Роберт Сальваторе - Гаунтлгрим
— Это только слова.
— Но слова верные. Что ты теряешь? Можешь мне не верить, но скоро ты будешь шагать вместе со мной и моими спутниками по залам Гаунтлгрима.
Далия вскочила со своего кресла и напряженно замерла, выставив перед собой восьмифутовый посох.
— Ты дала мне ответ, когда воспользовалась кольцом, — сказал Джарлакс.
Лицо эльфийки стало задумчивым, но она кивнула.
— Почему? — спросил наемник. — Вряд ли это самый лучший и легкий путь для тебя.
— Если сдержать Предвечного и предотвратить грядущие катастрофы, Кольцо Страха Силоры останется незавершенным, — ответила воительница. — И ей не выстоять в войне с Незерилом.
— Симпатизируешь незересам?
В глазах Далии полыхнула необузданная ярость.
— Разделяю твое презрение к ним, — поспешно добавил дроу. Он внимательно посмотрел на эльфийку. — Но ненависть к Силоре не менее сильна.
— Сзасс Тем обвинит в крахе Кольца Страха именно ее.
— А тебя это порадует.
— Это принесло бы мне одно из самых изысканных наслаждений в моей жизни.
— А после ты вернешься к Сзассу Тему и восстановишь свое положение?
В глазах воительницы вновь вспыхнул опасный огонек, и Джарлакс понял, что в корне не прав в своих рассуждениях. Хотя совсем недавно они были истинны. Но, воспользовавшись кольцом, что дал ей дроу, Далия увидела возможность освободиться не только от Силоры, но и от лича. Возможно, постоянное использование некромантии претило эльфийке, а возможно, она поняла, что те, кто следует за Сзассом Темом, навечно останутся в рабстве, какими бы привилегиями оно ни было обставлено.
Обе эти вероятности Джарлакс счел достойными внимательного рассмотрения.
— Мы отправимся в Гаунтлгрим довольно скоро, — сказал он. — Прежде, чем Силоре станет известно о наших планах и она успеет послать за нами своих слуг.
— И когда она это сделает, мы убьем их, — ответила Далия. — Этому дроу, Дзирту, представится возможность доказать мне, что его репутация заслуженна.
Джарлакс улыбнулся, ничуть в этом не сомневаясь.
— Мы должны уходить, — сказал Джарлакс, возвратившись к спутникам после беседы с Далией. — Некоторые из тех, кто желал нас остановить, бежали из города и, несомненно, передадут наши планы врагам.
— Ты сам говорил, что наших знаний недостаточно! — заспорил Бренор. — Куда надо сунуть эти твои сферы?
— Многое станет понятно, когда мы придем в Гаунтлгрим, за это я ручаюсь, — ответил Джарлакс, вспоминая слова Громфа, который цитировал призрака-дворфа, захваченного в филактерию Арклема Грита: «Посадите короля на трон Гаунтлгрима». — Время работает против нас, мой друг, — продолжал он. — Слишком многие желают повторного пробуждения Предвечного во имя своих низменных целей.
— Бреган Д’Эрт? — спросил Дзирт. — Уже готовы выступать?
Джарлакс качнулся с пятки на носок и поджал губы.
— Только мы четверо? — удивился дроу.
— Нет, пятеро, — поправил наемник и, обернувшись к распахнутой двери, приглашающе махнул рукой.
В комнату вошла Далия.
— Разве это не та девчонка, которую ты облепил слизью? — спросил Бренор.
— Это была уловка, чтобы она могла покинуть своих прежних компаньонов, инсценировав собственную смерть, — объяснил Джарлакс.
— Компаньонов, которых она натравила на нас в таверне, — запротестовал Атрогейт. — Ее целью было освободить рассветного гиганта!
— И ты думаешь, мы станем доверять ей? — воскликнул Бренор, уперев руки в бока.
— Далия был обманута, — ответил наемник. Он посмотрел на Атрогейта и добавил: — Как и мы.
— Ба! — фыркнул чернобородый дворф. — Она обманом заманила нас туда, чтобы освободить монстра!
— Я пыталась тебя остановить, — напомнила Далия.
— Это ты сейчас так говоришь.
— Я говорю правду, и ты это знаешь, — бросила эльфийка, отворачиваясь, чтобы рассмотреть Дзирта и Бренора — особенно дроу — более тщательно. — Я не меньше вашего желаю снова посадить Предвечного в клетку.
— Угрызения совести или месть? — спросил Дзирт с кривой усмешкой.
Далия уставилась на него тяжелым взглядом.
Бренор собрался продолжить спор, но эльф положил руку на плечо друга, успокаивая, а после кивнул эльфийке, чтобы та продолжала.
— Я заплатила за свое неповиновение хозяевам — моим бывшим хозяевам — слишком дорого. И продолжала платить каждый день, — сказала воительница. — Ноша моя тем тяжелее, чем больше я наблюдаю последствий. Когда-то я считала, что Сзасс Тем…
— Сзасс — что? — переспросил Бренор, взглянув на Дзирта, который недоуменно пожал плечами.
— Господин и владыка империи Тей, — пояснила Далия, — чьи миньоны управляют Кольцом Страха в лесу Невервинтер и пепельными зомби, что бродят по округе.
Дворфы и дроу кивнули, припоминая рассказы о могучем личе.
— Некогда я полагала Сзасса Тема пророком, — продолжила воительница. — Великий человек с великими целями. Но когда мне стала известна цена, которую придется заплатить за достижение цели, я почувствовала себя полной дурой.
— Значит, месть, — заключил Дзирт, и его игнорирование этической составляющей взглядов эльфийки заставило ее поджать губы и сузить глаза.
— Думаю, ты и была ею последние десять лет, — вмешался Атрогейт. — Дурой, я имею в виду.
Далия в ответ только фыркнула.
— Миньоны Сзасса Тема, фанатики-ашмадайцы, Силора Салм и даже мой бывший компаньон Дор’Кри…
— Вампир, — пробормотал чернобородый дворф.
Бренор изумленно уставился на него, затем перевел взгляд на эльфийку, и в его взгляде читалось неприкрытое отвращение.
— У тебя просто замечательные друзья, — заметил он.
— Некоторые сказали бы то же самое о дворфе и дроу, — парировала воительница, но, заметив опасно сузившиеся глаза Боевого Топора, поспешно подняла руки, признавая свою неправоту. — Они попытаются остановить вас… нас, — продолжила она. — Я знаю их. Знаю манеру их ведения боя и доступные силы. Я буду ценным союзником.
— И опасным шпионом, — добавил Бренор.
Дзирт поглядел на друга, затем на воительницу и наконец на Джарлакса. В конце концов, не многие разбирались в хитросплетениях этики и прагматизма лучше главаря Бреган Д’Эрт. Заметив пристальный взгляд дроу, наемник едва заметно кивнул.
— Значит, пятеро, — произнес Дзирт.
— Вперед, к Гаунтлгриму! — подхватил Джарлакс.
Все еще упирая руки в бока, Бренор вовсе не выглядел убежденным. Он снова начал спорить, но До’Урден склонился к его уху и тихо шепнул:
