Саша чуть пожимает плечами.
– Я мало знаю об этом ритуале. Да и на его течение все равно давили, подтачивая плетение. Наставник пришел, потому что ты ему написал.
– Ну я решил, что даже если ты меня не слышишь, то нужно все-таки действовать, а не ждать. У меня было надежда, что Серафима ты
