Дэвид Эддингс - Вор и Книга Демона
Лейта вздрогнула.
— Что за жуткая пустота там была? — спросила она.
— Так звучит небытие, Лейта. Ты ведь направила свое внимание в потолок.
— Кто-нибудь хоть что-нибудь понимает? — спросил Элиар озадаченно.
— У Лейты есть лишняя пара ушей, вот и все, — ответил Гер — Она может слышать, о чем мы думаем, — даже если она того не хочет. Эмми научила ее, как направлять свои уши куда-нибудь в другую сторону. Это же любому понятно.
Лейта с удивлением посмотрела на мальчика.
— Откуда тебе об этом знать? — спросила она.
— Не знаю, — признался Гер. — Просто мне так показалось, вот и все. Конечно, я следил за тобой с тех пор, как мы встретились впервые.
— Следил?
— Я чувствовал то, что вы делаете, мэм, поэтому я просто пропускал вас мимо, и ваши мысли проносились, не задевая меня.
Двейя в совершенном изумлении смотрела на мальчика.
— Так, так, так, — прошептал Альтал.
— Что все это значит? — спросила Двейя.
— Ничего, дорогая, — невинно ответил Альтал — Совсем ничего.
— А не пора ли нам… — начал Элиар.
Андина сунула ему какой-то фрукт, и он замолчал.
— Развлеки остальных, дорогой, — сказала Двейя Альталу. — А я буду беседовать с ними по очереди, чтобы объяснить им некоторые вещи.
Он озадаченно посмотрел на нее.
— Так быстрее, Альтал. Наедине они откроют мне свое сердце. В присутствии других это будет не очень удобно. У каждого есть недостатки, которые он предпочитает не выставлять перед всеми.
— Насколько я понял, ты не согласна с понятием открытой исповеди.
— Это одна из глупейших идей человечества. Объявлять о своих грехах прилюдно — это разновидность эксгибиционизма. Никчемное занятие и трата времени.
— Я думал, у нас сколько угодно времени.
— Но не столько.
— О чем они разговаривают, мистер Альтал? — спросил Гер, глядя на Двейю и Бхейда, которые сидели за столом перед раскрытой Книгой.
— Полагаю, Двейя просвещает Бхейда по части некоторых недоразумений. Бхейд был воспитан для служения Богу и занятий астрологией. В его голове много всяких глупостей, и Двейя помогает ему от них избавиться.
— Неужели кто-то верит в эту астрологию? — спросил Гер.
Альтал пожал плечами.
— Люди хотят знать, что будет. Они считают, что астрология может им это сказать. В большинстве случаев прогнозы не сбываются, но люди все равно в это верят.
— Но это ведь глупо?
— Да, достаточно глупо, но большинству людей нужно во что-то верить. Есть такие, кому не нужно, но их немного.
— Лично я никогда ни во что не верил. Вероятно, что солнце взойдет завтра, а после зимы наступит весна, но все остальное происходит случайно.
— Я бы сказал, это довольно верно. Раньше я верил в удачу, но Двейя некоторым образом разубедила меня в этом.
Внезапно Гер засмеялся.
— Андина опять это делает, — сказал он. — А Элиар даже не понимает, что она его кормит.
— Наверное, нет, — согласился Альтал. — Элиар — хороший, простой парень. Пока она кормит его, он ни о чем не спрашивает — и даже не обращает большого внимания на то, что она делает.
— Вот чего я не могу понять, так это зачем она все это делает. Когда я впервые встретил вас всех, он ей, похоже, совершенно не нравился. А теперь она крутится возле него всю дорогу.
— Она его опекает, Гер. Я заметил, что женщины делают это постоянно. Сначала она его ненавидела, но теперь все изменилось.
— Я рад, что она взялась теперь за него, а не за меня, — сказал Гер — Мне стали ужасно надоедать эти стрижки.
Несколько дней спустя Двейя оставила Бхейда наедине с Книгой и перевела свое внимание на Андину. Многие из их разговоров были хорошо слышны. Эрайя Остоса была красивой молодой девушкой с темными волосами и огромными темными глазами, но ее эмоциональность была совершенно необузданной. Кинжал приказал ей повиноваться, но это совсем ей не подходило.
Альтал незаметно подвинул свой стул поближе к двери и большую часть времени наблюдал за остальными, осторожно следя, чтобы никто этого не заметил.
— Что ты делаешь, Альтал? — однажды под вечер спросила его Двейя, когда они остались в башне одни.
— Смотрю, Эм. Смотрю и учусь. Разве не это ты мне велела?
— И чему же ты научился?
— Я собрал очень необычных людей, котенок, и каждый из них не таков, каким кажется на первый взгляд. За исключением Гера большинство из них не слишком-то рады тому, что они должны делать. Андина абсолютно ненавидит слово «повиноваться», а Элиар чувствует себя неуверенно, когда ему нужно «вести» за собой, поскольку знает, что он еще не готов командовать армией.
— В данном случае «вести» означает совсем другое, милый, но мы подойдем к этому через некоторое время. А что ты узнал об остальных?
— По-моему, ты немного резко поступаешь с Бхейдом. Отказавшись от астрологии, он чувствует себя брошенным на произвол судьбы. Он уже не знает, во что ему верить, — и он почти готов поверить в небытие. Он уверен, что «просвещать» означает проповедовать, но ему будет трудновато сочинить проповедь «ни о чем».
— Он еще не все понимает, Альтал, — ответила она. — Он поймет, когда придет время. А что насчет Лейты?
— Вот кто меня беспокоит. Она делает счастливое лицо и отпускает умные замечания, но она прочла на Кинжале то, чего, вероятно, не должна была читать. Остальные не очень уверены относительно того, что Кинжал приказал им делать, а Лейта знает. Она точно знает, что она должна делать и с кем она должна это сделать. Ей это не нравится, Эм. Жизнь и до этого была к ней не слишком благосклонна, а теперь она уверена, что все станет еще хуже.
— Она сильнее, чем кажется, Альтал. В какой-то момент ей потребуется помощь, поэтому будь с ней рядом. Будь готов оказать ей эту помощь.
— Ты говоришь ужасными загадками, Эм, — упрекнул он ее.
— Тебе было велено «искать», Альтал. Уверена, ты найдешь способ помочь ей — если поищешь хорошенько.
Двейя и Гер сидели у восточного окна, погрузившись в разговор. Элиар рассказывал Андине о военных приключениях, сидя у южного окна, а она, скучая, старалась делать вид, что эти истории ее восхищают, и подсовывала ему всякие лакомства. Лейта подсела к Бхейду за мраморный стол, и они оба погрузились в чтение Книги. Благодаря этому, Альтал оказался предоставлен самому себе. Он стоял у северного окна и смотрел на заснеженные горы по ту сторону края мира. Несмотря на все, что говорила ему Эмми, Альтал по-прежнему считал эту пропасть на севере концом всего. Он чувствовал себя уютнее, если ему казалось, что мир имеет определенную границу. Его не слишком заботил внутренний смысл слова «бесконечность».
