Алексей Пехов - Созерцатель
«Довериться» оказалось непросто. Даже не спасала логика, что Мюр не похожа на самоубийцу. Она явно уверовала, что умеет летать, но я тот еще скептик и, когда до края оставалось ярдов десять, решил, что пора тормозить ее порыв. Упасть с такой высоты в воду смертельно.
Но остановить ее не успел.
Что-то подхватило меня за ноги, и я, ошеломленный этим, сделал кувырок в воздухе. Ступни потеряли опору, я инстинктивно попытался уцепиться за что-нибудь, но единственно надежной оставалась лишь Мюр, державшая меня стальной хваткой.
Мы падали, но вопреки всем законам физики не вниз, а куда-то… по кругу. Это больше всего напоминало безумную карусель, где весь мир смазался, превратился в пестрые пятна.
Падение длилось пару секунд, и, когда ноги коснулись земли, никуда не девшаяся инерция бросила меня на рельсы. И девушка, понимая, что сейчас я увлеку ее за собой, разжала пальцы. Я упал слишком близко к краю пропасти.
Пропасти в центральной секции моста.
Я вытаращился на отдалившийся берег, с которого из-за дождя через водное пространство зловеще смотрела на меня Старая Академия.
– Вставай, – тихо сказала стоявшая надо мной Мюр, и ее мокрые волосы липли ко лбу и щекам. – Надо сделать еще один прыжок, пока у меня остались силы. Вставай, пожалуйста.
Глава тринадцатая
Среди мелей
Дождь зарядил с обстоятельностью старшего интенданта, проверяющего находящиеся под его подписью[93] склады. Неспешно, но усердно, показывая всем заинтересованным лицам, что здесь он надолго, пока работа не будет выполнена. Его заявление тянуло по меньшей мере на обещание, что он будет литься из туч до начала зимы.
Температура упала, и я дрожал, хотя, если честно, не совсем понимал, какой из трех причин это вызвано: отвратительной осенней сыростью, моим огненным выступлением или каруселью, которую устроила девчонка. Этот бесплатный аттракцион закончился для меня ощущением, словно вашего покорного слугу прополоскали, а затем прогнали между двух валиков для отжимания белья в квартале Ре Джен Цзи[94]. Довольно поганые ощущения, скажу я вам, особенно когда мозг не успевает переваривать все те оттенки серого, зеленого, коричневого, черного и желтого, что рухнули мне на голову, точно ведро с красками.
Мы сидели под грязным мраморным козырьком, который подпирали четыре классические колонны, и компанию нам составляла пара скорбных ангелов. Таких же покинутых, как и мавзолей на кладбище Стержня.
Мюр после прыжков выглядела как единственный трезвенник после грандиозной попойки товарищей. Вызывающе свежа, здорова и готова к великим свершениям. Если вы понимаете, о чем я.
Кладбище мы прошли, не сказав друг другу ни слова. За все время пути среди могил, крестов, надгробий, склепов и мавзолеев я видел лишь пять человек.
Двое в черных дождевиках раскапывали последнее прибежище того, кто навеки уснул под надгробием, изображающим босую девушку, держащую на руках маленького ягненка. Разорители могилы остановили работу, провожая нас взглядами, пока мы не скрылись за кленами, с которых уже начала опадать резная желтая листва.
Возле потемневшего от времени склепа, завернувшись в несколько одеял, спал бродяга. А на центральной аллее мы встретили пожилую пару в черном, с букетом бледных цикламенов и безвременников.
Родственники редко навещают эти захоронения. Почти все, кто лежит на узкой полоске суши, не затопленной после поднятия уровня воды в озере, умерли в лучшем случае в начале прошлого века, и тех, кто их хоронил и помнил, уже давно нет в живых.
Старик, сопровождавший даму, поравнявшись с нами, коснулся края шляпы. Я не смог ответить ему тем же. Мою кепку унес круговорот, когда мы занимались столь нетрадиционным способом перемещения в пространстве. Так что оставалось лишь кивнуть, не думая, насколько жалко я выгляжу, вымокший до нитки.
Когда я начал немного пошатываться, девушка негромко вздохнула, взяла меня под локоть и повела к мавзолею, где мы теперь пережидали дождь.
Огонь в крови погас, и в этом было некое разочарование, точно меня покинуло нечто родное и дорогое моему сердцу. Искры в зрачке тоже уже давно исчезли, но, уверен, они не смогли спрятаться от внимательного взгляда Мюр.
Она смотрела на меня, а я на нее, и мы молчали уже битый час. В правильных цветах восприятия мира девушка была гораздо живее и теплее, чем прежде. А может, просто ее светло-коричневые ботинки, черно-белая клетка на брюках, сливочный жилет и точно такая же подкладка темно-зеленого, почти черного пальто казались мне ослепительно-ярким пятном на фоне свинцово-серого осеннего дня, уже перевалившего через свою середину.
– Ну? – не выдержала она, стукнув пальцами. – Кто из нас начнет первым?
– Начнет что? – Мне зверски хотелось кофе.
А еще лучше виски. Его отсутствие заставляло меня осознать, насколько я сильно ненавижу Риерту и свою тупую идею приехать в этот чертов Водный город. Искирке нужен прибор Хенстриджа? Нет ничего проще. Меняю на сухую одежду и камин под боком.
Сейчас я готов на любую сделку, лишь бы убраться как можно подальше от дождя и влаги, пропитавшей воздух.
Она с преувеличенной дружелюбностью помахала мне рукой, сказав радостно и задорно:
– Привет, меня зовут Мюреол, и я умею пробуждать ингениум!
– А… – протянул я, на миг опустив веки и борясь с апатией. – В представлении нет нужды. Ты и так прекрасно поняла, что я такое. А я все понял про тебя. Эта твоя штука…
Я покрутил в воздухе пальцем, и от воспоминания меня замутило. Я скривился, стараясь сберечь щедрое угощение старины Осмунда, и она поняла, что я хочу сказать:
– Довольно болезненна для тех, кто путешествует со мной. Сожалею. Но, признаюсь, для первого раза ты держишься куда лучше остальных. Некоторые после прыжка походили на оживших мертвецов. Точнее, на рыб в маленьком пруду, в который швырнули ручную бомбу. Так что, Итан? Мы поговорим об ингениуме?
По моему лицу все было понятно. Черта с два я горел желанием говорить о чем-то подобном. Но девушка настойчиво произнесла:
– Тайна только тогда тайна, когда о ней знает один человек. А теперь нас по крайней мере двое. Незачем прятаться друг перед другом.
– Твое доверие льстит. Хотя знаешь ты меня без году неделя.
– А ты, значит, недоверчив? – усмехнулась она, прищурившись. – Ну, я бы тоже могла предположить, что ты человек Мергена. И вести тебя за собой опасно. Есть лишь одно «но». Кроуфорд. Он никогда бы не связался ни с кем подобным. Его слово для меня одно из самых весомых в Риерте.
– Мой капрал наркоман. И он безумен в некоторые дни своей жизни. – Я смотрел не на нее, а на ряды серых памятников, склепов, мавзолеев и угольных деревьев с желтой пеной листвы. – Его слово не слишком надежно. И он человек. Как мы с тобой. А люди ошибаются каждый день, хотят они того или нет. Я не к тому, что Юэн ошибся насчет меня. Я к тому, чтобы ты слепо не верила всему, что говорят другие.
