Екатерина Соболь - Короли будущего
Он выпрямился и зашагал дальше, а потом кое-что заметил. На разных концах погруженной в сон площади двигались маленькие светлые пятна. Присмотревшись, Генри понял: это шесть кошек Тиса. Они бродили среди спящих, иногда ложились, прижавшись к раненым, и шли дальше. Генри еле слышно свистнул, и ближайшая кошка повернулась к нему, всем своим видом показывая, что не обязана обращать внимание на глупый свист. Но когда Генри показал ей на измазанную кровью голову Уилфреда, кошка нехотя пошла к нему и свернулась вокруг раны, как меховая шапка.
– Спасибо, – тихо сказал Генри.
Кошка фыркнула и дернула ухом.
На этот раз темнота во дворце была не страшной – сквозь окна падал звездный свет, отчего на стенах слабо поблескивали узоры. Генри зевнул и наугад побрел по коридору. Споткнувшись обо что-то на полу, он решил было, что запнулся о собственные ноги, но потом опустил глаза и увидел обтрепанную книгу сказок, ту самую, что лежала в кармане пропавшего халата Тиса. Джоанна украла из его комнаты все, теперь и ключ от всех дверей, и карта королевства были у нее, но книгу Генри вернули, и он точно знал: сделала это вовсе не Джоанна.
– Спасибо, – прошептал он, убирая книгу в карман, и присутствие Барса, которое он чувствовал с тех пор, как поднялся на башню, окончательно исчезло.
За ближайшим поворотом коридора Генри наткнулся на открытую комнату со старинной мебелью. Он вошел, выбрал диван поудобнее, рухнул на него, чихнул от пыли – и через минуту уже спал.
Глава 17
Предел
Генри проснулся оттого, что его настойчиво тыкали пальцем под лопатку. Он вскинулся и сел, жмурясь от солнца. Прямо перед ним маячило что-то очень яркое.
– Нравится? – хвастливо спросил Карл, поворачиваясь вокруг своей оси. – Господин Уилфред, оказывается, неделю тайком наряды шил, каждому свой. Даже мне, представляете?
Генри задумчиво оглядел творение Уилфреда. Он еще никогда не видел, чтобы в одежде было столько цветов разом, но Карл, судя по лицу, был так доволен, что даже забыл ворчать. И Генри наконец вспомнил: раньше слугам разрешали носить только черное и серое. Похоже, Уилфред решил изменить правилам.
– Красиво, – искренне сказал Генри, и Карл расплылся в такой улыбке, что все щеки у него пошли мелкими складками.
Он и вам наряд сшил. Но сначала – мыться! Я вас еле отыскал – угораздило же забраться спать в малую королевскую гостиную, – добродушно сказал Карл. – И госпожу Ингрид тоже нигде не видно, все утро ищем.
– А вот это долгая история, – пробормотал Генри, озираясь. – Я что, проспал рассвет?
– Часов на шесть. Тут за это время чего только не было! Его величество с посланниками уже проехали по городу, раздавали одеяла и еду всем, кто вчера пострадал. Хорошо хоть, что никто не погиб, а у некоторых даже раны за ночь сами собой заросли, – тараторил Карл, пока они шли куда-то по солнечным коридорам. – А еще король с крепостной стены речь сказал, уж такую красивую – закачаешься! Теперь все хотят дары свои отыскать. Сердце-то снова для всех загорелось, теперь попробуй не поверь, что оно вернулось.
– А где оно? – растерянно спросил Генри, и Карл с широкой усмешкой подвел его к ближайшему окну.
На скале за дворцом по-прежнему стояла статуя человека с поднятыми вверх руками, но теперь на его сведенных ладонях что-то сияло, как маленькое солнце.
– Король в тронном зале сегодня пустой коралловый ларец нашел, – поделился Карл, открывая двери незнакомой ванной. – Сначала перепугался, потом в окно глянул – а оно там, в руках у статуи Дарителя. Попробуй-ка его оттуда достань да погаси!
Посреди ванной стояла большая лохань с нагретой водой, и Генри с наслаждением растянулся в ней, взял кусок мыла и начал отмывать пропахшие гарью волосы.
– Я неделю назад думал, что лучше бы вас за шкирку отсюда вышвырнуть. Мыло ест, разговаривать не умеет, весь оборванный, – задумчиво сказал Карл. – А ведь поди-ка, и правда корону нашел.
– Спасибо, Карл, – пробормотал Генри.
Десять минут спустя он стоял перед зеркалом и оглядывал себя в наряде, который сшил ему Уилфред. Он боялся, что это будет нечто такое же пестрое, как у Карла, но Уилфред одевал каждого в то, что ему подходит.
Одежда Генри была темной, удобной, а самое главное – к ней прилагались отличные старые ботинки, которые Уилфред, видимо, достал из каких-то запасов.
– В таком даже охотиться можно, – кивнул Генри.
