Энтони Белл - Бремя чужих судеб
Очутившись перед домом чеканщика, Конан ненадолго задержался. Запертые ворота ничуть не смутили его, ибо в следующий миг он легко взлетел над высоким глиняным забором, и оказался внутри ухоженного цветника. Из дома чеканщика доносились громкие голоса, один из которых принадлежал молодой женщине, другой Приаму.
– Рабыня, – с угрозой произнес главный вор Города Солнца. – Если ты солгала мне, смерть твоя будет ужасна.
– Я не твоя рабыня, – дерзко ответила девушка. – И уже рассказала тебе все, что знаю!
– Этого мало! – сладко заговорил Приам. – Теперь меня интересует нечто другое…
– Не прикасайся ко мне, грязный негодяй…
В комнате послышалась возня, пыхтение, треск разрываемой одежды и испуганный женский вскрик. Киммериец не стал дожидаться развязки и, миновав небольшой бассейн с плавающими золотыми рыбками, как привидение, возник на пороге комнаты. Картина, явившаяся его взору, не вызвала у него никаких симпатий. Приам, навалившись всем телом на чернокожую рабыню, пытался повалить ее на пол. Та отбивалась, как могла, но силы были явно не равны. С появлением киммерийца, финал трагедии быстро подошел к концу. Оторванный от желанной добычи, словно малое дитя от груди матери, бритоголовый вор взлетел к потолку и оттуда рухнул прямо на стол, стоявший посредине комнаты, разбив его вдребезги.
На шум в помещении ворвались двое охранников Приама, оба держали мечи наперевес. Первый стражник, завидев киммерийца, кинулся на него, размахивая клинком. Конан ловко уклонился и ребром ладони ударил нападавшего по запястью. Меч с глухим звуком упал на забрызганный вином и кровью ковер. Тогда Конан быстро шагнул к стражнику и одним сильным ударом кулака уложил его на пол. Второй слегка замешкался, выбирая лучшую позицию для атаки, но северянин оказался проворнее, размозжив голову бедолаге тяжелым креслом.
– Надеюсь, я не помешал? – медленно растягивая слова, проговорил Киммериец, поворачиваясь к оставшейся в живых публике.
Пытаясь прикрыться остатками одежды, девушка смотрела на северянина широко открытыми глазами, торопливо гадая про себя, что лучше – быть изнасилованной бритоголовым бандитом или оказаться в руках этого черноволосого гиганта, оставившего от Большого Купца одно кровавое воспоминание.
– Конан, мальчик мой, – испуганно пролепетал Приам, с трудом приподнимаясь на ноги. Его физиономия, искаженная неподдельным ужасом, была обращена к выходцу с того света. – Так ты еще жив?
– Как видишь, – спокойно ответил Конан, и его изрядно побитое лицо скорбно помрачнело. – А вот ты, боюсь, уже нет…
– Не говори так, киммериец, – взмолился Приам. – Наша жизнь подвластна только воли Богов. Только им дано право решать, кто из нас достоин смерти, а кто нет…
– Сдается мне, – хмуро заметил Конан. – Что твои боги о тебе позабыли? Поскольку твоя трусливая душонка давно должна была свести тебя в могилу.
– Не сердись Конан, – умоляюще сказал Приам. – Конечно, я был не прав, позволив своим ребятам слегка поработать над тобой. Но посуди сам, как бы ты отнесся к человеку, которого нашли в квартале развлечений с карманами полными денег. А между тем работа, которую ему заказывали, не выполнена, а несчастный заказчик, пустивший его в свой дом, лежит обугленным куском мяса в комнате для приема гостей.
– Я уже говорил тебе, что не убивал чеканщика, – сурово нахмурившись, сказал Конан.
– Ну, разумеется, – елейно подхватил Приам, обрадованный тем, что завязавшаяся беседа продлевает его шансы на жизнь. – Шатала подтвердила, что видела тебя вылетающим прямиком в окно. – Вор покачал лысой головой. – Теперь-то я понимаю, что как бы там ни было, но без участия волшебства, ты бы вряд ли сумел это проделать…
– Мне помог в этом Стегали, – мрачно ухмыльнулся варвар.
– Ах, да, ты уже упоминал его имя! Но если это, в самом деле, был он, тогда нам ничего не остается, как забыть это горькое событие и взяться за другие дела. – Приам душевно посмотрел на Конана. – Мальчик мой, у меня большие виды на тебя.
– Никаких дел, пока я не закончу этого! – рявкнул киммериец. – У меня есть обязательства перед Аммали и я должен их выполнить.
– Какие могут быть обязательства перед покойником? – удивленно пожал плечами Приам. – Разве что от всей души пожелать ему удачи в пылающем аду. Боюсь, что именно там, она ему больше всего и понадобится.
– Купец заплатил мне, перед тем как умереть, – спокойно сказал Конан. – Мы договорились с ним, а я обычно выполняю договор.
– Со Стегали лучше не связываться, – робко произнес Приам.
– Ничего, ты поможешь мне в этом.
– Каким образом? – Наивно полюбопытствовал Приам, бессильно разводя руками. – Что может сделать простой вор, против могущественного колдуна?
– По крайней мере, указать путь к его зловонной конуре, – коротко отрезал Конан.
– Но я не знаю, где находится жилище Стегали! – Протестующе вскричал Приам. – Говорили, правда, что он живет на севере, в долине Мертвой Реки… Но это только лишь слухи!…
– В таком случае, – холодно сообщил ему Конан. – У тебя есть прекрасная возможность, проверить это наверняка, побывав у него в гостях.
– Я покажу дорогу к Стегали! – неожиданно воскликнула молчавшая до этого девушка.
Мужчины молча воззрились на нее. На какое-то время в комнате стало тихо.
– С какой это стати? – нарушил молчание Приам.
– Хозяин хорошо ко мне относился, – слегка смутившись, пояснила чернокожая рабыня. – К тому же…
– Продолжай, Шатала, – подбодрил ее Конан.
– К тому же, когда-то давным-давно, колдун погубил всю мою семью, – вскинув голову, твердо сказала молодая женщина. – И не только мою, он уничтожил деревню, в которой я когда-то родилась, и только по счастливой случайности мне удалось остаться в живых.
Глаза девушки гневно блеснули.
– Я должна ему отомстить!
Приам поцокал языком:
– Вах, какой серьезный мотив для деловой поездки к закадычному врагу!
– Прибереги свою иронию для себя, шакал, – сурово сказал Конан, наградив Приама увесистым пинком под зад. – И лучше расскажи-ка мне, кто такой Стегали и зачем ему понадобились шкатулки, которые я должен был передать в руки главного визиря?
5
На третий день пути, когда Шадизар остался далеко позади, на горизонте показалась высокая мрачная гора. Она стояла в центре обширной долины, по краям которой возвышались неприступные черные скалы. Редкая пожухлая трава, сухой кустарник, да одинокие низкорослые деревца украшали оголенное пространство от края до края. Пересохшее русло древнего ручья дополняло мрачный пейзаж, пересекая унылое пустошь извилистой лентой. Маленький отряд двигался прямиком к возвышающейся впереди горе.
