Клятва Короля Теней - Сильвия Мерседес
Внезапно глаза жреца открываются.
Он не издает ни звука. Не шевелится, за исключением этого быстрого движения век. И все же каждый из его последователей громко ахает. Кто-то кричит. Спина Фора передо мной напрягается, а я сама едва удерживаю полный ужаса вскрик.
Тарг смотрит прямо на Фора. Они встречаются глазами. Воздух между ними заполняется энергией. Из жреца волнами разливается бездна, темная сила, источаемая его душой. Я чувствую ее, почти вижу ее, с той странной незрячей ясностью, которую испытала в темной часовне. Она взбухает по мере приближения, пока не превращается в огромную тень, готовую нас накрыть, проглотить, погрузить в это необоримое ничто.
Фор крепко стоит на ногах. Когда я смотрю на него, мой дар видит сверкающую силу его духа, вздымающегося навстречу этой тьме. Свет и тень схлестываются в том пространстве между королем и жрецом. Больше никто этого не видит. Больше никто этого не чувствует. Но внезапно этот бушующий шторм двух сражающихся душ становится более реальным, чем что бы то ни было еще.
Я смотрю со смесью ужаса и трепета, как иногда тьма Тарга начинает доминировать лишь затем, чтобы свет неукротимой души Фора поборол ее. Но тьма сильнее. За ней кроется бремя неизбежности, жесткая, холодная уверенность в итоговом триумфе. И все же Фор не отступает. Он напрягается, его взгляд ясен и тверд. Он не пойдет в эту тьму без борьбы. Он будет держаться, покуда последняя искра жизни – последняя искра надежды – не погаснет. Но… но…
Но ему не сделать этого в одиночку.
Часть меня хочет продолжать прятаться. Этот шторм душ сильнее, чем что-либо, что я испытывала с момента прибытия в этот мир. Выйти из укрытия за спиной Фора и сунуться в него кажется глупым. Но когда я бросаю взгляд на лицо Фора, я вижу напряжение в его глазах, первые черточки поражения начинают вырисовываться на его щеках. Я знаю, что должна сделать.
Я протягиваю руку. Беру его ладонь.
Это простой жест. Простейший.
Но этим соприкосновением наших ладоней я предлагаю ему то единственное, что могу, единственную силу, которой когда-либо позволял распоряжаться мой дар: покой. Он течет между нашей кожей, вверх по его руке, прямо в сердце. Я слышу, как он резко делает вдох, вижу, как его глаза вспыхивают.
Затем, к моему удивлению, его губы изгибаются в улыбке.
Эффект мгновенный. Бурлящая бездна, которая чуть было не погасила его свет, отступает. Энергия души Фора нарастает, пока не становится столь яркой для моего благословленного даром восприятия, что я чуть не отворачиваюсь, чтобы уткнуться лицом в его плечо.
Так же резко, как началась, это битва заканчивается. Тарг все еще сидит на своих носилках, даже не шелохнувшись, если не считать поднявшихся век. Фор стоит рядом со мной, сжимает мою руку, его поза сильна, лицо решительное. Шторм душ рассеивается, словно облака. Пусть и не осознавая, что на самом деле только что произошло, толпа испускает коллективный облегченный вздох.
Движимые какой-то невидимой силой воли, две бледные женщины тут же говорят:
– Морар тор Граканак! Морар тор Джор!
Носильщики нагибаются и снова взваливают свою ношу на плечи. Глаза Тарга в последний раз сверкают, прежде чем он их закрывает. Кричальщицы и барабанщики разворачиваются на пятках, и носилки торжественно обносят по кругу. Затем вся процессия медленно марширует назад в ту сторону, откуда появилась, толпа расступается, а затем смыкается за ней. Вскоре даже глубокие голоса барабанов заглушаются обычными шумами города.
Лишь когда они действительно уходят, Фор наконец поворачивается ко мне.
– Ты в порядке?
Я по глазам вижу, что он знает: его бессловесная игра в гляделки со жрецом оказала на меня куда более значительный эффект, чем на других присутствующих. Я киваю и слабо улыбаюсь. По правде говоря, я чувствую странное оцепенение. Эта встреча потрясла меня сильнее, чем мне хотелось бы признавать.
– С чего это он? – тихо спрашиваю я.
– С Таргом никогда нельзя сказать наверняка. – Фор качает головой и проводит ладонью по лицу. Затем он хмурит лоб. – Я должен отвезти тебя назад. Ты выглядишь усталой. Это мерцание и так выдалось долгим, а тебе еще и скоро уезжать…
Мои глаза округляются. Я не могу поверить тому, что слышу. Уезжать? Скоро? Он что, в самом деле планирует отослать меня назад, в Гаварию? Голова кружится. Вся та блаженная уверенность, которую я ощущала во время танца в его руках, рассыпается.
Я качаю головой и опускаю глаза, чтобы впиться взглядом в его ключицу.
– Я не хочу домой, – выскальзывают мои слова. Тихо, но отчетливо.
Фор замирает. Кажется, он затаил дыхание, ждет, что я продолжу. Но что еще я могу сказать? Больше нечего. Лишь этот единственный простой факт. Я не хочу уезжать. Не хочу разлучаться с ним. Не сейчас. Никогда.
– Я и так задержал тебя здесь дольше, чем следовало, – говорит он спустя, кажется, вечность. – Хэйл начнет волноваться.
С этими словами все барьеры между нашими сердцами с лязгом встают на место. Я слишком слаба, слишком оцепенела, слишком бессильна, чтобы бороться с ними. Мне хочется кричать от злости. А вместо этого я просто киваю.
Фор призывает своего морлета из его темного измерения. Вскоре я вновь оказываюсь в седле. Когда я стискиваю луку, руки Фора меня обхватывают. Вместо того чтобы ехать по главной дороге, Фор пускает своего зверя в полет. Тот планирует с вершины Рыночной Горки, его странные ноги с легкостью шагают по воздуху. Я впервые еду вот так, но чудо новизны пропадает впустую. Мое сердце болезненно застряло в горле, я давлюсь рыданиями. Слезы скользят у меня по щекам, пока мы летим над этим городом, который я только-только начала узнавать. Над маленькими куполообразными домиками жриц, где бегают и играют дети беженцев. Над трактами и объездами сложных трольдских жизней, протекающих внизу.
Фор машет страже у ворот, когда мы перелетаем через стену. Я ожидаю, что он опустит Кнара во дворе. Вместо того он подводит зверя к окну многими этажами выше. С такого угла я не понимаю, что это – окно моей спальни, пока Кнар не приземляется, с удивительным изяществом ставя свои массивные раздвоенные копыта на перила балкона.
Я моргаю, удивленная. Почему Фор вернул меня