Карл тяжело вздохнул:
– Я передам это господину Уилфреду, хотя, позвольте заметить, он желал бы более цветистых комплиментов. Пойдемте завтракать, господин Генри.
Генри приготовился к походу в свою нелюбимую позолоченную столовую, но Карл, к счастью, привел его на кухню. Там было людно: слуги драили котлы, мыли пол, варили что-то на огне, сновали туда-сюда с нагруженными едой корзинами. А посреди всего этого, развалившись за столом, сидел Джетт. Впервые Генри видел его в костюме, который подходил ему по размеру, не расползался по каждому шву и не был бы грязно-серого цвета. Джетт ел пироги, роняя крошки на свои новые, горчичного цвета штаны, и, судя по количеству пустых тарелок вокруг, делал это уже довольно долго, одновременно ухитряясь что-то рассказывать всем, кто собрался вокруг него.
– Не хочу хвастаться, но если бы я его в самом начале в себя не привел, мы бы с вами сейчас тут не сидели! Без меня его величество вчера не победил бы, он мне так и сказал! А что до платья, так это был отвлекающий маневр, который мы с его величеством задумали для победы над врагами! – увлеченно говорил он, размахивая в воздухе пирогом.
– Ага, как же, – проворчал Карл, сурово глядя на него, и Джетт расплылся в извиняющейся улыбке. – Так бы и дал по шее.
– Мне теперь никто не даст по шее, – важно сказал Джетт. – Мы с его величеством теперь, простите за каламбур, на короткой ноге, и то, что я хромой, мне вовсе не помешало! О, Генри, ты тут!
При виде Генри слуги подались назад. Смотрели они только на его перчатки, и Генри уже собирался скрыться и поискать еду где-нибудь еще, когда Джетт поднялся и, раскинув руки, быстро сказал:
– Краткая версия событий: да, он может убивать прикосновением, если вдруг снимет перчатки. Но нет, он этого делать не собирается, верно? – Джетт со всей силы хлопнул Генри по плечу. – Если б он корону не нашел, от дворца бы рожки да ножки остались! Хоть скажите человеку спасибо за то, что он всех спас. А еще лучше – давайте похлопаем!
И он изо всех сил захлопал в ладоши с таким воодушевленным видом, что слуги, переглянувшись, присоединились к нему. Их подозрительные взгляды смягчились, некоторые даже несмело, криво улыбнулись, и Генри поклонился им, прижав руку к груди.
– Вон, смотри, что мне король отдал. Я уже говорил, что мы с ним теперь друзья? – сказал Джетт, когда Генри сел за стол и все начали расставлять перед ним еду. Он вытащил из кармана тяжело звякнувший холщовый мешочек. – Монеты, которые у меня принц забрал. Ух, ну и досталось этому самоуверенному индюку от его папаши! А я теперь могу домой пойти, как хотел. Но только завтра – сегодня вечером праздник обещали, а уж я такого не пропущу.
Дальше Генри не слушал. Он только сейчас понял, как голоден, и вцепился обеими руками в жареную куриную ногу. Рядом, правда, лежала вилка, но Генри к ней и не притронулся – не могут же люди есть вилками все подряд!
– И куда мы тащимся? – ворчал Джетт полчаса спустя, когда они шли вниз по широкой белой лестнице к распахнутым воротам. – Так хорошо на кухне было, могли хоть целый день сидеть!
Но, выйдя за ворота, он тут же перестал жаловаться. Озеро, еще вчера мертвое, сейчас сияло, на мелководье стояли белые цапли. Ветер шевелил первую траву на берегах, и даже она весело поблескивала от солнца. А на площади…
– Знаешь, у меня вчера немного челюсть отвисла, когда ты корону отдал, – задумчиво протянул Джетт, позвякивая монетами в кармане. – Мой друг король славный малый, но, поверь, если бы я нашел корону древних, я бы ее тут же на себя надел. Ведь кто ее наденет, тот станет основателем великой династии королей будущего, так? А тебе это, уж прости, теперь не светит. – Он помолчал, оглядывая площадь. – В общем, я бы ни за что так не сделал, но…
– Но видишь, что я был прав, – щурясь от солнца, закончил Генри.
Если честно, мысль о том, что королем ему не быть, вызывала у него только облегчение.
На площади люди убирали мусор, остатки костров и разваленных прилавков, а среди них, окруженный посланниками, стоял король, держа развернутый лист бумаги. Корона мягко поблескивала под солнцем.
– В пятом квартале нужны еще доски, а третьем – вода, – услышал Генри, подойдя ближе. – Вот здесь вчера рухнуло сожженное здание, и надо помочь хозяевам вытащить из-под завалов уцелевшие вещи.
При виде Генри король поднял голову и улыбнулся. Лицо у него был измученное и бледное, лицо человека, который годами не выходил на солнце, но взгляд ожил. И Генри, приветственно махнув ему рукой, пошел дальше.
