Дмитрий Казаков - Аллоды. Игра в чертогах смерти
Насколько он понял, осталось совсем немного…
Но сделав пару шагов, почувствовал, как спереди повеяло свежестью, непонятно откуда донеслась соловьиная трель. Показалось, что под ногами не камень, а мягкая зеленая трава, и так приятно будет на нее упасть, раскинуть руки, подложить что-нибудь под голову.
Сильные пальцы вцепились в плечо, потянули назад.
– Теперь моя очередь тебя останавливать, – сказал Головешка. – Дохляк не врал. Заклинания восстанавливаются, и нужно придумать, как здесь пройти, провалиться мне в астрал…
Расин помнил, сколько возились Зэм, прежде чем одолели чары этого коридора.
– Ты справишься? – спросил он.
– Постараюсь, – уверенности в этом слове было не больше, чем рассудительности в башке типичного орка.
Головешка тяжко вздохнул, огонек выпорхнул из его ладоней и повис под потолком. Эльф повел рукой сверху вниз, точно поглаживая нечто невидимое, потом еще раз, и птичье пение зазвучало вновь, и впереди между стен обозначилось нечто похожее на огромный клубок светящейся веревки.
Расин, чтобы не мешать, отступил назад, к лестнице, и даже спустился на пару ступеней.
Пока внизу тихо, но Эрэм может появиться в любой момент, и если придется напасть на него с голыми руками, то лучше сделать это здесь, атакуя сверху, да еще и в узком пространстве, где магу не развернуться.
– Давай сюда, – позвал Головешка. – Я придумал.
Он держал нечто вроде голубого полупрозрачного колпака такого размера, чтобы без проблем надеть на голову.
– Это что? – спросил Расин.
– Некая разновидность защиты от магии, которая заставит тебя на время оглохнуть. Загородившая дорогу пакость действует первым делом через слух, и если у нее этого не получится, то может быть и удастся проскочить…
– Может быть?
– Откуда я могу знать наверняка? – лицо эльфа, покрытое напоминавшими кляксы пятнами ожогов, подергивалось. – Чары еще не вошли в полную силу, и это наш шанс! Рванем со всех ног, так, глядишь, и получится… Все равно ничего лучше я не придумаю!
– Хорошо, давай, – Расин подставил голову, а про себя взмолился великому Незебу и Святой Троице, а также всем двенадцати Покровителям разом, чтобы эта штука подействовала.
Со стороны лестницы долетел приближавшийся шорох.
Хадаганец ощутил легкое, почти невесомое прикосновение, что-то скользнуло по шее, и все звуки исчезли. Повернувшись, обнаружил, что Головешка надевает на себя точно такой же полупрозрачный колпак.
«Бегом!» – это слово эльф, должно быть, прокричал, но Расин не услышал ничего.
Он кивнул и припустил вперед, вслед за летевшим у потолка магическим огоньком. Пахнувший травой ветер снова коснулся лица, уши не уловили ничего, и сонливость ударила совсем не с прежней силой.
В один момент веки все же опустились, но он продолжал бежать.
Если даже свалится, то перекатится вперед на метр-другой, и глядишь, выйдет из области действия заклинания.
– Все! – это восклицание Головешки прозвучало неожиданно громко, и Расин поморщился.
– Да? – спросил он, останавливаясь, и в тот же момент тоннель наполнился светом и грохотом.
Заклинание, оставшееся за их спинами, вспыхнуло призрачным огнем, и по другую его сторону обнаружился Эрэм с поднятыми руками. Похоже, он метнул какую-то мерзость в спины беглецам, и тех спасли лишь те чары, которые только что были препятствием.
– Я до вас доберусь! – крикнул восставший, перекрывая рокот в земных глубинах.
– Мечтай-мечтай, – бросил Головешка.
Если даже восставший не подглядел, каким приемом они воспользовались, то рано или поздно в его не самую тупую голову придет та же мысль, и тогда он и эту преграду оставит позади.
Увидев проникающий внутрь пирамиды слабый, рассеянный свет, Расин едва не вскрикнул от радости. Судя по нему, ночь шла к концу, но солнце еще не взошло, и над джунглями Асээ-Тэпх царило утро.
На этот раз остановился сам, безо всякого напоминания, глянул на Головешку.
– И это на месте, – подтвердил тот без особенной радости. – А ну-ка, проверим…
Эльф сделал шаг, и посреди коридора, в полуметре над полом начал формироваться сгусток тьмы. Отрастил ноги, вытянулось бронированное рыло, и черный зверь, ощерив зубастую пасть, ринулся в атаку.
Он выглядел не совсем настоящим, менее материальным, чем тот, с которым имели дело, пытаясь проникнуть внутрь, но ударил Головешку ощутимо, так что тот выругался и отскочил назад.
– Что будем делать? – спросил Расин, оглядываясь.
Отсюда он не мог видеть, чем занят Эрэм, но шагов восставшего пока не слышал.
***
– Что делать? – вопросом на вопрос ответил Головешка, потирая ушибленное бедро. – Или я придумаю, как мы пройдем через эту штуковину, или мы тут останемся. Можно было бы испугаться, что навсегда, вот только это «навсегда» не продлится долго. Наш гнилой друг не даст ему затянуться…
Сил у него было куда больше, чем в подземельях под пирамидой, но все равно они вернулись не полностью. Он хорошо раздичал заклинание, понимал, что оно еще не восстановилось до конца, и что в этом, возможно, их шанс, и что нельзя терять ни мгновения.
Но вот как пройти через эти чары, он пока не знал.
Может быть, ударить сотканного из самой плоти магии зверя той же магией? Ничего такого они почему-то не пробовали, все норовили пустить в ход простое оружие…
– Давай-ка, – сказал Головешка. – Двигай вперед, а я постараюсь его выцелить.
– Я буду в роли живца? – спросил Расин.
– Что-то вроде того.
Хадаганец сделал шаг, чуть пригнувшись и расставив руки, точно собрался бороться с колдовской тварью. Та рванулась ему навстречу, и не обратила внимания на ударившую в загривок молнию, на окутавший длинную морду сгусток кислоты, способной проесть сталь.
– Ах ты! – рявкнул Расин, отлетая назад и падая на спину.
Нет, этот способ не годится.
Наложить на себя невидимость вкупе с незримым шагом?
Но заклинание лишено зрения и слуха, оно реагирует на ту искру, что пылает внутри живого существа, неважно, эльфа ли, уродливого гоблина, огромного тролля или пожирающего падаль разумного ящера.
Как скрыть ее?
Или, может быть, не скрыть?.. Сколько объектов способны остановить эти чары?
– Сейчас, сейчас, – прошептал Головешка, и руки его лихорадочно задвигались, творя один пасс за другим: взять его собственную искру, а также ту, что горит в груди Расина, и создать с дюжину отражений каждой, чтобы заклинание восприняло надвигающуюся на него толпу.
Хадаганец только хмыкнул и отступил к стене, когда в коридоре начали возникать смутные человекоподобные силуэты. Один взмахнул руками, второй подвис у самого потолка, и внутри каждого вспыхнула крохотная сверкающая точка.
