Капитан - Антон Перунов
Обстановка была самая что ни на есть сказочная и романтическая. Наряженная, сияющая огнями елка, накрытый белоснежной скатертью, заставленный кушаньями длинный стол и та самая, особенная, присущая только этому дню светлая рождественская радость, охватывающая всех христиан от осознания — в этот день явлен был миру Спаситель!
— Давайте праздновать! Только что появился еще один повод. Я имел честь сделать Александре Владимировне официальное предложение, и она приняла его.
Проклятая привычка рано просыпаться никуда не делась и в этот праздничный день. Рядом сладко посапывала Шурка, а на душе было так хорошо и тепло, что не было ни малейшей охоты подниматься. Однако положение обязывало, и Март осторожно выскользнул из-под одеяла.
Наскоро одевшись, он вышел во двор и с наслаждением умылся снегом. «Изобилие свежести и никаких калорий!» — усмехнулся он про себя, немного переиначив слышанную когда-то рекламу. Заскочив на секунду в дом, чтобы накинуть полушубок и опоясаться портупеей, он обошел посты, с удовлетворением отметив, что матросы, несмотря на праздник и отсутствие непосредственного начальства, исправно несут караульную службу.
Вернувшись в дом, Колычев, стараясь никого не разбудить, прошел в гостиную и налил себе сельтерской. Хотелось вернуться в постель, к Саше, но сейчас он с мороза и наверняка ее разбудит. Так что предварительно следовало хоть немного нагреться, и он присел у камина. Несмотря на то, что дрова давно прогорели, от кирпичей все еще тянуло теплом.
Вытащив из кармана коробочку с подарком, он не смог удержаться от искушения и принялся разглядывать его. Была в этом вроде бы простом серебряном значке какая-то неизъяснимая прелесть. Хотелось им любоваться, поглаживать руками, а лучше всего прицепить на мундир и никогда не снимать…
— Нравится? — шепнула неслышно появившаяся за спиной невеста.
— Очень! Интересно, где ты нашла такую замечательную вещицу?
— Где взяла, там уже нет, — обняла его за плечи девушка, но тут же отпрянула. — Боже, какой ты холодный!
— Это ненадолго! — пообещал Март, перехватив ее руки. — И все-таки?
— Случайно познакомилась с одним ювелиром. Вот он и предложил. А ты почему интересуешься?
— Думаю подарить такой же твоему отцу. Дашь адрес?
— У меня его нет, — пожала плечами Александра, после чего, лукаво улыбнувшись, добавила: — Кроме того, от моего дорогого папеньки ты так просто теперь не отделаешься. Придется жениться!
— Так это был твой коварный план? — улыбнулся в ответ жених.
— Конечно! Теперь ты от меня никуда не скроешься!
— И ты готова пожертвовать своим придворным положением?
— О чем ты?
— Ну, насколько мне известно, фрейлинами могут быть только незамужние девицы. Разве нет?
— Это так, — вздохнула Саша, устраиваясь у него на коленях. — Но одна известная нам обоим особа заверила меня, что после оказанных ей услуг я всегда могу рассчитывать на ее благосклонность. Как думаешь, зеленый цвет мне будет к лицу?[38]
— Да ты, оказывается, карьеристка!
— Увы!
— Кстати, госпожа придворная, не кажется ли вам, что этот наряд чуточку легкомыслен?
— Тебе не нравится моя рубашка?
— Очень нравится, тем более что она моя!
— В таком случае, не понимаю сути ваших претензий! И вообще, ты сегодня собираешься меня целовать?
Говорят, что русские настолько суровы, что им всем без исключения нравится зима. В особенности, когда города и деревни заносит снегом, а птицы и звери замерзают от лютой стужи. Кстати, зима 1941–1942 года выдалась именно такой. Но Шейд не был русским, хотя, при необходимости, мог выдать себя за кого угодно, кроме разве что папуаса или негра преклонных годов, так что погодные условия его не радовали. С другой стороны, в такую стужу люди стараются не совать свой нос в чужие дела, сидеть дома в тепле и уюте. Так что все к лучшему…
Когда-то очень давно судьба свела его с мастером-артефактором, научившим его многим тонкостям этой непростой профессии. Правда, Шейд, которого в ту пору еще никто так не называл, не пожелал идти по его стопам и становиться добропорядочным обывателем, а напротив, избрал для себя иную дорогу. И полученные знания очень помогли ему на этом пути.
Посты он миновал без особого труда. Кутающиеся в мешковатые тулупы матросы его просто не заметили, как будто он был частью окружающего пейзажа или поднятой ветром снежной пылью. Только забившаяся в будку собака почуяла неладное и зарычала в его сторону, но ненадолго. Небольшое воздействие, и через считанные секунды совершенно успокоившийся пес заснул, время от времени беспокойно поскуливая.
В доме было спокойно. Довольно часто бывающие здесь гости разъехались, а члены экипажа отдыхали. От засыпанного снегом ангара исходило слабое излучение, указывающее, что там явно находится какой-то очень мощный артефакт. Однако он находился в состоянии покоя и не представлял явной опасности.
У главного входа стояли два часовых. Один, держа короткий автомат незнакомой конструкции на ремне через плечо, караулил снаружи, второй, как подсказывала «сфера», прятался в глубине прихожей, держа дверь на засове. Все окна были надежно закрыты и законопачены. Оставалось только ждать, когда кто-то появится на пороге, или попробовать воздействовать ментально на охрану.
Второй сценарий таил в себе риск обнаружения. Какие-то артефакты на шеях у бойцов имелись. Киллер отступил под высокое крыльцо, встав в тени. К счастью, долго ждать не пришлось. По расчищенной тропинке прошел, держа в руках вязанку дров, человек в белом колпаке. «Повар, недавно появившийся на службе у клиента», — сразу же вспомнил Шейд. Нужно было заканчивать дело, и он, беззвучно пристроившись позади, неслышно проскользнул в здание.
Внутри было тепло и спокойно. Большинство людей уже заснули или собирались сделать это в ближайшее время. Находившийся на втором этаже объект, судя по тускло мерцавшей ауре, тоже задремал. Что же, тем лучше. Легко ступая, он поднялся по винтовой лестнице и, оказавшись перед нужной ему дверью, аккуратно извлек из-за пазухи оружие. В окружающей темноте тускло блеснул необычайно толстый ствол с интегрированным глушителем[39].
Осторожно открыв дверь, он шагнул вперед и нажал на спуск. Выстрел и впрямь получился почти беззвучным, а на одеяле появилась чернеющая даже в окружающем мраке дыра, но аура под ним не изменилась.
— Что за черт? — выругался про себя убийца, левой рукой сдергивая одеяло, но тут ему в затылок уперлось, одним касанием проколов кожу и достав до черепа, причиняя сильнейшую боль, острие меча.
— Удивительно, правда? — едва слышно шепнул
