У порога - Юрий Витальевич Яньшин
На взгляд большинства экономистов это было довольно спорной победой, так как лишало в дальнейшем наших промышленных гигантов права участвовать в международном разделении труда и выхода на рынки глобального Запада со своей продукцией. Однако подобным образом могли рассуждать только те экономисты, кто жил исключительно сегодняшним днем, не видя ничего дальше собственного носа. А Глазырев был из числа немногих провидцев, пророчества которых сбываются с неумолимостью метронома. Он знал, что Запад, с его ограниченным и уже поделенным между своими, рынком, является далеко не всем миром. Поэтому беспокоиться о том, что российским товарам не найдется места на мировом рынке не стоит. Качество и цена российской продукции вполне удовлетворяла потребителей в Африке, Азии и Южной Америки. А ещё он видел внутренние глобальные процессы по всё большему антагонизму между Севером и Югом, Западом и Востоком, который, в конечном счете, приведет к разрыву кооперации между ними, а значит к фрагментации и жесткому протекционизму. Мир на глазах, хоть и исподволь, но превращался в закрытые территориальные образования со своими валютными зонами. И тот, кто первым из Глобальных Игроков осознает это и ринется загодя столбить за собой наиболее лакомые участки, останется в выигрышном положении. Естественно, что предполагаемые зоны должны соответствовать определенным критериям. И главными критериями по общему разумению должны быть — ресурсная, экономическая и демографическая самодостаточность, чтобы в случае фатального разрыва связей с внешним миром иметь возможность производить всю линейку необходимой для выживания продукции. Кроме этого их должны объединять сравнительно одинаковый уровень жизни, сопоставимый промышленный и научный потенциал, а также единые религиозные взгляды, ибо трудно себе представить достаточно прочный комплот между, предположим, Израилем и Египтом.
Исходя из вышеперечисленных критериев, идею о создании группы БРИКС, которой так гордился покойный президент Бутин, можно было бы сразу признать мертворожденной, или, по крайней мере, нежизнеспособной. Придя к власти, Афанасьев со товарищи тоже поначалу загорелись идеей укрепления этого экономическо-политического сообщества стран, но Глазырев быстро остудил пыл «кремлевских мечтателей» на пальцах разъясняя иллюзорность такого союза. В лучшем случая ему грозила участь Совета Безопасности ООН, где каждый его член старается блокировать любые инициативы партнеров. В этом противоестественном союзе каждая из стран претендовала на лидерство в определенной части света, и это при том, что Индия и Китай были открытыми противниками. «О какой интеграции тогда может идти речь, если наши страны не могут договориться о едином эмиссионном центре?» — убеждал Глазырев своего начальника, верившего, что неприятие Глобального Запада все-таки достаточная основа для создания такого «тяни-толкая». Как внешний раздражитель для США и Евросоюза организация БРИКС вполне годилась, в качестве коллективной альтернативы глобализму, но делать серьезные вложения в развитие её институтов, Глазырев категорически не советовал. Лучшим выходом для всех, было бы создание отдельных валютно-экономических зон, независимых друг от друга, где каждая из сторон могла бы проявить, в какой-то мере, свои лидерские качества. А таких наметившихся зон было несколько, контуры которых уже вполне явно наметились. Первый промышленно-валютный кластер находился в Северной Америке и включал в себя помимо Соединенных Штатов Канаду и Мексику. Появление этого кластера было наиболее вероятным из всех, так как страны входящие в этот тройственный союз уже и так были хорошо интегрированы между собой. Второй кластер формировался вокруг достаточно сильной и самостоятельной Бразилии. И в его состав были готовы войти за редким исключением все страны Южной Америки, включая сюда и большинство островных государств, прилегающих к ней. Третью зону пытался соорудить Китай, пользуясь своим доминирующим экономическим влиянием в странах Юго-Восточной Азии. Однако не слишком пока преуспел в этом плане, сумев безоговорочно привлечь на свою сторону только Северную Корею и часть островных государств Полинезии. Остальная часть Юго-Востока находилась в глубокой растерянности от неуемного напора китайских коллег, поэтому с окончательным выбором не спешила. Японии, хоть и числившей себя индустриальной сверхдержавой, создание такой зоны даже и не снилось, потому, как уж больно много непримиримых врагов наплодила она в свое время вокруг себя. Японию ненавидели всё, включая и противников Китая. Поэтому ей, бедной в части природных ресурсов приходилось ломать голову над тем к кому можно будет притулиться, не теряя при этом своего влияния. Неплохие шансы на создание своей зоны имела Индия, как самое густонаселенное государство в мире, обладающее не только ядерным оружием для защиты своих интересов, но и довольно развитой промышленностью. К ней вполне могли бы примкнуть не только традиционные партнеры — Бангладеш и Шри-Ланка, но и ряд государств Юго-Восточной Азии, по принципу религиозного единения и боязни быть поглощенными амбициозным Китаем. Пятую зону, как бы это не казалось странным, организовывала, конечно, не без скрипа, Матушка Россия. Через структуры хоть и аморфного СНГ и столь же нелепого, на первый взгляд, ОДКБ, она плотно держала в тисках своего влияния, практически всю Среднюю Азию, и без того напуганную прытью китайского дракона. А удачная интеграция с Белоруссией, выгоду от которой получили обе стороны, наглядно продемонстрировала соседям, что находиться под «зонтиком» у Москвы, не такая уж и плохая идея. Шестая самодостаточная зона могла бы сформироваться от слияния стран Ближнего Востока и Северной Африки, населенных этносами, преимущественно исповедующими ислам. Однако этому мешало соперничество богатой Саудовской Аравии с воинственной Персией. И куда может склониться чаша весов в этом противостоянии не мог предсказать ни один астролог. На свою зону мог бы претендовать Европейский Союз, если бы был самодостаточен в плане природных ресурсов, и если бы экономика среди его членов имела сбалансированность. Но по Божьему провидению такими ресурсами он не обладал, с завистью озираясь на своих соседей.
