За что убивают Учителей - Наталья Сергеевна Корнева
Любопытным глазам предстал суровый лик кочевника, склонившегося над ним и осматривавшего его с видимым беспокойством. В этот миг Элиар отчего-то показался красивее, чем Элирий привык считать. Кажется, мужественная грубость одежд только подчеркивала эту странную, необыкновенную красоту. Да, то была не каноническая утонченная красота Совершенных, но с притягательностью внешности Элиара было сложно спорить. Золотые глаза, очень ясные, похожие на осенний рассвет, с неожиданно теплым выражением наблюдали за ним; приглушенный тон кожи оттеняла природная яркость волос, в отсутствие прислуги собранных в простой высокий хвост, словно во времена ученичества.
Элирий исподволь разглядывал ученика и не мог знать, как бросается тому в глаза его собственный изнуренный вид. Ночные купания в холодной озерной воде определенно не пошли на пользу юному организму: нездоровая бледность покрывала щеки, скулы резко выделялись на осунувшемся от волнения узком лице. Серебряные змеи вились в небрежно распущенных волосах, еще не приведенных в порядок после сна.
Не вынеся столь пристального внимания, Элирий вновь притворно смежил веки, но поздно: волчонок заметил, что он пришел в себя.
Не желая насильно вытягивать из-под покрывала руку Учителя и тем самым принуждать демонстрировать наготу, Второй ученик молча положил пальцы ему на горло, принимаясь прощупывать пульсацию крови. Элирий не отстранился, позволяя воспитаннику делать то, что нужно: считать пульс и слушать дыхание.
– Учитель понимает, что находится в моих руках? – прерывая тишину, осторожно начал разговор Элиар.
Проклятье, разве обязательно приступать к допросу с таких мучительных для самолюбия признаний?
– Да, – с трудом разлепив пересохшие губы, тихо произнес Совершенный, – понимаю.
С прошлой жизни Элирий забыл многое, но отчетливо помнил положение, лучше всего подходящее для прослушивания пульса на шее; а потому, чтобы облегчить процедуру, без слов развернул голову навстречу цепкой хватке. Он не будет препятствовать, чтобы чужие пальцы заняли верную позицию и перестали болезненно пережимать горло, пытаясь расслышать кровь. Такой энтузиазм вреден. Элирий со вздохом закатил глаза: сразу видно, по натуре своей Второй ученик его скорее воин, чем лекарь, хоть и изучал целительство. Пальпировать сонную артерию следует мягче: чрезмерным сдавлением легко спровоцировать обморок или даже остановку сердца, что особенно опасно после переохлаждения и переутомления такого слабого тела.
Мыслимо ли: своими собственными действиями надменный Красный Феникса Лианора сам помогает врагу контролировать себя! Но, во всяком случае, пока это происходит по доброй воле, он не теряет достоинства.
Золотые глаза Элиара расширились от этой неожиданной демонстрации смирения. Пальцы тут же скользнули за чуть выступающий кадык и немного расслабились, точно нащупав пульсирующую артерию.
Дышать стало легче, но в то же время труднее: Красный Феникс замер, остро ощущая беззащитность. Средний и указательный пальцы ученика сместились еще немного и установились наконец на нужной точке – важнейшей энергетической точке контроля. Горло – сакральное место выхода энергии. Именно поэтому изобретенная им наиболее эффективная печать контроля, большая печать Запертого Солнца, замыкалась на горле.
Теперь малейшее движение мысли Черного жреца может убить его почти мгновенно. Убить – или подчинить, вытянув до капли духовную энергию цвета.
Осознание этой власти неприятно щекотало нервы. Однако, против ожиданий, опасное прикосновение вытянуло не энергию, а угнездившуюся в переохлажденном теле слабость.
Немудрено, что ученик не попытался сразу установить пальцы, как положено: должно быть, ни секунды не сомневался, что Учитель будет защищаться до последнего, и хотел избежать нового конфликта. Элирий принял четко взвешенное решение не сопротивляться, но ситуация взбрызнула в кровь слишком много возбуждения и испуга. Он будто слегка опьянел от этого гремучего коктейля: сердцебиение ускорилось, кровь бушевала в жилах, и Элиар немедленно заметил столь сильную эмоцию.
– Я внушаю Учителю страх?
Да – внезапный приступ физического, почти животного страха перед учеником был так неодолим, так ошеломителен, что на некоторое время лишил способности трезво оценивать ситуацию. Однако, взяв себя в руки, Элирий подавил малодушные настроения, чтобы задуматься о возможных вариантах развития событий, которые бы его устроили.
– Ты и сам видишь это. – Он равнодушно пожал плечами.
Теперь пальцы Элиара по-хозяйски лежали на его горле, тесно прижимаясь к сонной артерии. От них не укрылось бы ни малейшее изменение в ритме и наполнении пульса, ни одно, даже самое крохотное движение сердца. Находясь под чутким контролем этих внимательных сильных пальцев, Элирий не мог солгать. Даже если губы его произнесут уверенную ложь, биение крови немедленно откроет правду, вступая в противоречие со словами.
– Давайте поговорим, – мягко предложил Элиар, пытаясь преодолеть возникшую эмоциональную дистанцию. – Кажется, пришло время для откровенности. Но, прошу, вы не должны решительно ничего скрывать от меня, ваша светлость.
Элирий мысленно усмехнулся: если бы он мог! Увы, кровь не вода – она никогда не лжет.
Конечно, можно было что-то придумать, что-то предпринять, но Красный Феникс осознанно не делал попыток так или иначе помешать ученику прослушивать его кровь. Сложившееся положение, мягко говоря, не располагало к бунту. Элирий не знал, возможно ли быть более беспомощным и униженным. И не желал проверять.
– Учитель согласится покориться мне добровольно?
– В этом нет необходимости, – спустя мгновение тишины глухо отозвался Совершенный. – Моя непокорность не сможет остановить тебя.
Элирий сделал глубокий вдох. Звереныш еще не убрал руку с горла, а он уже чувствовал, как успокаивается взбесившийся пульс, как страх покидает тело, оставляя его совершенно пустым – и равнодушным. Бежать некуда, бежать невозможно, а значит, страх бесполезен.
– Учитель думает, я оскорблю его насилием? – От заметного нервного напряжения ученик умудрился задать этот простой вопрос очень грубо и властно.
– Я не знаю. – Элирий желчно рассмеялся. – Так или иначе, ты сделаешь все, что захочешь. Наслаждайся, волчонок: ничто не сможет помешать тебе… как и в прошлый раз.
Элиар вздрогнул. Пальцы чуть сжались на незащищенном горле Учителя.
Красный Феникс рефлекторно задержал дыхание, ожидая немедленного наказания за свои слова, которые, кажется, проникли глубоко в сердце и достали его ученика.
Волк играет с ним тяжелыми жесткими лапами, и лучше не заводить эту игру слишком далеко. Он замер, словно жертва, примеряющаяся под рваные движения насильника, чтобы не разозлить того и не вызвать еще большей жестокости. Делано смирившись со своей слабостью – в надежде на снисхождение.
Кажется, Второму ученику тоже пришли на ум такие нелестные параллели, и лицо его потемнело.
– Не бойтесь, – устало бросил волчонок. – Я не сделаю того, что причинит вред Учителю… больше не сделаю. Каждый ваш вдох важен для меня – больше, чем мой собственный.
Он медленно отнял пальцы.
– Я заслужил каждую каплю вашего гнева. Вы ненавидите
