Дружба народов (СИ) - Лео Сухов
Всё это в краткой сводке выдал знакомый мне член Малого Совета — Штырь. И, подытоживая всё им сказанное: мы победили, но проигравшие об этом ещё не знают. Поэтому на что-то надеются. Короче, рассчитывать на адекватность переговорщиков с их стороны не стоило.
Вот только первый вопрос, который пришлось решать лидерам групп — это не то, какие требования выдвигать «кукушатам», а кто вообще будет выдвигать эти требования.
— Нас слишком много! — очень рассудительно заявил один мужчина во втором ряду. — Думаю, надо исключить тех, кто ничего не понимает в переговорах… Мы можем провести отбор!
— Отбор? — переспросила Марина, предводительница ткачей. — А кто будет отбирать? Ты, что ли?
— Ну а почему нет? — удивлённо отозвался мужчина. — У меня за спиной…
— У тебя за спиной мои ноги, осёл! — заметил здоровяк, сидящий прямо за мужчиной. — Кого волнуют твои достижения? Ты их доказать можешь? Справка есть? Ну и пошёл на…!
— Так, господа! — Штырь поднял руку, привлекая к себе внимание. — Господа!.. Давайте не устраивать срач! Времени до вечера не так уж много!
— Послушайте! Надо провести выборы делегатов! — заявил молодой человек из середины зала. — Один представитель группы — один голос…
— И что, твой голос будет равен моему?
— Ну так каждый за себя и проголосует!
— Смешной…
Выкрики и насмешки из зала всё-таки заткнули молодого человека. Но я как раз задумался, что если уж по-честному, то выборы бы многое решили… Кого бы делегатом на переговоры ни назначили — остальные, со свистом пролетевшие, будут обижены. А это плохой способ достигнуть конструктива. А вот честные выборы если не отменят факта обиды, то хотя бы дадут весомый аргумент, которым можно отбиваться от обиженных.
Правда, «один представитель — один голос» — это слишком наивное предложение. Ну или слишком наивная попытка обмануть. Сколько человек за спиной этого молодого человека? Десять? Двадцать? А за моей спиной что-то около трёх сотен, если считать и членов группы, и работавших на меня людей.
В общем, слишком уж неравнозначны наши с этим парнем голоса…
— Надо смотреть по заслугам! — подал голос Борода. — Кто больше пользы городу приносит, тот и пойдёт делегатом от всех!
— И как ты это определишь? — возмутился Лом. — Ну ладно, Вано, Витя, ты, мы… Оно понятно! А как выбирать между вот этим парнем с галёрки, который выборы предложил, и тем, который думает, что он эксперт по отбору? Я ни того, ни другого чего-то ночью в первых рядах не видел!..
— А нам не надо много делегатов! — возразил Борода. — Переговоры могут и десять человек вести.
— А как по мне, надо жребий кинуть!..
— Об стену себя кинь, умник!..
— Господа! — Штырь повысил голос, пользуясь возможностями местной акустики. — Снова срач начинается!..
— Не, ну а чем плох жребий? — возмутился ещё кто-то.
— Тихо! — рявкнул Штырь и указал рукой в зал. — Марина? Ты хотела что-то сказать?
— Да… Давайте-ка я сразу объясню, чем плох жребий! — девушка поднялась со своего места, чтобы её лучше видели и слышали. — Жребий плох тем, что не учитывает ровным счётом ничего! Давайте честно скажем: сколько людей в Алтарном? Тысяч четырнадцать есть?..
— Не после этой ночи! — нервно хохотнул какой-то любитель чёрного юмора.
— Ну ладно, пусть будет двенадцать! — мрачно согласилась Марина. — У меня в подчинении — почти сто человек. У Вити, за которого сегодня здесь Тихон — человек триста. У Бороды — двести. Вано, сколько у тебя?
— Если считать официальных членов группы, то двести, — ответил я. — А если брать тех, кто фактически в группе или просто готов выступить за нас… Тогда и три сотни наберётся!
— Пусть будет триста! — не стала спорить Марина. — У Штыря — сотня. У Семёна все учёные, и их почти четыре сотни. У Дуба — почти сотня человек. У Памира — полсотни. У Полкана, Лома, Вадима, Пепла, Раппопорта — ну, наверно, человек триста наберётся. Старик, а у тебя в группе строителей сколько сейчас?
— Да уж под сотенку…
— Сотня! — Марина подняла руки с зажатыми пальцами. — Две тысячи человек! Только у тех, кого я перечислила! Шестая часть Алтарного. А нас тут собралось больше двух сотен! И если мы будем жребием выбирать… Сколько нас тут? Человек двести? Ну и каковы шансы, что эту шестую часть населения города жребий минует? А? Пойдут на переговоры люди, которые ничего за последнее время не сделали, ничем себя не проявили и представляют не нормальную группу, а десяток таких же бесполезных бездельников, как они сами!
— Эй, не все такие!..
— Обидно было!
— Да мне плевать! — ответила Марина, даже не поменяв позы. — Плевать на ваши обиды! Плевать на то, что не все из вас такие! Закон подлости никто не отменял! Если начнём жребий кидать, то наверняка случится так, как я сказала. Поэтому никаких жребиев! Забудьте!..
— Про голос на каждого лидера группы тоже забудьте! — прокричал кто-то из зала. — Тут у некоторых группы — пять человек, и те лентяи!
— А ты прямо всё про всех знаешь!
— А как проверять, у кого сколько в группе?
— На слово верить! Хы! У меня тысяча!
— А чего эта девка выступает? Где она сама ночью была?
— У меня почти вся группа — девушки! — огрызнулась Марина на последний выкрик из зала. — Они что, воевать должны?
— А раз не воевали, то молчите!
Говорил это всё человек, находившийся где-то у меня за спиной… Поэтому мне пришлось встать и обернуться, чтобы его внимательно рассмотреть. Но я не успел.
Когда повернулся, все сидели молча и с серьёзными лицами. Видимо, о том, что я вооружён и очень опасен, знали многие, если не все. Да и историю с ягодками в Алтарном нескоро забудут…
— Кто это сейчас сказал? — громко спросил я, оглядывая зал. — Встань!
У себя в голове я рисовал картины того, как этот разговорчивый человек встанет, и я его прямо-таки размажу словами…
Но вместо этого получил в ответ смешки и шепотки. Причём с разных мест, но по всему амфитеатру.
— Пусть поднимется тот, кто сейчас предложил Марине заткнуться! — не смутившись, повторил я. — Я хочу посмотреть на этого смелого человека! Несомненно, проявившего себя вчера в бою в лучшем виде! Поднимайся! Давай!..
Выглядело это глупо. Я даже не знал, на кого смотреть, поэтому шарил угрожающим взглядом по залу.
— Вано! Вано, успокойся! — попросил Штырь. — Хватит!
Пару секунд я думал, не огрызнуться ли ещё и на Штыря… Но всё-таки решил воспользоваться шансом эффектно завершить свой позор. Блин, пора уроки красноречия у Мелкого брать…
Наш гопник явно владеет тонким искусством толкания речей на уровне, недоступном большинству. Ну или он просто скандалист со стажем, что тоже не так уж плохо.
— Секунду, Штырь!.. Я хочу, чтобы сейчас это усвоили все! Все до единого! — проговорил
