Ученье — свет, а неученье — тьма - Павел Вяч
Дело мгновенно пошло на лад, и лысый мужчина начал… проявляться, что ли?
С каждой секундой его становилось видно все лучше и лучше.
Черные брюки, белая рубашка с закатанными до локтя рукавами, развевающийся на ветру алый галстук, солнцезащитные очки, торчащие из кармана рубашки. И сумасшедшая улыбка на гладко выбритом лице.
Интересно, получится или нет?
Я прямо-таки физически чувствовал, как энергии, несмотря на гигантские объемы, которые я только что перекачал к стеле, хватает едва-едва.
И не допустил ли я ошибку, потратив некроэнергию на восстановление Сети, а не на уничтожение армии нежити?
Но мелькнувшее следом уведомление развеяло все мои сомнения:
Сеть 2.0 Скачать обновление? Да
А следом повалилась целая уйма сообщений, среди которых я вычленил только:
Внимание! Обновлено задание «Лютики»!
Внимание! Любой ценой удержите «Лютики», не допустив прорыва адептов Скверны и нежити на Порог!
Ха-ха… Любой ценой…
Внутри меня, благодаря Анубу, черная дыра, которая высасывает из меня саму жизнь. Резервуар пуст, а вокруг меня только псы, которых сейчас отгоняет фон Лютик, нежить, да горстка смертников-защитников…
— А оно тебе, вообще, надо? — за спиной раздался тот же самый голос, который я слышал при активации Глаза Смерти. — Местные плевать хотели на ваш подвиг, на ваши смерти. А оставшиеся на поле боя воины сделали это из чувства долга.
— Врешь, — прошипел я, понимая, что голос прав.
Местные действительно плевать хотели на погранцов и резервистов, более того, они винили нас в свалившихся на них бедах.
И как бы я ни понимал душой, что мы поступаем правильно, изнутри все равно грыз червячок сомнения — будто… будто нас предали свои же, что ли?
— Вы отдаете за них свои жизни, а они вставляют вам палки в колёса, — подтвердил голос. — Вспомни только, сколько добрых воинов умерло, когда вы вытаскивали не послушавшихся вас гражданских?
Голос явно знал, куда бить — я до сих пор не мог простить местным их глупости, переходящей в тупость. И ладно ещё мы, но эти сумасшедшие приговаривали к смерти своих детей!
— Стоит ли оно того? — вкрадчиво продолжил голос. — Ведь мы оба знаем, что больше всего достойны жизни именно те, кто остался в городе, а именно смертники! А остальные… в большинстве своем… мусор!
И снова голос ударил в самое больное место. Я действительно не считал, что большинство спасшихся местных заслуживают жизни. Ведь большая часть из них даже не пожелали защищать свой дом!
Хотя, были, конечно и исключения…
В памяти промелькнули пацаны — Жорка и Дима-Димеон. Первый местный, второй форточник, но оба сражались с псами!
Вспомнил Дана, оставшегося на своем посту… Людвига, погибшего в схватке с Пожирателем, Асира, отдавшего жизнь за родной город…
— Так-то ты, конечно, прав, — пробормотал я, ловя на себе взволнованный взгляд фон Лютика, который не давал псам приблизиться ко мне. — Но есть один нюанс.
В памяти всплыл торговец Столин Духов, отдавший все, что у него было…
Пацаны-мебельщики, делавшие мне столы и вступившие в ополчение…
Капитан Багур, выбравший защищать родной город вместо сытной службы Ков’альдо…
Фон Корос, сражающийся за этот городок так, будто за своё личное имение…
Аш, трясущийся над жизнью каждого кадета, погранца и резервиста…
— Хороших людей все-таки больше, чем плохих.
— И именно хорошие и умрут, а плохие останутся жить! — в голосе промелькнула тщательно скрываемая паника.
— Неважно, как поступают остальные, — прошептал я, растворяясь в потоке, — важно, как поступаешь ты.
Голос ещё что-то возражал, угрожал и льстил, но я его не слушал.
Войдя в состояние здесь и сейчас, я увидел Лютики будто бы с высоты птичьего полета и в то же самое время на расстоянии вытянутой руки.
Я видел засевших в домах мужиков, которые решили отсидеться в подвалах или чердаках, видел наших погранцов и резервистов, оставшихся удерживать псов и нежить, видел песьеголовых, отбивающихся от сошедших с ума немертвых…
И за спиной каждого из них стояла… Фрейя.
Я бы все равно сделал то, что намеревался, но её присутствие приносило облегчение — ведь все они были помечены Смертью.
Внимание! Помните! Впитав жизненную силу умирающего существа, вы автоматически смените класс на «Темный жнец».
Внимание! На текущий момент пантеон богов Порога пуст, а боги соседних миров не посмеют оставить свои миры в столь неспокойное время.
Внимание! Здесь и сейчас — лучший момент, чтобы выбрать свой путь!
Я не мог воспользоваться арсеналом магии Смерти — поэтому о массовом упокоении можно было забыть, но у меня в запасе было два плетения: Касание и Волна Смерти.
Нельзя так просто взять и уничтожить несколько легионов нежити. Особенно, когда их создатель поставил соответствующую защиту.
Точнее, можно, но потребуется огромное количество энергии, примерно равное тому, что я только что отправил на восстановление Сети.
Но есть один финт…
Огненный вихрь Корзина обжигал немертвых, но они упрямо шли вперёд, Дан уже вычерпал свой источник до дна и сейчас платил за магию своей жизнью, погранцы, несмотря на свой опыт и сноровку, банально вязли под волной нежити…
Наша оборона трещала по швам, и ещё чуть-чуть, и вся эта орава выплеснется на «подкову»…
А значит медлить больше нельзя.
— Простите меня, братцы, — прошептал я и, чувствуя, как по щекам катятся слёзы, вскинул перед собой руки.
Если впитать силу живого существа, действительно можно стать сверхчеловеком, но мой план заключался немного в другом.
Вдохнув в себя жизни своих товарищей, я задержал дыхание и в отчаянии скрипнул зубами — несмотря на то, что в моих руках сейчас находилось огромное количество энергии, мне все равно не хватало.
Причем много…
Судорожно втянул в себя энергию из артефактов Зарыша… и все равно мало!
Неужели все это было зря? И я, вместо того, чтобы помочь парням разменять их жизни на нежизнь нежити, просто-напросто их… убил?
— Не спи, племяш! — фон Лютик, появившийся передо мной сунул мне в руки мой же кинжал. — В сердце, ну!
— Не могу… — прошептал я, ничего не видя из-за застилавших глаза слёз.
— Через немогу! — фон Лютик дернул щекой. — Добровольно отданная в жертву жизнь…
— … дает в два раза больше энергии, — закончил я. — Но ты же… Не могу!
— Я люблю тебя, племяш, — улыбнулся вампир, — и горжусь
