Северное сияние. Юбилейное издание с иллюстрациями - Филип Пулман
Загремел засов, и дверь отворилась. В камеру хлынул свет, она вскочила на ноги, а Пантелеймон живо юркнул к ней в карман.
Едва медведь-стражник наклонил голову, чтобы поднять кусок тюленины и бросить внутрь, она подскочила к нему со словами:
– Отведите меня к Йофуру Ракнисону. Вы пожалеете, если не отведете. Это очень важно.
Он выронил мясо из пасти и поднял голову. Выражение медвежьей морды трудно понять, но ей показалось, что он рассержен.
– Это насчет Йорека Бирнисона, – быстро добавила она. – Я что-то знаю о нем, и это надо знать королю.
– Скажи мне, и я ему передам, – ответил медведь.
– Так будет неправильно, никто не должен узнать это раньше короля. Извините, я не хочу показаться грубой, но есть правило: король должен все узнавать первым.
Возможно, он был тугодум. Во всяком случае, он задумался, потом закинул мясо в камеру и сказал:
– Хорошо. Иди за мной.
Он вывел Лиру на воздух, чем немало ее порадовал. Туман рассеялся, и над двором-колодцем блестели звезды. Стражник перемолвился с другим медведем, и тот подошел к ней.
– Ты не можешь увидеться с Йофуром Ракнисоном, когда тебе захочется, – сказал он. – Подождешь, пока он не захочет тебя видеть.
– Но я должна сказать ему что-то важное, и срочно. Насчет Йорека Бирнисона. Его Величество обязательно захочет это знать, а никому другому я сказать не могу, понимаете? Это будет невежливо. Он очень рассердится, если узнает, что мы повели себя невежливо.
Этот довод, по-видимому, отчасти убедил медведя или, по крайней мере, озадачил: он умолк. Лира не сомневалась, что правильно поняла положение дел: Йофур Ракнисон устанавливал столько новых правил, что никто из медведей толком не понимал, как надо себя вести, и эту неуверенность она могла использовать, чтобы попасть к Йофуру.
Медведь удалился, чтобы проконсультироваться с вышестоящим, и вскоре Лиру снова провели во Дворец, только теперь – в Государственные покои. Тут было не чище, а дышать даже труднее, чем в камере, потому что к обычному смраду добавился густой и тяжелый запах духов. Ее заставили ждать в коридоре, потом в приемной, потом перед большой дверью, а медведи между тем о чем-то спорили и совещались, бегали туда и сюда, так что она успела подробно разглядеть нелепое убранство помещения: все стены были покрыты позолоченной лепниной, кое-где уже облупившейся от сырости, а цветастые ковры затоптаны грязными лапами.
Наконец большая дверь отворилась изнутри. Яркий свет полудюжины люстр, малиновый ковер, густой запах духов и морды десятка с лишним медведей, все повернутые к ней; все без брони, но каждый с каким-то украшением: один в золотом галстуке, другой в шапке из пурпурных перьев, третий в малиновом кушаке. Как ни странно, в зале жили и птицы; поморники и бакланы сидели на гипсовом карнизе и то и дело слетали вниз, чтобы схватить кусочки рыбы, выпавшие из гнезд на люстрах.
А на помосте в дальнем конце комнаты возвышался огромный трон. Для прочности и внушительности он был сделан из гранита, но, как и многое другое во дворце Йофура, украшен пышными позолоченными гирляндами и фестонами, выглядевшими на нем как мишура на горе.
На троне сидел самый большой медведь из всех, каких видела Лира. Йофур Ракнисон был выше и массивнее, чем даже Йорек, и морда у него была более подвижной и выразительной, как-то по-человечьи выразительной, в отличие от морды Йорека. Когда Йофур посмотрел на нее, ей показалось, что на нее смотрят глаза человека – человека из тех, кого она видела у миссис Колтер, тонкого политика, привыкшего к власти. На шее у него висела тяжелая золотая цепь с ярким драгоценным камнем, а его когти в добрых пятнадцать сантиметров длиной были покрыты позолотой. В целом он производил впечатление колоссальной силы, энергии и хитрости; при его размерах безвкусные украшения не выглядели нелепостью, – в этом было скорее какое-то варварское великолепие.
Лира дрогнула. Ее план показался ей жалким.
Но она немного приблизилась к нему (это было необходимо) и тут увидела, что у Йофура кто-то сидит на колене, как сидела бы на колене у человека кошка… или деймон.
Это была большая тряпичная кукла, манекен с бессмысленным человеческим лицом. Он был одет примерно так же, как миссис Колтер, и отчасти напоминал ее. Это был игрушечный деймон Йофура, и Лира поняла, что все получится.
Она подошла к трону и низко поклонилась. Пантелеймон тихо сидел у нее в кармане.
– Приветствуем вас, великий король, – тихо сказала она. – Вернее, я приветствую, а не он.
– «Он» – это кто? – Голос у Йофура оказался мягче, чем она думала, и богаче интонациями. Заговорив, он махнул лапой перед пастью, чтобы согнать собравшихся там мух.
– Йорек Бирнисон, Ваше Величество, – сказала она. – Я должна сообщить вам что-то важное и секретное и, думаю, надо сообщить это наедине.
– Что-то о Йореке Бирнисоне?
Она подошла к нему совсем близко, осторожно ступая по загаженному полу и отмахиваясь от мух, роившихся перед лицом.
– Что-то о деймонах, – сказала она так, чтобы слышно было только Йофуру.
Выражение его морды изменилось. Понять его она не могла; ясно было только, что он заинтересован. Внезапно он подался вперед, заставив ее отскочить в сторону, и что-то рявкнул своим медведям. Те наклонили головы и попятились к двери. Рев его вспугнул птиц, они взлетели, закричали, покружили над головой и снова уселись в гнезда.
Когда тронный зал опустел, Йофур Ракнисон нетерпеливо повернулся к ней.
– Ну? Скажи мне, кто ты такая. И что там о деймонах?
– Я деймон, Ваше Величество.
Он на секунду застыл.
– Чей?
– Йорека Бирнисона, – последовал ответ.
Это была самая опасная речь в ее жизни. Она отчетливо понимала, что только изумление мешает ему убить ее на месте. И продолжала не мешкая:
– Ваше Величество, пожалуйста, позвольте мне объяснить, прежде чем вы меня накажете. Я рисковала, когда шла сюда, и, как видите, ничем не могу повредить вам. Наоборот, я хочу вам помочь, для этого и пришла. Йорек Бирнисон был первым медведем, который получил деймона, а первым полагалось быть вам. Я хочу быть вашим деймоном, а не его, поэтому и пришла.
– Каким образом? – осипшим голосом произнес он. – Каким образом медведь получил деймона? И почему он? И почему ты так далеко от него?
Мухи вылетали из его пасти, как крохотные слова.
– Очень просто. Я могу удаляться от него, потому что я – как деймон ведьмы. Вы знаете, что они могут улетать на сотни километров от своих людей? И я так же. А как он получил меня – это было в Больвангаре. Вы слышали о Больвангаре, вам, наверное, рассказывала миссис Колтер, но,
