Бессмертный двор - Павел Сергеевич Иевлев
— Говорят, если суметь вскарабкаться до самого верха, то можно выбраться на поверхность. Но чаще тут прыгают вниз.
Перил у моста нет, и Марва старается держаться подальше от края, но бездна внизу почему-то так и притягивает взгляд.
— Пойдём, — предлагает Минтара, — мы уже совсем рядом.
Тёмный, идущий под наклоном вниз коридор, приводит их в место, которое Марва невольно называет про себя «махинный зал», по аналогии с замковой паровой махиной в латифундии. Однако здешний огромен, и махина здесь такая, что её невозможно охватить взглядом. В пещере, наверное, поместилась бы вся латифундия целиком, но свод её давным-давно обрушился, и теперь видны только те части оборудования, что не засыпаны упавшими сверху камнями. И даже эта очевидно небольшая часть потрясает воображение, а главное, каким-то образом продолжает работать! Во всяком случае, от медных поверхностей пышет жаром, а от сочленений исходит пар.
— Какая красота! — восхищается Марва невнятно.
Здесь очень жарко, лицо под маской вспотело и чешется, но девушка благоразумно её не снимает.
— Иногда прихожу сюда посмотреть, — признаётся Минтара. — Ничего не понимаю, я не такая умная, как была Жозефа, просто надеялась найти то, что помогло ей сбежать и выжить. Из наших больше никто не появляется, считается, что чем ближе ты к махине перинаров, тем меньше проживёшь. Но я кое-что всё же нашла. Показать?
Марва отчаянно закивала маской.
Драу поманила её пальцем, зазывая в еле заметный проход между камнями и металлическим боком махины.
— Осторожно, горячо! — предупредила она. — Я открою, ты не касайся…
Минтара обмотала руку тряпкой и резко толкнула от себя железную дверь. Та со скрипом отворилась.
— Думаю, именно тут пряталась когда-то Жозефа Медвуль. Пошли. Сначала будет очень жарко, но дальше легче.
Действительно, небольшой тамбур с металлическими стенами раскалён, как печка. Полезть в такой можно либо от огромного любопытства, либо от полного отчаяния. От касания к следующей двери Минтара зашипела, тряся рукой:
— Да что такое, каждый раз как будто ещё горячее! А говорят, махина остывает… Не представляю, как Жозефа тут пролезала. Давай за мной, дальше не так плохо.
Действительно, за следующей дверью начинается пыльный тёмный каменный коридор, где тоже ужасно жарко, но хоть стены не обжигают.
— Смотри! — показывает драу. — Видишь, нацарапано?
Марва сперва кивнула, потом покачала головой, давая понять, что видеть она видит, но разобрать не может.
— Это на драулинге. «Жозефа тут была». Так что мы на верном пути. Думаю, я первая, кто с тех пор сюда пролез. Идём, всё интересное дальше.
Коридор уводит их вглубь. Давящий на уши гул махины тут немного слабее, и не так жарко. Наткнувшись на трубы, Марва жестом останавливает спутницу и тщательно их рассматривает.
— Что-то интересное? Как по мне, трубы как трубы, их тут полно.
Марва стучит пальцем по врезанному в вертикальный участок трубопровода прозрачному окошечку.
— А, эта синяя жидкость? Да, она светится, очень удобно. Если налить в банку, то получается фонарь. Но руками лучше не трогать: там, где подтекает, в каменном полу проело дыры.
— Я видела такую, — пробухтела Марва. — Это топливо.
— Топливо? — переспросила драу. — Странно, оно, вроде бы, не горит, если поджигать. Впрочем, неважно, я не это хотела показать.
Помещение, в которое они в конце концов пришли, настолько похоже на рубку «Ходули», что Марва сразу перестала сомневаться в происхождении шагохода. Железные стены, облезлое кресло на стальном каркасе, приборы и рычаги. Другие, но очень похожие. «Наверное, отсюда управлялась махина, — подумала девушка. — Или какая-то её часть».
Приборы ничего не показывают, стрелки застыли на нулях, рычаги запылились, в углу набросаны старые истлевшие тряпки, образующие что-то вроде постели.
— Мне кажется, Жозефа жила тут, — сказала Минтара. — Там дальше в коридоре ящики с землёй, она давно высохла, конечно, но когда-то там, скорее всего, росли грибы. Вода тут есть, даже горячая, так что выжить можно. Я бы с ума сошла от тоски, сидя в одиночестве, но она, я думаю, читала. Смотри!
Драу уселась в старое кресло, дёрнула на себя рычаг в подлокотнике, и с потолка опустился стеклянный цилиндр. Размера он примерно такого, что можно обхватить руками, а внутри расположилась на вертикальной оси плотная сборка тонких медных листов с вытесненным на них текстом.
— Вот этой кнопкой можно листать, — показала Минтара, — это я догадалась.
Щёлкнул привод, лист провернулся на оси, сменяясь следующим.
— Но как менять книги, я не нашла. Их больше одной, я уверена, но то ли что-то сломалось, то ли я слишком глупая.
— Это на перинарском? — просила сквозь жутко надоевшую маску Марва, разглядывая устройство для чтения.
— Да, наверное. Он немного похож на драулинг, но я разбираю только отдельные слова.
— Как жаль! — воскликнула Марва. — Мне так интересно!
— Тебе нельзя оставаться тут надолго, ты недостаточно драу. Можешь заболеть.
Девушка только кивнула в ответ, говорить в маске очень неудобно. На лице та слишком долго, кожа ужасно зудит и чешется, глаза слезятся, стёкла запотевают. Действительно, задерживаться не стоит.
* * *
«Ходуля» равномерно вышагивает по туманной пустоши Жендрика, кабина ровно и почти незаметно раскачивается. Направление выдерживать несложно: упирающийся в серое небо шпиль древнего дагинского города-башни виден издалека. Управление занимает минимум внимания, перинарский шагоход идёт намеченным курсом сам, аккуратно перешагивая небольшие препятствия. Только самые большие камни или ямы приходится обходить, берясь за рычаги. В свободные минуты Марвелотта украдкой рассматривает двоюродную сестру. Вернув себе статус «живой», что бы это ни означало по понятиям драу, Минтара переоделась, иначе уложила волосы и стала смотреться совсем по-другому. Строже. Сильнее. Увереннее. Старше. Сейчас юная драу выглядит взрослее Марвы, наверное, из-за сурового выражения лица. Девушке немного неловко от этого, новая Минтара её смущает, рядом с ней она чувствует себя слишком легкомысленной.
А вот Шмыгля не ведает сомнений, без малейшего стеснения осаждая нового члена экипажа.
— Ты кто такая? — спросила непосредственная табакси. — Я тебя раньше не видела!
— Я
